Наедине с врагом
Шрифт:
– Бел, а ты какого черта к Долгову при всех полез?
– Не удержался, – еле слышно ответил Белорадов. Его мысли все еще были в обеденной зале, а ноздри продолжали улавливать сладкий аромат, принадлежавший рыжей заразе, что прочно засела не только в голове, но и в других жизненно важных органах его тела.
Пальцы до сих пор покалывало от желания вцепиться в ее нежное горло, или шелковые волосы, резко притянуть к себе и… И что?
Пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться
Обычно агрессия гасилась быстро, не переходя на новый уровень, когда ты полностью отдаешь себя в руки живущей внутри второй сущности, а тут кровь продолжала бурлить, а тело требовать разрядки, хоть волком вой.
Даже поделиться не с кем, мать его. Парни не поймут, а гребанных психологов ему на всю жизнь хватило. Больше он к ним не ходок.
Чем ближе они подходили к кабинету ректора, тем сложнее становилось Матвею сдерживать кипящую внутри ярость. Ладони непроизвольно складывались в кулаки, а зубы грозили вот-вот раскрошиться в пыль, так сильно он их сжал.
Встав рядом с закрытой дверью, Изольда подняла руку, призывая парней остановиться. Взявшись за ручку, она потянула ее на себя, но в это же время, находящийся внутри мужчина, решил выйти из кабинета. От неожиданности преподавательница уткнулась носом в твердую, обтянутую свитером, грудь, и резко вздохнула, почувствовав, как ноздрей коснулся тонкий древесный аромат одеколона, смешанный с резким мускусным запахом мужского тела.
Изольде потребовалось около минуты, чтобы превратиться из оцепеневшей статуи обратно в снежную королеву, сделать шаг назад, поправить очки и, прочистив горло, чопорно произнести:
– Здравствуйте, Дмитрий Александрович. Меня зовут Киреева Изольда Вячеславовна и я преподаю историю мировых войн, а также уже второй год являюсь непосредственным заместителем ректора. Надеюсь, у вас будет минутка разобраться с нарушителями порядка? – прежде чем обратить внимание на парней, Миронов оценивающим взглядом прошелся по покрасневшему лицу, наглухо застегнутой белой блузке, скрывающий второй размер, и обтянутым до коленей юбкой-карандаш стройным ногам молодой женщины.
– Да, конечно, входите, – в бархатистом голосе послышалась несвойственная ему хрипотца.
Наблюдавший за представлением Матвей издал саркастический смешок и, проигнорировав строгий взгляд ректора, первым вошел в просторное, светлое помещение, в котором за четыре года побывал несчетное количество раз.
Миронов вернулся к столу, сел в удобное, кожаное кресло и, сложив пальцы домиком, стал ждать, когда же ему озвучат цель визита.
– Дмитрий Александрович, я понимаю, что у вас сегодня первый день, – взяла слово подошедшая ближе к столу Изольда, – но дело не терпит отлагательств. Эти трое устроили дебош в обеденной зале. Ударили одного из однокурсников и напугали девочек, первокурсниц. Так как я не имею полномочий определять наказания, привела их к вам.
– Бел ясно сказал, это была случайность, – пробасил Резнов, – пиявка сам нарвался.
– Следите за языком, молодой человек, – в голосе Миронова сквозил металл, – как я понял, произошла драка?
– Нет, – покачала головой Изольда, – Белорадов, – она ткнула пальчиком в скрестившего руки на груди Матвея, – толкнул плечом нашего ученика, Долгова Михаля, а потом угрожал первокурснице Фроловой.
– Я ее даже пальцем не тронул, – хмуро прорычал взбешенный ее обвинениями Матвей, – просто придержал, чтобы делов не натворила.
– А эти двое что тут делают? – кивнул Миронов на стоящих позади Антона и Павла.
– За компанию, – отчеканила Изольда, которой совсем не нравилась отведенная ей роль обвинителя. В присутствии этого подавляющего мужчины, она чувствовала себя маленькой девочкой, которую заставляют оправдываться там, где ее вины совсем не было. Со Сломовым таких проблем у нее не возникало, – они друзья Матвея и всячески его покрывают.
– А где пострадавший?
– Остался в зале.
– То есть в больницу не попал? – не понимая к чему он клонит, Изольда отрицательно качнула головой, – тогда, смею предположить, что это действительно случайность. На первый раз выговор, но, если подобное повторится, разрешаю вам лично использовать розги. Насколько я помню, в академии Рэнвуд до сих пор практикуют такой вид наказания.
– Да, но… – не веря своим ушам, преподавательница уставилась на мужчину, – я? Кирилл Сергеевич никогда… я не могу… почему я?
– Считайте, я назначил вас своей правой рукой, которой обычно пользуюсь, держа инструмент наказания, – не ожидая услышать из уст ректора столь двусмысленную фразу, Изольда смерила его неприязненным взглядом, но промолчала. Матвей даже бровью не повел, а Антон с Павлом закашлялись, пытаясь замаскировать смех, – если это все, то можете идти.
Резко развернувшись на каблуках, женщина покинула помещение, громко хлопнув дверью. Парни последовали было за ней, но их остановил ударивший в спину бархатистый голос.
Конец ознакомительного фрагмента.