Начинай со своего дома
Шрифт:
«Чашку разбила», – услужливо подсказала мне моя память.
Я открыла глаза и обалдела. Совершенно невероятным образом я оказалась сидящей на кухонном стуле с целёхонькой чашкой в одной руке и с какой-то блестящей штучкой в другой, живая и невредимая. Мои очки валялись на столе со сломанной дужкой. Я поморгала, надеясь избавиться от наваждения. Наваждение такой попытки мне не предоставило.
– Ёксель моксель! – хрипло вырвалось у меня, и я поднесла неизвестный мне предмет к глазам. Это оказалась тонкая ажурная цепочка с маленьким кулоном в виде спящего льва. – Где я это взяла?!
Снизу неожиданно раздался звук хлопающей входной двери – Зинка пришла.
Я вздрогнула и поспешно затолкала непонятную вещицу в карман юбки. Автоматически отмечая, как верстальщица бойко топает по лестнице, я прислушивалась к своим внутренним ощущениям. Вроде бы ничего не болит. Провела рукой по щеке – чистая кожа без единой ссадины. Странно.
– Саш, ты чего такая бледная? – удивлённо спросила Зина, показываясь в проёме кухни. – Случилось что-то?
– Э-э-э… – промычала я. – Нет, Зинуль, все в порядке. Как ваша труба?
– Была наша – стала ваша. Сантехник заменил… А с подвалом просто беда – прикинь, все овощи наши позатопило. Мамка расстроилась, жуть!
– Да, жалко… Одно только успокаивает – что соседей под вами нет, да?
– Это точно. Всё-таки свой дом – это счастье!
– Да, это вам не однушка в хрущёвке… – вяло произнесла я, думая сейчас уж никак не о своей квартирке.
– Я ведь не очень долго, Саш? Мы за полчаса управились.
– За полчаса, говоришь? – переспросила я задумчиво. – Это хорошо…
А сама лихорадочно стала прикидывать, сколько же времени я была в отключке? Если учесть, что Зинке до дома минут двадцать, не меньше, плюс обратная дорога, плюс полчаса на ремонт, получается час десять, как минимум. Ничего себе! Это значит, что я была без сознания не меньше тридцати минут? Но странно даже не это, а то, как, будучи в бессознательном состоянии, я добралась до кухни? Я озадаченно посмотрела на Зину.
– Саш, всё-таки у тебя что-то стряслось! А ну, колись!
– Тебе показалось, Зинуль, – я с некоторым трудом встала, старательно сдерживая лёгкое головокружение, – просто в сон клонит. Пойдём работать.
– Идём, – улыбнулась она и с силой тряхнула мокрым зонтом, обрызгав всё вокруг. – Что за ночь такая сегодня, просто всемирный потоп!
Я подхватила со стола сломанные очки, сунула их в другой карман, и мы вышли из кухни, направившись в кабинет верстальщиков. Я внимательно всматривалась под ноги. Если я тут ползла, должны же были остаться хоть какие-то отметины! Увы, на полу не было ни одного клочочка моей одежды, а грязные следы, оставленные ногами наших сотрудников за сегодняшний день, всё так же чётко выделялись на светлых паркетинах. Не по воздуху же я летела!
– Зин, ты не знаешь, из наших баб никто в последнее время ничего не терял?
– Вроде нет. А, Натаха серёжку в маршрутке посеяла. С брюликами. А что?
– Ничего…
– Смотри, Саш, – Зина даже приостановилась немного. – В нашей галерее как-то светлее стало, правда? Вот чудеса!
– Тебе показалось, – пробормотала я. – Пойдём быстрее, а то номер не успеем сдать.
– Пойдём, – не стала сопротивляться она и убыстрила шаг.
Глава 4
Когда утром следующего рабочего дня две наши ранние пташки – верстальщица Тамарка и секретарь Настя – впорхнули в офис, мы с Зинаидой, с покрасневшими от бессонной ночи глазами и булькающими от полсотни чашек кофе животами, возлежали на диванчике в холле.
– Сдали? – ничуть не сомневаясь в ответе, хмурым голосом спросила Тамарка.
– Спрашиваешь! – лениво вскинула на неё глаза Зина. – Уже ушло в печать.
– Сделать вам кофе, девочки? – заботливо спросила Настасья.
– Не-е-ет! – испуганно вскрикнули мы с Зинкой.
Настя рассмеялась. Тома, ещё сильнее помрачнев, развернулась и быстро застучала каблучками по лестнице.
– Что это с ней? – спросила я удивлённо.
– Переживает, – сказала Настя.
– Опять с мужем поссорилась? – догадалась Зинаида.
– Ага. Вчера вечером. Мужик какой-то ей на мобильник позвонил – ну, номером ошибся, а Вовчик как взъярился. Я, говорит, знаю, кто это был, очередной хахаль, говорит, туды ему растуды!
– Как обычно, – хмыкнула Зина и посмотрела на меня. – Представь, если бы мы ещё под горячую руку?!
– Страшно даже подумать! – поддакнула я.
– Как она с ним живёт, – покачала головой Настя. – Я бы уже давно собрала вещички да и съехала к чёртовой бабушке.
– Любовь! – глубокомысленно произнесла Зинаида.
– Любовь, – вздохнула я.
– Ладно, девки, скоро ПэПэ придёт, пойду кофе варить.
– Валяй! – мы нехотя поднялись с тёплого дивана и поплелись к себе на второй этаж.
Хлопнула входная дверь. Я оглянулась. В офис, о чём-то весело споря, влетела раскрасневшаяся Ксенька под руку с Марией Семёновной. Следом за ними ввалилось ещё несколько человек.
– Ну что, сдали? – закричали они в один голос.
– А куда бы мы делись? – вяло сказали мы и продолжили подъём наверх. Рабочий день начался.
Только к обеду мне удалось уединиться в одном потайном местечке, о котором знала только я. Странно, что больше никто из баб не догадался, что за дверцей, прятавшейся под лестницей и выглядевшей вполне невинно, есть крохотный чуланчик с удобным сундучком, на котором такое удовольствие посидеть в одиночестве. Представляю, как любили прятаться тут дети господина Лебедева – если они у него, конечно, были. Темновато тут, правда, но для того дела, которое мне необходимо провернуть, света вполне достаточно. Незаметно прошмыгнув в своё убежище, я плотно закрыла за собой дверку, присела на сундук, ощутив лодыжкой холодный металл обруча, и достала из кармана странную находку.