Над самой клеткой льва
Шрифт:
— Да-да, прекрасная… — ответил соперник, явственно поеживаясь.
Сварог быстренько прикинул в уме: сто двадцать восемь участников, значит, восемь поединков. Побольше бы попалось вот таких, готовых после первой царапины выйти из боя — сэкономит время и силы перед главной дракой. У него сложилось стойкое убеждение, что им с Орком придется вскоре сойтись в последней паре: два лучших фехтовальщика здесь, без хвастовства…
— Господа мои, бой!
Сварог где-то даже лениво сделал первый выпад, проверяя оборону противника, тот сумел заслониться клинком, и стало ясно: фехтовать ему все же приходилось. Охваченный внезапным нетерпением — к чему эти дурацкие игры согласно
К нему уже спешила парочка лекарей. Сварог усмехнулся про себя. Все было проделано изящно и без серьезного членовредительства: всего-навсего острием меча распорол руку от плеча до запястья, рана не глубокая, серьезные кровеносные сосуды на задеты, даже зашивать не придется, походит с месяц с рукой на перевязи. Зато до седых волос будет живописать всем и каждому, как однажды скрестил клинки с самим Сварогом Баргом, да не где-нибудь, а на Королевском Турнире. То-то и физиономия у него вовсе не скорбная, а, скорее, довольная — успел рассмотреть, что рана пустяковая, и свою секундочку славы урвал…
Сварог встал на прежнем месте. Буквально сразу же к нему присоединились еще двое «победителей» — судя по виду, из того же разряда, что и его поцарапанный соперник: местные малость позвенели клинками, поцарапали противника и навсегда остались в гордом звании участников Королевского Турнира — благо, согласно старым правилам, каждому участнику, чем бы для него ни кончилась схватка, полагается памятный медальон. Ага, вон там бредут явно их противники — каждый в сопровождении двух врачей, но на своих ногах, один прижимает к груди перевязанную окровавленным бинтом руку, второй хромает, нога перевязана выше колена. «Ну, вашим противникам повезло, ребятки, — подумал Сварог, — покосившись на гордых собой победителей, — а вы, поскольку впереди еще шесть схваток, еще неизвестно, на кого можете нарваться…»
Так-так… А вот там бодрой походочкой возвращается Орк — а в другую сторону, в боковые ворота, прислужники в темном проворно уволакивают носилки, покрытые грубой материей, из-под которой торчат каблуки сапог с золотыми дворянскими шпорами. Судя по всему, герцог не намерен ни шутить, ни маяться гуманизмом — на свой лад хочет закончить дело побыстрее. Как явствует из финала, он наверняка вышел в круг вторым — вот и предложил свои условия, от которых соперник, понятное дело, не мог отказаться… Судя по тому, что лицо человека на носилках закрыто, убит наповал.
Схватки продолжались еще минут сорок. Толпа дерущихся довольно быстро редела, причем многие уходили на своих ногах, только двоих пронесли на носилках, но с незакрытыми лицами. Отсеивалась мелочь…
К месту второго поединка Сварогу выпало идти вторым, а потому он заранее наметил план действий: ему вовсе не нужны были звонкие победы, ему требовалось побыстрее со всем этим покончить… Второй противник оказался гораздо серьезнее: судя по сиреневым кружевам на отворотах сапог и пряжкам — несомненный горротец. И смотрел он иначе: с холодной, устоявшейся злобой. Безусловно, «первая кровь» его ничуть не прельщала, замыслы простирались гораздо шире, но что поделать, если он пришел первым… А потому Сварог со спокойной совестью ответил на вопрос распорядителя:
— До первой крови…
Судя по лицу горротца, тому такое явно пришлось не по вкусу, но вслух неудовольствие он выразить не мог…
«Господа, бой!»
Вот горротец о защите не думал нисколечко — сразу перешел в атаку, и довольно хватко. Тут уже ни о какой небрежности речь не шла — Сварог дрался всерьез, отмечая, что противник старательно защищается и от серьезных ударов, и от шанса получить легкую ссадину — прицепился, как банный лист, ни за что не хочет выходить из боя…
Выпад! Столь молниеносный и ловкий, что в два счета мог загнать пол-уарда стали в кого-нибудь неопытнее Сварога.
Сварог не стал парировать — ушел вправо. Это тем, кто видел поединки только в кино, может показаться, что главная задача дуэлянтов — как можно чаще и красивее эффектно скрещивать клинки, чтобы лязг стали не утихал ни на миг.
В жизни многое иначе. Часто скрещиваясь, клинки портятся — щербятся, тупятся. Поэтому настоящий бой состоит не из дурацкого лязганья клинков, а из выпадов и ударов — иногда лучше уйти, иногда лучше парировать… Если сможешь и успеешь.
Злющие глаза, тонкие бледные губы сжаты в ниточку, лицо без малейшего выражения. Быть может, он по жизни такой злой — а может, прекрасно знает, с кем дерется. Как бы там ни было, он себя завел на убийство: целит то в сердце, то в шею, то норовит приложить по голове или по виску. И все время старается, чтобы не попасться на «первую кровь». Ага! На миг упав на колено, попытался достать Сварога лезвием по внутренней поверхности бедра — а там одна из самых крупных артерий, кровь хлынет фонтаном…
Так… Парочкой знакомых маневров попытался повернуть Сварога лицом к солнцу — ну, эти фокусы мы знаем и уходить от них умеем… Точно, он вовсе не старается привести Сварога в непригодное для боя состояние, планы у него покруче: он пришел убивать. Значит, кто-то умный просчитал все заранее и понял, что Сварог непременно полезет на Турнир — и не так уж трудно было это вычислить… Лар, конечно, самые разные раны может залечить себе и другим, но, во-первых, далеко не все, а во-вторых, чтобы излечить себя, он должен быть в сознании.
Значит, пора кончать. Ему отчего-то совершенно не хотелось убивать — здесь, под ясным солнцем, под азартные крики публики, на дурацком состязании за королевский трон… Даже горротца не хотелось. Будь это где-нибудь на обочине грязной, мокрой дороги, под серым, набухшим дождевыми тучами небом…
Но и делать что-то пора. Противник все это время не дает возможности пустить ему «первую кровь». Значит, надо пожестче.
И Сварог стал драться совершенно по-другому — так, словно и он намеревался убить. Он заметил мелькнувшее в злых глазах удивление: противник и, в самом деле, решил, что за него взялись всерьез. И не должен видеть в этом ничего удивительного: не раз случалось, что на турнире, что на дуэли, когда один из бойцов осатанеет и, не думая абсолютно, что нарушает кодексы, пойдет на крайность…
Так, он поверил. Он стал обороняться так, что ясно уже: всерьез опасается смертельного удара. Подержим его в этом заблуждении еще немного, еще парочка выпадов «на смерть» — те, что он должен знать. Знает, оба отбил, это же классика… Но вряд ли у него за спиной ратагайская школа боя… проверим… нет, и гланских приемов не знает… и каталаунских… Не говоря уж о тех, которым учат наверху… Держи!
Сварог сделал пируэт по всем правилам — и, отбив эфесом вверх эфес чужого меча, с невероятной быстротой крутнув лезвие своего, загнал клинок тому в правую руку чуть повыше локтя, почти на ладонь.