Нагомяч
Шрифт:
Зато профессионалы тех лет могли легко добиться индивидуальных побед уже на тренерском поприще, а также при участии в соревновании ветеранов отечественного футбола.
Куртку убрать в шкаф, шарф постирать. Хорошо ещё, что никому в голову не приходила мысль постирать футболку с автографами или помыть с мылом подарочный игровой мяч. Как говорил классик, вся наша жизнь — спорт, вся жизнь в спорте.
Иннокентий помнил доминирующую роль бразильцев в футболе, ровно как и их болельщиц, бразильянок, в женской красоте.
Иннокентию было вполне привычно наблюдать в течение одного светового дня следующий порядок телпередач. Вначале бразильский карнавал в «клубе кинопутешественников». Затем остросюжетный репортаж о тысячном голе легендарного Пеле с комментариями советских экспертов, и наконец архивные кадры с запуском в космическое пространство собачек Белки и Стрелки.
Вероятно, смотря на латиноамериканские страсти люди новой России учились любить, а глядя на документальные киноленты — неизбежно помнить о продолжении соревнования их общей Родины с западными странами.
Вот уж чего было в избытке на постсоветских экранах — это развлекательных телепередач с неизменно хохочущими лицами участников, сидевших в своих креслах над очередным перлом юродствующего юмориста.
Будучи подростком без особой тяги к музыке и юмору, за просмотром телепрередач Иннокентий просто ждал прихода с работы родителей. Как раз к семи часам его мама Георгина Егоровна придёт из исторического музея, где на ней окажутся завязаны все административные вопросы, аккурат чтобы проверить его уроки.
Позже на такси приедет папа, Аркадий Лазаревич, бухгалтер-счетовод одной частной фирмы. Обязательно проверит его, Иннокентия, успеваемость. Несмотря на свой тогда ещё нежный возраст, у юноши не было ни единого сомнения в правильности выбора родителями его имени. В столь интеллигентной семье просто не могло сложиться по-иному.
Ближе к пятнадцати годам Иннокентий Буданов начал самостоятельные вылазки на футбольные матчи московского «Локомотива», ведь географическое расположение арены было идеальным с точки зрения транспортной доступности.
Столица только успела попрощаться со своим первым мэром в новейшей истории, а потому больших удобств в поездах ближайшего следования не находилось.
Кроме того, юноша подбивал поехать на игру кого-нибудь из вечно где-то пропадающих одноклассников, но те договаривались найти друг друга на трибуне или в перерыве между таймами.
Самым смешным во всей этой конспирологической истории была натуральная тишина во время футбольного матча, ведь болельщики «железнодорожников» свято любили свою свежепостроенную в начале нового века арену, а потому не являлись возмутителями спокойствия.
Больше всего уважения у окружающей публики вызывала фигура тренирующего команду в разные годы Юрия Павловича Сёмина, а среди кумиров совсем ещё юных мальчишек звучали имена Дмитрия Лоськова, Динияра Билялетдинова и Дмитрия Сычёва.
Шло игровое время, составы играющих команд менялись. На фанатских трибунах в разные моменты матча разворачивались баннеры примерно следующего содержания:
самый лучший коллектив (в адрес всего физкультурно-спортивного общества) и
Босс № 1 (в адрес именитого вратаря, недавно завершившего карьеру профессионала).
Особым шиком среди болельщиков «Локомотива» считалось сфотографироваться на фоне настоящего музейного экспоната — модели реально существующего паровоза с отмеченными на корпусе титулами клуба. Разумеется, в памяти Иннокентия и друзей были ещё свежи победы в чемпионатах страны 2002 и 2004 годов, как и завоевание Суперкубка 2005 года.
В те жаркие сезоны счастливые болельщики постепенно обрастали атрибутикой с автографами своих кумиров. Среди увлекающихся футболом под победную поступь «Локо» появлялось всё больше представительниц прекрасного пола.
— Да, наши сегодня зажгли в матче с «Работничками», — шумно выдохнул Буданов, остужая свежезаваренный пакетированный чай прямо за столиком кафе близ станции метро «Черкизовская». — Стоило землю рыть во время чемпа. Так и до лиги недалеко.
Весёлая компания, одетая в по-осеннему утеплённые куртки и шапки, весело прыснула со смеху.
— Ты чего, брателло: это же еврокубки… — улыбнулся самый высокий из них во все свои тридцать зубов, помня школьные драки. — Бразильцы схлестнутся, тут уже чья возьмёт.
— Возьмёт и приласкает. — сострил самый пухлый, указательным пальцем поправляя съехавшие на кончик носа очки. — Кому сейчас не хочется мулаточку?
Буданов громко отхлебнул ещё два глотка чая, а потом протянул пухлому шершавую пятерню:
— Молодчик, дело говоришь. У бразильянок буфера красивые. Уж как они своих на мире поддерживали…
За столом возникла неловкая пауза: компания из троих парней мечтательно замолчала.
Высокий откусил передними зубами сосиску в тесте и принялся сосредоточенно жевать, словно вспоминал в уме накопившийся за годы подростковый опыт.
— Инок, да ты гений! — спустя секунд десять проговорил он, хлопая того по плечу в поисках отсутствующего погона. — У меня как раз ещё постер с разворота “Total Football”сохранился!
В ответ Буданов расплылся в довольной улыбке, проглотив остатки чайного кипятка.
— А ты думал? Натуральный боди-арт!
Услышав волшебное слово, Пухляш улыбнулся веснушчатым лицом ещё шире — да так, что очки едва не запотели.
— Что, даже круче «Плейбоя»?
Высокий из уважения к другу не стал смеяться, а вместо этого ловко воспользовался новой паузой в разговоре и лишний раз откусил сосиску.