Наглая морда
Шрифт:
— У них есть амулеты иллюзий. Сильные. Древние. Современные маги не смогут их распознать под ними. Там даже магический дар получиться имитировать на тот, который нужно.
— И кем они хотят стать в глазах разумных? — Поинтересовалась Селентис.
— Солнечными эльфами, — пожал плечами Виктор. — Рост подходит. А значит, действие амулетов окажется сильнее. Там чем меньше отличий от оригинала, тем лучше. Кроме того, солнечные эльфы ведут войну с нашим общим врагом. Ладно. За дело!
Пока девочки готовили площадку, Виктор пытался вскрыть тайное хранилище по памяти. Ну, насколько помнил объяснение пращура. Ведь одно дело на пальцах что-то пространное
— Э… — удивленно отреагировала Ализэль. — Ты где лазил-то? Вид такой — будто свалился в жерло вулкана.
— А перед этим тебя долго били палками, — добавила Селентис.
— Все готово? — Поинтересовался, полностью проигнорировав их шутки, Виктор. — Отлично. — Кивнул он и сделал ручкой, чтобы девочки разошлись. А сам с легким трепетом вошел в нарисованную на полу весьма непростую печать, причем, что интересно, выведенную чем-то красным. Впрочем, не суть. Аккуратно войдя в центр контура, он стал медленно и осторожно насыщать контур энергией. Так, чтобы случайно не пробить хрупкий узор.
Секунды текли медленно и как-то нехотя. А руки Виктора подрагивали от напряжения. Шутка ли — столь сложное плетение впервые в жизни воплощает в жизнь. Семьдесят два накопителя. Артефакт. Божественная печать…
Ну вот, наконец-то, спустя полчаса все оказалось готово. И вокруг Орлова чуть подрагивая, шевелились контуры плетения, прекрасно наблюдаемые даже обычным зрением из-за чудовищного насыщения.
Пора.
Виктор поднял странный рожок, выполненный из рога какого-то неизвестного животного, и, набрав полные легкие воздуха, пытался затрубить. Но в ответ лишь тишина. Он не заметил ни единого звука. Однако, плетение зашевелилось, стремительно раскидывая изощренную сеть по всему бункеру — как бы ловя и фиксируя всех законсервированных И'ри'тор. Он вновь набрал как можно больше воздуха и затрубил во второй раз. И опять ни звука. Но контуры плетения взбухли, достигнув наивысшего напряжения. И в третий раз Виктор поднес к губам свой духовой инструмент, выдыхая в него запасенный в легких воздух…
И все.
За какие-то мгновения контуры рассыпались в мелкую, практически сразу исчезающую пыль. Наступила звенящая тишина. А в дальнем углу четыре пары женских глаз настороженно наблюдали за происходящим.
Орлов скинул с себя остатки рубахи и сполз прямо на пол, прислонившись к ближайшему контейнеру. Он чувствовал себя так, словно несколько суток подряд разгружал мешки с картошкой. Выжатый как лимон. А болит, такое чувство, будто каждая клетка тела. Даже кончики волос.
— Неужели все зря? — Как-то обреченно произнес он, наблюдая за тем, как рог в его руках рассыпается в пыль и осыпается на пол.
— Нет, — решительно покачала головой Кали. — В магическом зрении, вы этого не увидите, но тут такое твориться, что мне страшно… Серьезно.
— А как глянуть?
— Никак. Я могу это наблюдать только потому, что была Богом и умею работать с такой энергией. А вы — нет.
— Но… — попыталась возразить Ализэль.
— Это энергия не вашего Бога, —
— Как думаешь, все получилось? — Устало поинтересовался Виктор.
— Не знаю, — покачала головой Кали. — Но тут такие силы крутятся, что если где что не так, от нас даже мокрого места не останется. Даже от меня.
Так и сидели.
Девочки, в ожидании катаклизма перебрались к Виктору и прижались. Потому что уже через несколько минут в помещении начало мигать освещение и чуть-чуть подрагивать стены. Бежать, по мнению Кали, было бессмысленно. Ибо если жахнет, то на пару дней пути все в фарш превратит. Вот девчонки и нервничали, сбившись в кучу, словно цыплята. Разве что Виктор по-философски «смотрел» на все происходящее, так как пригрелся в окружении своих женщин и банально заснул. Нагло. Подло. И совершенно безответственно. Но трястись вместе со всеми, сил у него уже не было. Да и желания…
Пробуждение было совсем не таким как в прошлый раз. Да и снов никаких не снилось. Тихий, спокойный отдых.
Виктор открыл глаза, поняв, что лежит на постели, заботливо укрытый каким-то покрывалом и на подушке. И это шло в разрез с последними воспоминаниями и холодным полом зала, на котором он отключился. Какой-то потолок. Где-то он его уже видел. Это же та самая комната… Он резко повернулся и встретился взглядом с как-то мягко, нежно улыбавшейся прапрабабушкой. Ну или сколько там поколений разделяли их? Которой, впрочем, на вид он не дал бы и двадцати пяти лет. Разве что глаза ее выдавали. По всей видимости до консервации она прожила не одну тысячу лет.
— Доброе утро, — произнесла Арьяна.
— Доброе, — немного сконфуженный ответил Виктор. — Это мне сниться или все получилось?
— Ты справился. Ты умница. — Мягко и очень пластично кивнула она. — На самом деле мы не верили в успех. Ведь ты совсем не разбираешься в магии. По нашим меркам — словно ребенок. Но иного шанса у нас не было.
— Вы тогда не сказали, как вам удалось все это провернуть. Может быть расскажешь сейчас?
— Мы знали о том, что нас собираются атаковать, — от двери произнес Валиар. — Но накопителей на всех у нас не хватало. Поэтому, отобрав наиболее одаренных, перешли в бункер. Кроме того, кто-то должен был имитировать наше присутствие. Сканеры Кхетов легко могли пробиться через завесу и обнаружить опустевший город. Без подробностей, конечно, но все же…
— Они знали, что смертники?
— Да.
— А что дальше?
— Силу удара джаггернаута мы знали и прекрасно понимали, что эта примитивная завеса ее не выдержит. Готовых стационарных щитов-то нам не досталось. А новые мы специально не разворачивали, стараясь не провоцировать их. Когда же они понадобились, оказалось уже слишком поздно.
— Поэтому, — продолжила Арьяна, — мы решили обмануть врагов имитировав нашу смерть, использовав энергию удара для консервации.
— А он пробил бы до бункера, если бы вы не схитрили?
— Нет, — не задумываясь ответил Валиар. — Но после удара центральная часть завесы должна была практически развеяться, что позволило бы на корабле обнаружить живые объекты.
— В бункере?! — Удивился Виктор.
— Для их сканеров его залегание неглубокое. Он ведь был построен еще до войны, задолго до войны. Тут даже экранов серьезных не было. Конечно, одного удара на него не хватило. Но после десятка они бы нас достали гарантированно, оставив на месте города одну большую воронку глубиной практически в километр.