Награда для Иуды

Троицкий Андрей Борисович

Когда началась потасовка в зале, официант, действуя по инструкции, запер служебную дверь, погасил свет в служебных помещениях и, прижавшись спиной к стене, вытащил из кармана мобильный телефон. Он набирал номер милиции, но пальцы почему-то попадали не на те кнопки. Приходилось давать отбой и все начинать с начала.

Мальгин, наклонившись, нащупал плечи официанта, рванул на себя, поставил на ноги.

– Дверь, где дверь? – прохрипел Мальгин, раздавив каблуком трубку мобильного телефона.

Но малый то ли не узнал в темноте знакомого посетителя, то ли просто онемел. Размахнувшись, Мальгин влепил ему пощечину. Но это не подействовало. Официант, окончательно потеряв

дар речи, промычал что-то невразумительное и впал в ступор. Мальгин оттолкнул официанта с дороги, тот полетел куда-то в темноту, сбивая спиной какие-то кастрюли и судки. Мальгин ощупью нашел заднюю дверь, оказавшуюся незапертой, толкнул ее, спрыгнул с крыльца. И, обогнув павильон, дернул вверх по улице.

С непривычки бежалось тяжело, будто на спине был рюкзак, плотно набитый кирпичами. Дыхание сбивалось, на лбу выступила горячая испарина, а боль, пронизывая правую ногу, напоминала о еще не зажившем колене.

Ноги уносили Мальгина все дальше от «Волшебной лампы».

Где он допустил ошибку? С какого момента эти парни следили за ним? Где взяли след? У дома, где же еще… Его пасли с того самого момента, когда он вышел из подъезда своего дома и отправился в «Зеленое такси». Но там в зале никого из этих субчиков не было, иначе Мальгин срисовал своих обидчиков. У него профессиональная зрительная память. Выходит, его ждали на улице. Иного варианта нет. Мальгин вошел в клуб с портфелем, не пустым, увесистым портфелем. И вышел с ним же, унося с собой туземский ром. Он очень разочаровал этих мальчиков, когда открыл портфель и показал им не документы, а литровую бутылку какой-то бормотухи.

Пробежав метров пятьсот по пустой улице, Мальгин бросил короткий взгляд за спину. За ним никто не гонится, это плохой знак. Просто так эти парни не отступятся, не оставят его. Мальгин прибавил обороты. И уже через несколько секунд увидел впереди себя на асфальте собственную тень, двоившуюся в свете автомобильных фар. Его преследователи вот-вот догонят его, потому что оседлали свой джип. Значит, нужно лишить их этого преимущества. Мальгин, едва не пробежав поворот, свернув с улицы, нырнул в пространство между домами, узкий переулок, заставленный машинами.

Он слышал, как заскрипели тормоза, джип резко повернул, не вписавшись в поворот, ободрал какую-то машину, врезался левой стороной в контейнер с мусором, перевернув его на бок, и остановился. Хлопнули дверцы, Мальгин услышал внятную матерщину.

К счастью, он неплохо знал этот район. Он пересек сквер и побежал по темному двору вдоль пятиэтажных домов, спящих, с темными окнами. Каблуки стучали по асфальту. Мальгин подумал, что этих ботинках хорошо драться, у них узкий и твердый рант, одно верное попадание, и ломаешь противнику голень или выбиваешь колено. Но нет хуже бегать в такой обуви, подметки скользят, а каблуки стучат по асфальту так, что топот слышан на соседней улице. И сбросить обувь нельзя, не босиком же бегать. Мальгин слышал, как колотится сердце, как дыхание рвется из груди. Дождевые капли били в лицо, за спиной слышались голоса и топот ног.

Значит, он так и не оторвался от погони.

Глава шестая

Каблуки стучали по асфальту. Шел дождь, шумели мокрые тополя. Мальгин бежал и бежал вдоль темных пятиэтажек, все чаще оглядываясь назад. Погоня не отставала. Его преследовали трое мужиков, к тем двум, что караулили его у входа в «Волшебную лампу», а затем ворвались в зал, присоединился еще один тип, видимо, и водитель разбитого джипа.

На бегу Мальгин искал и не мог выбрать подходящий подъезд, в который нужно нырнуть. Подъезд мог оказаться его спасением,

но, ошибись он с выбором, мог превратится в смертельную ловушку. Мальгин медленно расчетливо сбавлял темп, сокращая расстояния между собой и бегущим впереди всех амбалом в спортивном костюме. Двести метров… Сто восемьдесят… Еще ближе… Преследователям должно казаться, что их будущая жертва выдохлась, Мальгин уже на последнем издыхании, почти в отключке и вот-вот упадет. Обессиленный, едва живой после сумасшедшего бега, этот придурок не придумал ничего лучшего, как забежать в парадное. Очутившись в подъезде, он станет барабанить, звонить в двери спящих жильцов в тщетной надежде, что какая-то добрая душа вызовет ментов. А те, разумеется, приедут уже через пять минут и спасут его. Наивный расчет. Но утопающий хватается за соломинку.

Тем временем его достанут, вытащат из укрытия, немного потопчут, свяжут руки, сунут в пасть грязную тряпку. А потом спокойно подгонят джип и повезут в какой-нибудь брошенный гараж или на пустующую дачу, чтобы спокойно разобраться с падлой по существу. И на том точка. План этих бандюков ясен и прост, но они не представляют себе, какие козыри держит в рукаве Мальгин. И сейчас его сдача.

Наконец он увидел то, что хотел увидеть. Распахнутая настежь дверь парадного, окно на втором этаже, точно над козырьком, приоткрыто на ширину ладони, света на всех этажах нет. Мальгин свернул направо, влетел в подъезд, прыгая через две ступеньки, оказался на площадке между первым и вторым этажом. Времени на то, чтобы выполнить задуманное, в обрез. Все по секундам. Поставив подметку на радиатор, Мальгин зацепившись рукой за стояк отопления, встал на батарею обеими ногами, потянул на себя створку окна. Забравшись на подоконник, спрыгнул на козырек подъезда. Поднял руку, привстал на цыпочки и прикрыл окно. Через мгновение он распластался на бетонной плите, мокрой от дождя.

Топот ног внизу, невразумительные ругательства, какая-то возня, плевки и новые ругательства. Все в порядке, он успел сделать главное.

– Говорят тебе, он сюда забежал, в подъезд.

– Но я видел…

– Да пошел ты, кофемолка. Он здесь.

Человек говорил медленно, низким, срывавшимся на хрип голосом. Налетел ветер, зашумели деревья, слова сделались тихими, неразборчивыми. Видно, кому-то эта пробежка сорвала дыхалку, выжала ведро пота. Мальгин медленно пополз к краю плиты. Теперь он лучше слышал людей внизу.

– Коля, ты останешься здесь. Паша, ты со мной. Поднимемся наверх, рубль за сто, он сидит на чердаке. Обгадился от страха и ждет, вонючка. В крайнем случае, если он ломанется на прорыв, стрелять этому хрену по ногам… Не в башку, не по яйцам. Только по ногам.

– Ясный хрен, по ногам, – отозвался кто-то из слушателей.

– А если у него тут квартира? Или кто знакомый живет?

– Да нет у него тут никакой квартиры. Он просто подыхал на бегу. Ноги уже заплетались. Это же видно было. Блин, темно, как у негра в… И фонарика нет.

– У меня зажигалка.

Затаив дыхание, Мальгин слушал разговор и чувствовал, что брюки и рубашка на животе уже промокли насквозь. Дождевые капли падали на затылок и шею, капали с подбородка, волосы повисли мокрыми сосульками. Послышались шаги. Значит, двое вошли в подъезд. Лифта в доме нет. На чердак они станут подниматься медленно и осторожно, шаг за шагом, пролет за пролетом, этаж за этажом. У него в запасе есть время. Не так, чтобы много времени, две, возможно, три минуты. На обратной дороге, побывав на последнем этаже, убедившись, что и там пусто, его преследователи наверняка заметят чуть приоткрытое окно между вторым и третьим этажом, что-то решат для себя.