Над пропастью в огне
Шрифт:
Я в шоке смотрел на дрожащие ресницы на прикрытых веках.
Все таки кончила подо мной!
Осознание этого обварило мой член кипятком. Горячая сперма прилила к головке. Еле успел засадить в узкую щель, пока не кончил от созерцания кайфа малышки.
Такого бешенного оргазма у меня давно не было. Смотрел на мелкую сучку и поражался ее естественной идеальной красоте.
Невинности, в которой я уже не сомневался. Ибо сам все дырки проверил. Не растраханна. Почти невинна. Всего один ебарь за всю жизнь. От осознания
Для нее я теперь навсегда монстр…
Пусть горит в аду со мной!
Проклятая блядь.
Все равно — Неверная! Аллах никогда не примит нас!
И что я не делал, как не издевался. И заставил член вылизать и мошонку, и снова потянул ее на себя, чтоб оттрахать. Златовласка все равно гребанная царица. Вызывает у меня восхищение. Заставляет руки дрожать, когда сиськи ее тяжелые мну. Секс с ней улет. Тугая, влажная…моя…
Но это помешательство. Так и себя потерять можно. Стать смазливым розмазней, сохнуть по одному телу, желать только ее плоть.
Нет. Я сам Дьявол. Обломается златовласка меня арканить. Она мне для дела нужна. А когда по своему все сделаю, то и выброшу шлюху. Потом может к Тамиру в койку обратно лезть.
Противоречивые чувства сводили с ума! С одной стороны я хотел вышвырнуть девчонку, вытащить на улицу за ее золотые патлы. Выбросить, как использованную и не нужную. Обменять на свое требование у Тамира.
А с другой стороны, как гребанный псих — собственник, чувствовал, что не отпущу ее, пока сам вдоволь не наиграюсь. Пока стойкое желание не иссякнет.
Сразу после секса сбежал от нее. Не мог смотреть на нее раздавленную. Осознавать, что ее разрушение, это дело моих грязных рук, похотливого члена…
Всегда кайфовал ломая людей, какого ж черта, сейчас не весело…
На следующий день решил не трахать больше Нику. Девка здесь не для моих утех. Унизил, заклеймил и хватит. Для удовольствия у меня мясистых баб хватает. У которых все на месте и мой член везде влазиет. Не то что эта моль с голыми костями.
Наваждение ночи прошло.
Неважно, что она не трахалась с Тамиром. Значит планировала. Или она, или он. Но ведь не зря этот уебок мне телефон второй день сносит. Ощетинился. Требует вернуть свою шармуту. Но еще не время. Пусть сначала на Индире женится. Тогда и поговорим.
Мой план в действии. Семьи Махдаевых — Галаевых — Алиевых станут родственными.
А я самый старший.
Мне тридцать шесть. На год старше даже Сархана, брата Тамира.
Вот так легко я заполучу Элизиум и все сферы влияния.
Моя семья, это наркота. Галаевы транспортируют оружие в Саудовскую Аравию и на Восток, а Алиевы — легальный бизнес, который будет крышевать и отмывать бабки. Прикрывать все тылы. Идеально.
Вошел утром к девчонке. Надо бы проверить, чтоб не покалечила себя. Подыхать ей еще рано. Все таки знатно
Подошел к кровати.
Ника бледная. Просто белоснежная. На щеках алеет нездоровый румянец и лицо все в гиматомах и синяках. Мои художества! Это я тот ублюдочный художник, разрисовавший малышку! Только гениальной гордости за себя не ощущаю…
Меня радовать должно то, что девка Тамира подыхает. Но не радует. От слова "совсем"!
Мелкая, хрупкая. Даже на белых простынях выделяется снежной кляксой. Такой несуразной! Щеки впавшие, плечи острые торчат над одеялом.
Подошел потрогал ее лицо. Бархатная кожа под моими грубыми пальцами, нежная и мягкая, аж просвечивается. Все дорожки вен на златовласке можно рассмотреть.
И хочется мне кричать на нее. Орать, что сука она конченная. Не родилась баба, которая во мне жалость и человечность пробудет.
Да только ей пофигу.
Хоть сто раз ее хуями обложу, а ей плевать. Ее мнение обо мне уже сложилось верное. Я ублюдок и меня бояться надо. Так и есть.
Почему же хочется ее дальше в этом убеждать?!
Почему хочу доказать ей, что она не зацепила меня?
Что мне плевать на ее состояние?!
Это из той оперы — Я бежал за вами три дня и три ночи сказать, что вы мне безразличны. Так и в моем случае. Если мне по херу на нее, то и говорить ничего не нужно.
Но я хочу ее оскорблять и унижать. И понимаю, что это пиздец, как я влип. Ведь это нужно не ей, чтоб боялась, а мне, чтоб не размякнуть. Это я для себя хочу девчонку сучить, чтоб убеждаться, что я все тот же подонок. Беспринципный наркоторговец, у которого яйца всего преступного мира зажаты в кулаке.
Такие, как я, не дарят девочкам с золотыми волосами цветы и подарки, не целуют и не говорят о любви. Такие, как я, жестко трахают шмар и вышвырывают их после секса на улицу, чтоб найти новых…
Выхожу из своей же спальни! Нахуя я вчера Нику у себя уложил?!
Надо было, чтоб ей в гостевой постелили. Так хотел вчера потоптать ее, что все мозги в член упали. Вот и не подумал, что шалаве Тамира, свою кровать отдал.
Глава 17
А теперь она еще и заболела.
Пусть дохнет, мне насрать! — упорно твердит внутренний голос, а руки в спешке врача семейного набирают. Еще и кричу на него, чтоб мудак шевелился быстрее. Потому что девчонке реально плохо.
А что если я вчера разодрал ее плоть, и она всю ночь истекала кровью… Не могу игнорировать тот факт, что эта мысль заставляет сердце пропускать тревожные удары. Ей еще рано подыхать. И уж точно не так.
Блядь, бью в стену кулаком.
Я реально чудовище…
Врач осмотрел Нику молча. Ни одного замечания или рекомендации.