Начни все сначала, Сэм
Шрифт:
— Среди прочих других, если удается прижать тебя в темном углу, стоит тебе зазеваться, — обронила Глория и добавила: — Значит, мы встретимся с вами позднее в баре, Кларк?
— Великолепно! — Он обтер пот со лба тыльной стороной ладони. — Черт возьми, как жарко сегодня!
— Вы же всегда можете нырнуть в пруд… Мне думается, от этого выиграет та массовка, о которой вы упомянули.
— Совсем как в старые времена, — хохотнул он. — Большей насмешницы я никогда не встречал, Глория. — Он махнул рукой на прощанье. — Значит, встречаемся позже в баре. Сейчас
Мы наблюдали, как он, чуть прихрамывая, поднялся по ступенькам переднего портика, на его рубашке посреди спины темнело большое пятно от пота.
— Как я и предполагала, — задумчиво проговорила Глория, — встреча с Кларком Колвертом оказалась забавной… я надеюсь.
— Совсем как в старые времена! — повторил я. — Вы подшучивали над ним в духе старых водевилей, а он благодушно посмеивался да исподтишка пытался ущипнуть вас или прижать в темном уголке?
— Я работала на этого человека, Рик, — спокойно пояснила она. — Если бы я поставила ему фингал, когда он меня впервые ущипнул, я потеряла бы работу через пять секунд после того, как он пришел в себя. Мне было гораздо проще держать его на расстоянии насмешками, потому что мне нужны были деньги.
— Терпеть не могу подобную логику, потому что тут уж не возразишь, — сердито буркнул я. — Так мы взглянем на эти трейлеры за домом?
Мы нашли искомое уже через несколько минут, руководствуясь советом Колверта. На дверях среднего из трех трейлеров было написано: «Джоди Риммел». Ниже была прикреплена изрядно помятая картонная звезда.
— Я бы рассмеялась, если бы это не было так грустно, — сказала Глория.
Я толкнул дверцу рукой, она распахнулась. Внутри трейлер представлял собой комнатушку, в ней был комод у стены с зеркалом над ним и один деревянный стул с облупившейся краской.
— Вот что такое на самом деле слава?
Глория подошла к комоду и принялась рыться в ящиках быстрее, чем агент ЦРУ в задних карманах советского дипломата.
— Я готова расплакаться, Рик!
— Сильно сомневаюсь, что такое возможно, но я понимаю ваши чувства.
— Здесь ничего нет, — заявила она через несколько минут, с грохотом задвигая последний ящик, — в этом трейлере мог жить кто угодно, если хотите знать.
— Это наводит на весьма примечательную мысль. Через пять минут после нашего приезда сюда является некий человек в рабочей робе и начинает колдовать кистью и красками. Через десять минут на двери уже совсем иное имя — родилась новая звезда.
— Прошу вас, не говорите такого! — Глория вздрогнула. — У меня пошли мурашки по всему телу.
— Вряд ли кто-нибудь ухитрится это заметить, — заверил я ее. — Почему бы нам не двинуться в упомянутый Колвертом бар?
— Вы уверены, что вам хочется взглянуть на обольстительных голышек, резвящихся в пруду? — спросила она, когда мы вышли из трейлера.
— Все время эскортировать одну из них более чем достаточно для меня. И когда вы перестанете маячить перед моими глазами впереди меня. Я отнюдь не уверен, что ваша гусиная кожа не наводит меня на греховные мысли.
— Рик Холман, —
— Только не это! — пронзительным фальцетом завопил я. — Это выведет меня из строя до конца дней. Скажите, во многих гаремах вокруг Лос-Анджелеса требуются евнухи?
Бар в форме подковы занимал большую часть колоссальной гостиной. Для того чтобы усилить эффект, сиденья возле стойки были увенчаны убогой имитацией на конских седел, а на уровне ног вдоль стойки тянулось стоящее под углом зеркало.
— Могу поспорить, Колверт прошагал несколько миль вдоль этого зеркала, — сказал я, пройдя в бар.
— Одно время он принял за правило не покупать девушке выпивку в этом баре, если на ней не надета юбка, — мрачно сообщила Глория.
— После этого сообразительные красотки взяли за правило носить длинные юбки, а под них надевать бермуды, — раздался голос за нашими спинами.
Я обернулся и был приветствован вежливой улыбкой. Вновь пришедшему незнакомцу было лет тридцать пять, он был чуть выше среднего роста и облачен вроде бы в повседневный костюм, который обошелся ему, как минимум, в пятьсот долларов. Его длинные светлые волосы свисали чуть не до плеч, лицо украшали густые бачки и столь же пышные усы. Приветливое выражение его лица как-то не вязалось с настороженным взглядом светло-голубых глаз. Мне он показался типом, который способен заставить вас сойти с тротуара на проезжую часть во избежание столкнуться с ним.
— Я — Гари Пирс, — представился он. — Так называемый директор-распорядитель. В переводе это означает аварийный монтер, специальный уполномоченный по устранению конфликтов, водопроводчик и все такое прочее. Это зависит от того, чем намерен в данный момент заниматься Кларк. А вы — Рик Холман?
Его рукопожатие было твердым и решительным. Он бросил на Глорию долгий оценивающий взгляд, который заставил ее в виде протеста втянуть в себя живот.
— Ну а вы, разумеется, Глория Старой?
Неожиданная улыбка обнажила его зубы, словно он приготовился сию же секунду откусить от нее лакомый кусочек.
— Для меня это истинное удовольствие, мисс Старой. Мой самый любимый фильм из десятка, сделанных Кларком, тот, где вы блестяще сыграли сцену на пляже.
— Это случилось исключительно с голодухи, мистер Пирс, — холодно ответила она, — так же, как и все остальные фильмы Кларка.
— Называйте меня Гари, пожалуйста.
Он обошел подкову и встал за стойку бара, словно заправский бармен.
— Кларк велел мне развлекать вас до его возвращения, ну и как вы это себе представляете?
— Апельсиновый сок, — сказала Глория.
— Мартини со льдом, — пояснил я.
Ловкими плавными движениями он приготовил напитки, включая лишний мартини со льдом для себя, и расставил бокалы перед нами. После этого он вновь лучезарно улыбнулся, хищно оскалив зубы.
— Какая жалость, что вы не застали Джоди. Полагаю, Кларк сообщил вам, что она на съемках в горах?
— Где именно? — спросила Глория.