Наемник. Пламя надежды
Шрифт:
– Миру, который вот-вот рухнет, – произнес Новак.
– Да, – резко ответил адмирал. – Поэтому, Зигмунд, я и говорю о людях. Воронцов выиграл войну, сумел удержать армады Альянса в глобальном противостоянии. Но он породил своими действиями проблемы, которые неспособен решить в условиях мирного времени. Он бросил на произвол судьбы десятки миров периферии. Стал диктатором. Он не приемлет новую реальность, по-прежнему живет психологией войны и ждет, когда необдуманные действия черных археологов, промышляющих на карантинных планетах сбором оружия и техники, пробудят дремлющего внешнего врага. Тогда адмирал снова окажется в своей стихии, и опять Обитаемая Галактика будет лежать у его ног, распластанная, беспомощная,
– Этого нельзя допустить, – Андрей, слушая Вербицкого, не переставал поражаться спокойному мужеству адмирала. От слов Антона Эдуардовича мороз драл по коже, а он говорил уверенно и веско, не страшась грядущего, будто призрак новой Галактической войны не пугал, а лишь настораживал его.
– Роль Воронцова в истории завершилась, – произнес Новак. – Он уже не гарант мира, а источник угрозы. Стабильность на всем пространстве Обитаемой Галактики должен обеспечивать Союз Центральных Миров.
– Интересно, каким образом? Пока единственная база Флота – Форт Стеллар, а мы как будто находимся на привязи.
– Ситуацию будем менять. Экономика Элио, Кьюига, Кассии да и десятка других независимых миров уже достаточно окрепла, чтобы завершить создание своей сети пространственных баз и передислоцировать наши флоты в новые опорные точки.
– У нас совершенно нет времени, – напомнил Андрей. – Главной составляющей самоорганизации искусственных интеллектов являются средства межзвездной коммуникации и связи. Они развиваются сейчас особенно бурно.
– Времени у нас действительно мало. А соображения относительно природы грозящей опасности есть?
– Вы сами ответили на некоторые вопросы, адмирал, – Кирсанов чувствовал, что моральное напряжение достигло своего предела, но прервать разговор, пожаловаться на усталость было бы сейчас малодушно, неправильно, по крайней мере, именно так он ощущал обстановку. – Помните, Антон Эдуардович, вы сказали, что для создания новых боевых формирований необходимо было найти проверенную временем универсальную модель кибернетического механизма, обладающего способностью к мышлению и годного для решения различных задач?
Вербицкий кивнул, ожидая продолжения.
– Предъявленным требованиям в ту пору отвечал только один класс сервомеханизмов. Андроиды серии «Хьюго БД12» [21] – базовая колониальная модель, наделенная тремя программными степенями свободы, оснащенная нейромодулями, – эти машины одинаково хороши в исследованиях, в строительстве, в быту или в бою. Многие из них на протяжении веков колонизации развились, став личностями. У них был накоплен богатый опыт взаимодействия с людьми, они знали наши сильные и слабые стороны, могли имитировать человеческое поведение, обладали достаточными для конструкторской и исследовательской работы кибернетическими мощностями…
21
Смотри примечания в конце книги.
– Правильно мыслишь. Скажу тебе больше – многие андроиды в первые годы войны защищали своих хозяев и даже принимали участие в отражении первых атак Альянса на промышленно развитые колонии.
– Человекоподобные машины, осознавшие факт собственного существования за века колонизации, вряд ли подходят на роль смертников, – заметил Новак.
– А им никто и не предлагал тупого самопожертвования, – возразил Вербицкий. – Я думаю, что адмирал Воронцов, решившись на отчаянный шаг, отобрал из тысяч сохранившихся в колониях андроидов лишь тех, кто обрел самосознание задолго до начала войны и успел создать свою собственную систему взглядов на окружающий мир, его моральные и физические ценности. Да, Андрей, такое возможно. Я лично сталкивался с андроидами, которые сражались за
– Почему он не поручил подобную разработку людям?
– Риск. Огромный, ничем не оправданный риск. Мы сомневаемся, ненавидим, обретаем привязанности, страдаем субъективизмом восприятия, а организация новых производств требовала стопроцентной секретности, высокой скорости в решении сложнейших для того времени задач и получения «на выходе» бойцов-смертников, способных остановить армады Альянса.
– Я общался с некоторыми уцелевшими образцами колониальных андроидов, – вновь вступил в разговор Кирсанов. – Они действительно обладают самосознанием. Мне показалось, что у них есть своя, не совсем понятная нам система ценностей. Создание кибернетических организмов, внешне копирующих людей, предназначенных для разрушения и самопожертвования, – мне кажется, что такое техническое задание не вписывается в мировосприятие зародившихся в колониях искусственных рассудков.
– Правильно мыслишь, – вновь похвалил Кирсанова Вербицкий. – Но отличительная черта всех машин, даже обладающих разумом, – рациональность и целесообразность. Они четко понимают, что делают, и, соглашаясь на предложение Воронцова, они наверняка прежде обсудили его и нашли для себя очевидную выгоду – полную свободу в создании себе подобных, сохранение популяции андроидов, наделенных разумом, а в долгосрочной перспективе – обретение собственной планеты и создание на ней цивилизации мыслящих машин. Воронцов заключил сделку, прекрасно понимая, что получит необходимые ему силы, но плата за их самопожертвование будет востребована в будущем.
– Которое могло и не наступить, – уточнил Новак.
– Да. В конечном итоге адмирал предал их. Он не только уничтожил действующие образцы машин, бросив их в самоубийственную атаку на планеты Линии Хаммера, но и предварительно организовал утечку информации. Предвидя скорый финал войны, он просто спровоцировал командование Земного Альянса на штурм Роуга.
– Это… чудовищно!
– Это в духе адмирала. Он находит себе тысячи оправданий и особо не мучается угрызениями совести.
– Что же стало с интеллектами Роуга?
– Этого мы не знаем. Планету брали штурмом, но удался он или нет – неизвестно. Альянс бросил на Роуг самые совершенные образцы боевой техники, известно, что штурмовым группам удалось закрепиться на планете и даже прорвать в одном месте оборону горной страны, в глубинах которой базировались интересующие нас объекты. Уничтожены они или нет, покажет разведка и глобальный анализ данных, поступающих с планет периферии. Мы выясним, поступали ли на черные рынки колоний Окраины какие-то принципиально новые технологии, устройства, – в общем, станем искать любые следы деятельности искусственных интеллектов.