Начертание христианского нравоучения
Шрифт:
Таким изображается человек повсюду в Слове Божием. Здесь самые необходимые для него распоряжения предлагаются его свободе и избранию. Так, Моисей, изобразив Израилю, в чем его живот и смерть, благословение и клятва, убеждает его: избери себе живот, да живеши ты и семя твое (Втор. 30:19). Изберите сами себе, говорит тому же народу Иисус Навин, кому послужите (Нав. 24:15). То же самое слышим и от Сираха: предложих ти огнь и воду, и на неже хощеши, простреши руку твою. Пред человеком живот и смерть, и, еже аще изволит, дастся ему (Сир. 15: 16, 17). И Спаситель, пришедши на землю, не связывает свободы, но предлагает на выбор: иже аще хощет по Мне ити и проч. (Мф. 16:24); аще хощеши совершен быти (Мф. 19:21)… Не насильно входит в дом души, а стою, говорит, при дверех, и толку, аще кто услышит (Апок. 3:20). «Бог насильно не влечет нас, — говорит св. Златоуст.* — Он дал нам власть избирать худое и доброе, чтобы мы были добры свободно. Душа, как царица над самой собою, и, свободная в своих действиях, не всегда покоряется Богу, а Он не хочет насильно и против воли сделать душу добродетельною и святою. Ибо где нет произволения, там нет и добродетели. Надобно убедить душу, чтобы по своей воле
В свободе дана человеку некоторая независимость, но не с тем чтобы он своевольничал, а чтобы свободно подчинил себя воле Божи–ей. Добровольное подчинение свободы воле Божией есть единое истинное и единственно блаженное употребление свободы. Воля Бо–жия есть начало, по которому человек должен располагать свои действия. Ею одною решительно надлежит руководствоваться ему в сво–еличных распоряжениях. Под этим только условием его свобода получит простор и широту, ибо ни в самом человеке, ни вне его ничего нет свободного. Все устроено по определенным законам воли Божественной, которая после сего одна и остается совершенно свободною. Посему приличным поприщем для свободы может быть только воля Божия. Подчиняясь ей, свобода человека становится как бы неограниченною, или вступает в беспредельную некоторую область: хождах в широте, яко заповеди Твоя взысках, говорит пророк Давид (Пс. 118:45). «Смотри, какие неизъяснимые тайны совершаются в душе, — говорит Макарий Великий (Беседа 46), — как расширяются и распространяются помыслы ум–а ее и в долготу, и в широту, и в глубину, и в высоту всего видимого и невидимого творения». Напротив, при другом каком-нибудь употреблении свободы, с одной стороны, постраждеть — благо человека, с другой — самая свобода попадет в стеснительные узы. Весь человек в своем составе и силах, равно как и весь порядок окружающих его вещей, запечатлен законом Божественной воли. Если человек с таковыми силами и в таком мире начнет действовать по чуждым воле Божией началам, то он необходимо войдет в противоречие и с собою, и с миром: будет расстроивать себя и подвергнется бедственному влиянию совне, то есть человек неизбежно будет бедствовать и страдать. Мало того, самое употребление свободы его ограничится. Самовольно уклоняясь от воли Божией, человек неизбежно попадает в некоторые узы и теряет значительную часть возможных для него совершенств. «Если свободен человек, — спрашивает святитель Тихон, — то ему можно делать все, что хочет?» И отвечает: «Нет. Не в том свобода, чтобы жить своевольно. Это не столько свобода, сколько рабство — истое, тяжкое. Непокорные Богу подпадают под тяжкое иго мучителя — дьявола и греха, делаются беднейшими пленниками страстей и состоят под клятвою законною» (свт. Тихон, т. 11). Так, человек — тварь свободная, уклонившись от воли Божией, впадает в область мрака, объятую гневом Божиим, где поступает под власть сатаны, греха и страстей, в нем самом и в других свирепствующих.
2) Таким образом, сам собою обозначается путь, который свободно должны мы избрать, чтобы выполнить свое назначение, именно — путь воли Божией. Один Бог, благоволивший создать нас разумно–свободными и давший нам это высокое назначение — быть в живом общении с Собою — может указать нам верный путь, которым можем мы достигнуть сего богообщения и пребывать в нем. Кто бо от человек познает совет Божий; или кто помыслит, что хощет Бог;… волю Его кто по–зна (Прем. 9: 13–18), если не Сам Он откроет ее. Это объявление воли Божией разумным тварям, или указание, как должны они управлять своими внутренними и внешними действиями, чтобы угодить Богу, есть заповедь Божия, или закон нравственный — закон Господень непорочный, обращающий души, свидетельство Господне верное, умудряющее младенцы, оправдание Господне правое, веселящее сердце, заповедь Господня светлая, просвещающая очи… (Пс. 18:8–11). Потому неуклонное пребывание в законе Божием, охотное хождение по заповедям Его, верное исполнение оправданий Его есть единственно благонадежный путь к богообщению. Только сотворивый та человек жив будет в них, учит апостол (Тал. 3:12). Ащелихощеши внити в живот, соблюди заповеди, сказал Господь одному ревнителю богоугождения (Мф. 19:17), а всем вообще обетовал: имеяй заповеди Моя и соблюдали их, той есть любяй Мя… Аще кто любит Мя, заповеди Моя соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим (Ин. 14: 21, 23).
Посему-то Слово Божие называет закон путем, светом, светильником, сияющим в темном месте (Пс. 118: 32, 35, 105; 2 Пет. 1:19), и исполнению его усвояет те блага, которые могут истекать только из богообщения. Муж, хранящий закон, развивается, как древо при исходи–щах вод, еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет, и вся, елика аще творит, успеет (Пс. 1:3). Посему-то Сам Бог с такою заботливостию и с некоторою, так сказать, на–стойчивостию открывал всегда людям волю Свою и давал им Свои законоположения. Первое Свое законоположение напечатлел Он в совести, по которой и язычники, не имеющие закона, естеством законная творят, будучи сами для себя закон (Рим. 2:14). «Душа подлинно дело великое, Божие и чудное!» — говорит Макарий Великий (Бес. 46). «При создании ее такою сотворил ее Бог, что в естество ее не было вложено порока; напротив того, Он сотворил ее по образу добродетели Духа, вложил в нее законы добродетелей — рассудительность, благоразумие, любовь и прочие добродетели» для того, как замечает св. Златоуст в одном месте (см. Крат, поуч., 6 ноября), чтобы никто не отзывался неведением закона. Потом, когда вследствие падения помрачилось или как покрывалом каким закрылось это внутреннее законоположение и в нас образовался сверх того ин закон, противовоюющий закону Божию, Господь послал закон писаный, чтобы восстановить, очистить от примеси и уяснить в сознании людей сей внутренний закон и доставить им надежнейшее руководство к благочестию и богоугождению. Наконец, когда и сей закон, уясняя требования воли Божией, вместе же с тем освещая жизнь человека в ее отношении к закону и, подобно зеркалу, представляя лик ее, всегда почти нечистый и безобразный, только обличал людей в их беззакониях, а не исправлял; только указывал путь, а не давал силы идти по нему, то милосердый Господь обетовал открыть людям иной путь и дать новый закон. Идам им путь ин и сердце ино… дая законы Моя в мысли их и в сердцах их напишу Я, и буду им в Бога, а тии будут Мне в людие (Иер. 32:39; 31:33). И действительно даровал и дарует сей закон духа жизни о Христе Иисусе (Рим. 8:2).
3) Несмотря, впрочем, на такую важность закона, он все стоит как бы вне свободы. Чтобы свободное существо шло путем закона, для сего необходимо должно произойти предварительно их добровольное сочетание, а для того должны быть основания, по которым свободное существо произвольно должно связать себя законом. Существо, невольно влекомое к известному роду деятельности, уже не свободно, равно как и закон без понудительных оснований к исполнению его не есть закон.
Само собою очевидно, что основания сии не могут заключаться ни в свободе, потому что она должна еще только воспринять их, чтобы силою их подчинить себя закону, ни в самом законе, потому что он не имеет самостоятельности и независимости. Их надобно искать в источнике свободы и закона — в воле Бога, даровавшего свободу и предписывающего закон. Другими словами, основания, по которым человек добровольно должен подчинить свою свободу закону Божию, суть те же самые, по которым для нас священна воля Божия.
Воля же Божия должна быть священна для нас потому, что есть воля Божия. Бог — Царь наш. Мы беспрекословно, однако ж охотно, должны повиноваться всему, на что есть Его определение. Одно имя Бог должно заставлять нас преклоняться пред Его повелением, ибо Он Владыка всего. Посему, когда дается заповедь или изрекается суд на какой-нибудь народ в Слове Божием, всегда говорится: тако, или сия глаголет Господь. Ибо кто есть рекий противу Ему? — как говорит Иов (Иов. 23:13).
Такое безусловное и вместе свободное повиновение Богу само собою образуется в нас 1) с одной стороны, из сознания того, что Бог есть наш Творец и Промыслитель. Жизнь наша от Бога, силы от Бога, наша участь и все, что есть у нас, тоже от Бога: как же не повиноваться Ему? Посему 24 старца, поклонившись Богу Вседержителю, так воспели: достоин ecu Господи, прияти славу и честь, и силу: яко Ты ecu сотворил всяческая, и волею Твоею суть и сотворена (Апок. 4:11). Пророк Давид молится: вразуми мя, и научуся заповедем Твоим. Почему же? Потому, что руце Твои сотво–ристемя и создаете мя (Пс. 118:73). Далее он же исповедует Богу: закона Твоего не забых, оправданий Твоих взысках. Почему же? Ибо Твой еемь аз… душа моя в руку Твоею выну (Пс. 118: 94, 109). 2) С другой — из сознания того, что Он же есть наш Судия и Мздовоздатель. Хотя Бог даровал нам свободу и, следовательно, некоторую независимость, однако ж, хочет, чтобы мы непременно достигали своего назначения и именно — путем Его заповедей. Посему не попускает нам безнаказанно ходить в волях сердца, а преследует судом, чтобы преклонить к повиновению. Не даде ослабы ни единому же нечествовати, — говорит Сирах (Сир. 15:20). Посему, хотя говорит: аще хощете (Мф. 19:17; 16:24), но вместе прибавляет: аще не хощете, ниже послушаете Мене, меч вы по–яст. Уста бо Господня глаголаша сия… Не престанет ярость Моя на противныя до тех пор, пока не покорятся (Ис. 1: 20, 24; Прем. 12:28). Эти-то два ощущения, которые, впрочем, не всегда сознаются ясно, печатлеемые со всех сторон в сердце, образуют в нем благоговейный страх или чувство всесторонней зависимости нашей от Бога, которое и заставляет нас добровольно покоряться определениям воли Божией, или закону. В душе нашей сие именно чувство всесторонней зависимости от Бога служит единственным основанием подчинения нашей свободы закону. Поэтому всякий раз, как слабеет сие чувство, люди предаются беззакониям и, наоборот, предающиеся беззакониям утешают себя некоторою независимостью от Бога. Глаголют Господеви: отступи от нас, путей Твоих видети не хощем. Что Достоин, яко да поработаем Ему (Иов. 21:15). Не узрит Господь, ниже уразумеет Бог Иаковль (Пс. 93:7). Тма окрест мене, и стены закрывают мя… грехов моих не вспомянет Вышний (Сир. 23:25). Так и Василий Великий говорит, что все зло происходит оттого, что оставляют великого и истинного единого Царя всех и Бога… и хотят лучше властвовать вопреки Господу, нежели сами быть под властию у Господа. Вообще, источником нечестия в Слове Божием почитается богозабвение (Втор. 32:18) и отступление от Бога (там же, 15).
Но и это чувство всесторонней зависимости есть только посредствующее, так сказать, звено между законом и свободою. Самое сочетание свободы и закона опять производится самопроизвольным подчинением себя закону, или воле Божией. При всех основаниях не связывает нас насильно Бог, но оставляет нас на свободе, чтобы мы сами покорили и предали Ему в жертву свою свободу — единственное, какое может человек сделать от себя, приношение Богу, достойное Бога. В жертвоприношении свободы Богу состоит истинный характер нравственно–благочестивой жизни, или, что то же, он состоит в решимости не иначе располагать своими внутренними и внешними действиями, как по воле Божией. Сею решимостию начинается и поддерживается нравственная жизнь человека. Слово Божие изображает ее то под видом клятвы и вольного приношения Богу: кляхся, говорит Давид, и поставих сохранити судьбы правды Твоея. Вольная уст моих благоволи, Господи (Пс. 118: 106, 108); то под видом смирения пред Богом и обращения к Нему, например, у Иова: аще обратишися и смириши себе пред Господем и далече сотвориши от жилища твоего неправду… будет тебе Вседержитель Помощник (Иов. 22: 23–30; Ос. 6:1); то под видом взыскания Господа: взыщите Господа, и внегда обрести вам Того, призовите; егда же прибли–жится к вам да оставит нечестивый пути своя и муж беззаконен советы своя, и да обратится к Господу (Ис. 55: б, 7); то, наконец, под видом исчезновения в законе и Боге: очи мои исчезосте во спасение Твое и в слово правды Твоея (Пс. 118:81,82).
Заключим из сего, что, когда человек в чувстве всесторонней зависимости своей от Бога определит себя или решится на неуклонное и всегдашнее хождение в воле Божией, или законе Божием, он будет у своей цели или выполнит свое назначение. Ибо можно сказать всякому: решись и исполняй закон и будешь находиться в постоянном общении с Богом. Вместе с тем, как покорит себя Богу человек, Бог ус–вояется человеку, а человек — Богу. Ибо так говорит Сам Господь: будут Мне в люди, и Аз буду им в Бога: понеже обратятся ко Мне всем сердцем своим (Иер. 24:7). Св. пророк Давид говорит: часть моя ecu, Господи, рех сохранити закон Твой (Пс. 118:57), то есть, желая навсегда иметь Бога своим или, что то же, быть в общении с Ним, св. пророк решается всегда исполнять Его святой закон. У Иова это изображается под видом дерзновения к Богу. Он говорит, что обратившийся к Господу и смирившийся пред Ним имеет Его Помощником своим и сам возымеет дерзновение пред Богом, воззрев весело на небо (22:26); а нечестивый — еда иматъ когда дерзновение пред Ним (Иов. 27:10)?
Отсюда норму нравственной жизни вообще можно выразить в следующем правиле:
в) исполняй волю Божию, чтобы быть в общении с Богом или пребывай в общении с Богом деятельным исполнением Его святой воли
Это правило изрекается непрерывно во всем пространстве Слова Божия, и исполнение его поставляется источником всех благ, а неисполнение — всех зол. Аврааму Бог обещает благословение и не ему только, но и семени его по нем, под условием благоугождения: бла–гоугождай предо Мною (Быт. 17:1); Бог избрал народ Израильский, и этот народ предает себя Ему, единодушно взывая: вся, елика глагола Господь, сотворим и послушаем (Исх. 24:7). И Спаситель говорит: не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие: но творяй волю Отца Моего, Иже на небесех (Мф. 7:21).