Наемник
Шрифт:
– Ну, что скажете? – Ингвальд обвел взглядом подошедших товарищей, когда тело вытащили из лодки и уложили на камни.
– Я этого мужика знаю! – сказал один из моряков. – Он точно из людей Винго!
– Точно?
– Точно! Я его на "Везунчике" видел! И вместе с Винго в порту встречал!
– Значит здесь Винго и его команду перебили! Только вот кто?
– Может быть те, кто их встречал? Напали внезапно, да перебили всех! Или степняки налетели? – Предположил Грендель.
– Навряд ли! – не согласился с ним Отто. – Их там только наемников под полтора десятка было, не меньше! Плюс моряки!
– А нахрена? – поинтересовался Торгрим.
– А кто же его знает, нахрена! Может пират за перевозку денег больше затребовал, а ему платить не захотели, а может просто свидетелей убрали! Кто их отморозков разберет, они же за лишнюю монету друг другу головы поотрывают! На острове они тоже сцепились, из-за денег кстати! – Отто пожал плечами. – Ладно, сейчас свяжусь с руководством, доложу и узнаю, сколько их еще ждать. Мужики, вы тут берег пока осмотрите, может еще чего найдете!
Место стоянки небольшого отряда из четырех или пяти человек, с парой десятков лошадей нашли без проблем, встречающие не особо утруждали себя тем, чтобы спрятать следы своего пребывания. Осталось только дождаться Иваныча с техникой и продолжить преследование. В том, что они быстро их нагонят, Отто не сомневался, все таки автомобиль, это не лошадь.
Колонна подошла через тридцать минут, два лендровера и газон, переданный отряду гномами. Судно к этому времени снялось с якоря и ушло. Теперь вся группа была в сборе, отряд даже стал больше на пять человек, к группе присоединились два эсбэшника и три разведчика, матерый прапор, два бойца из местных и пленный проводник Ахтык.
Отто поздоровался с подошедшим Иваном Иванычем, обнялся со Степаном и Скоряком, затем кивнул Ивану Иванычу на Ахтыка, который бродил рядом с местом стоянки ожидавшего наемников небольшого отряда.
– Не боишься, что сдернет?
– Не, не сдёрнет! – ухмыльнулся Иван Иваныч. Степан со Скоряком заржали. Ахтык повернулся на шум, увидел, что привлек внимание начальства, вжал голову и постарался стать меньше и незаметнее.
– Да есть тут один умелец, умеет убеждать людей, вести себя хорошо. Я этому придурку пообещал, что если он попробует сбежать, тот его найдет и заживо шкуру снимет!
– И что, поверил? Ну а если не найдет?
– Не, этот и найдет и догонит и шкуру реально снимет! Так что, за этим дебилом можно даже особо не присматривать! Он за свою шкуру до дрожи в коленках боится! А еще больше боится того, что с ним в случае побега сделают! А в том, что его поймают он уверен, на сто процентов, несмотря на весь свой опыт, гонор и звание местности.
– Это что за жуткий тип такой? – спросил подошедший Ингвальд. – Я же этого кадра считай что сам брал, он же борзый был, мама не горюй!
– Один из подчиненных прапора, ССО, все дела. Сейчас из машины вылезет, увидишь! Только за стволы не хватайтесь, мужики! Они свою машину на базе оставили, поэтому сюда в газоне нашем ехали, сейчас вылезут. Сразу поймете, кто из них, он там один такой!
Заинтригованные бойцы уставились на кунг грузовика, многим стало интересно, кто так запугал борзого и наглого проводника, что отбил у того все мысли о побеге.
Наконец дверь машины открылась и из неё один за другим выпрыгнули трое бойцов, в пустынном камуфляже, легких бронежилетах, камуфляжных панамах на головах. Вооружены бойцы были калашниковыми сотой серии, в полном обвесе, с глушителями, коллиматорными прицелами, телескопическими раздвижными прикладами. Первым выпрыгнул невысокий и плотный прапор, здорово смахивающий на старшего прапорщика Дымова, и внешностью и манерой двигаться. За ним выпрыгнул высокий и поджарый орк, третьим из машины выпрыгнул высокий, под два метра ростом, широкоплечий здоровяк, со светлыми, практически белыми волосами. Когда он обернулся, в глаза сразу бросились острые уши, смуглая кожа и красные глаза.
– Ну ни хрена себе! – громко выдал вслух Торгрим.
– А ты думал! – ухмыльнулся темный. – Ты бы братишка ствол не мацал, а то пальнешь еще, ненароком!
– Торгрим, ствол опусти! – тихо Иван Иваныч. – Ты чего, мужик! Тут все свои!
Схватившийся за пулемет Торгрим с шумом выдохнул и опустил оружие.
– Во, так-то лучше! Не зашел сюрприз!
– Да не, нормально все, Иван Иваныч! Просто уже имел дело с такими, ну его нахрен! Такие свои кобылу в овраге доедают!
Темный не обратил на его слова никакого внимания и с довольным видом повернулся к Урргу, высунувшемуся из-за камня с дробовиком в руках.
– Что, тоже в меня стволом тыкать будешь, амбал?
– Ах ты ж твою мать! Это ты, красноглазый! – Уррг опустил дробовик, повесил его на плечо. Они обнялись с эльфом и похлопали друг друга по плечам.
– А я думаю, кто тут такой дерзкий, народ провоцирует! О, ты смотри, уже сержанта получил! – Уррг отстранился и рассмотрел погоны эльфа, на которых красовалось по три лычки.
– Ну дык ёптыть! Растем помаленьку! – Спецназовец поздоровался с успокоившимися бойцами. – Ага, и Грендель тут? Здорово!
– Дарова! Это ты чтоль этого придурка до мокрых штанов запугал? – Грендель кивнул на проводника.
– Да не пугал я его, он сам напугался. Это Иваныч ваш нашептал ему про меня всякого, страшного, а я так... Ну, ножик ему показал разок, рожу страшную скорчил и все. А он и впечатлился, до мокрых штанов!
– Это какой ножик, рэмбод свой, что ли?
– Ну да! Во мля, уже наверное вся бригада про мой ножик знает! Иваныч говорит, придурок этот, ножи любит, да так сильно, что даже кореша своего зарезал! Покажи ему свой, приколи. Ну я и показал! Ну и так, по шее черканул, для эффекта, типа зарежу, все дела! А потом мне уже рассказали, чего он там за меня ему нашептал. Не, если для дела надо, то я с него шкуру спущу, без базара!
Грендель заржал, вспомнив здоровенный ножище из фильма, с блестящим полированным лезвием и огромными зубьями пилы на обухе.
– На хрена ты его вообще купил? – спросил он спецназовца. – Нож-то хрень, показуха одна! Блестит как зеркало, за километр видно и рукоять там полая, слабая и неудобная! Только для кино и годится!
– Да я его вообще не покупал! Выменял у прапора одного, со складов. Там рукоять другая, нормальная, не как у киношного, в руке хорошо лежит! И лезвие у моего темное, матовое. Во, гляди!