Шрифт:
ГЛАВА 1
— А вы не на балу у Чомли, Джек?
Маркиз Кенвуд пристально посмотрел на задавшего вопрос джентльмена. Поскольку он сидел в гостиной клуба «Уайте» в окружении таких же праздных джентльменов, был весьма навеселе и его скрещенные ноги в высоких сапогах покоились на столе, было совершенно очевидно, что он не на балу у Чомли.
— Нет, — ответил он. Джентльмен усмехнулся:
— Боитесь, что старина Чомли мог бы разозлиться, застав вас в укромном уголке со своей женой?
Маркиз поднес к глазам лорнет.
— Леди Чомли? — переспросил он. — Она для меня уже в прошлом, не менее трех недель, Хартли. Где вы были? Вернулись с Востока?
— С тех пор было пять или шесть, — заметил другой джентльмен, тот, который для удобства ослабил узел и перекинул галстук через плечо. — Молли Хейнс. Аннет, как ее там. Эта маленькая танцовщица. — Он загибал пальцы и хмурился, пытаясь сосредоточиться. — И та, с рыжими кудряшками.
— Салли Стрейндж, — подсказал кто-то.
Маркиз Кенвуд поднял бокал, наполовину наполненный бренди, и, прищурившись, посмотрел сквозь стекло на напиток. Приятный цвет.
— Как это у вас получается, Джек? — поинтересовался джентльмен с брюшком.
— Что? — сказал еще кто-то скучающим тоном истинного джентльмена. — Вы не знаете, как это делается, Морис? В ваши-то тридцать лет?
Бедный Морис мгновенно стал жертвой громких непристойных насмешек.
— Нет, серьезно, — не отставал он. — Во всей Англии не найдется распутника, который мог бы сравниться с Джеком.
Никто, казалось, не собирался оспаривать слово, выбранное Морисом. Было ясно, что славе распутника можно было только завидовать.
Маркиз со скромным видом рассматривал свои сапоги. Затем еще немного отпил из своего бокала.
— Что я могу сделать, если родился неотразимым для прекрасного пола? — ни к кому не обращаясь, спросил он и зевнул так, что у него хрустнули челюсти. — Женщины! Это единственное, ради чего стоит жить. — Слова сорвались с его языка как-то неожиданно и прозвучали странно для него самого.
— Спорю, во всей Англии не найдется женщины, которая устояла бы перед Джеком, если бы он решил покорить ее, — с восхищением сказал Морис, обращаясь ко всем присутствующим.
«Королева Англии», — тупо подумал маркиз, удивляясь, как могли его сапоги уплыть так далеко от него, тем более что в них по-прежнему находились его ноги. Давно он так не напивался. Утром он будет очень страдать. А Картер замкнется в себе и будет презрительно смотреть на кончик своего длинного носа. Черт бы побрал всех этих лакеев. Наглая порода.
— Да бросьте вы, — сказал Элвуд Риттсмэн. Его голос звучал на удивление трезво. — Ни одна женщина? В это довольно трудно поверить. Даже Кенвуд должен когда-нибудь потерпеть неудачу.
Маркиз снова поднял лорнет и с его помощью не без труда отыскал Риттсмэна. Он вспомнил, что, кажется, ему никогда не нравился этот человек. Крупный, с достаточно
— Ни одна женщина, — сказал он, старательно выговаривая слова с нарочитой ясностью.
— О, послушайте. — Кто-то даже в такой поздний час еще сохранял интерес к происходящему. — Не пахнет ли здесь пари?
Слово «пари» как быстродействующий тоник разом пробудило дремлющую энергию, и прочистило затуманенные мозги десятка полуночных кутил. Все радостно оживились. Несколько сидевших в стороне джентльменов встали и подошли к ним. Пари, любое пари, было тем самым развлечением, которое могло заинтересовать даже самых пресыщенных членов клуба.
Пари? Кто заключает пари, о чем и каковы ставки? Черт бы их побрал. Лорд Кенвуд опустил лорнет и с сожалением посмотрел на остаток бренди в своем бокале. Он был пьян. Несомненно, пьян. Но это пари касалось его. И этой змеи Риттсмэна.
— Пари, — сказал он, обращаясь к своему бокалу, и кивнул.
— Пари, — холодно подтвердил Риттсмэн. Кто-то щелкнул пальцами и велел официанту сбегать за гусиными перьями, чернильницей и книгой, в которой велись записи всех заключаемых пари.
Кто-то взял дело в свои руки, — Бедард, увидел маркиз, когда поднял голову и громко зевнул.
— Мы должны выбрать женщину, — заявил Бедард.
— Зачем? — спросил кто-то. — Что Джек должен с ней сделать? Поцеловать? Сбежать с ней? Жениться на ней?
— Я не из тех, кто женится, — твердо заявил маркиз, приходя в себя. — Если я должен жениться, то никакого пари не будет.
— Уложить в свою постель, конечно, — нетерпеливо сказал Риттсмэн.
«Без сомнения, среди нас только один Риттсмэн и трезв», — подумал маркиз с неприятным ощущением, что преимущество явно не на его стороне. Что же он делает? „ Но это не важно. Жизнь чертовски скучна, когда тебя окружают лишь молодые девицы, приехавшие на сезон в поисках мужа. Молодые девицы его не интересовали.
Последовало долгое и горячее обсуждение того, какую именно женщину должен будет соблазнить маркиз Кенвуд. Он с облегчением услышал голос одного из друзей, немедленно великодушно заявившего, что они ни в коем случае не должны выбирать невинную девушку из высшего света. Миссис Макензи была отвергнута, Потому что уж очень доступна, что вполне соответствовало истине. Маркиз отбивался от ее заигрываний года два, если не больше. Услышав ее имя, он на время потерял интерес к дискуссии и погрузился в изучение пятна на своем сапоге, сочтя это занятие более увлекательным. Картер с упреком посмотрит на него, как будто он нарочно влез в грязную лужу. А он такого не помнил.