Нагуаль
Шрифт:
Я сглотнула, ощутив, как меня бросило в жар от этой мысли.
– Но ты даже здесь умудрилась найти себе поклонников, – вернул меня с небес на землю Джеймс, его верхняя губа кривилась от презрения. – Стояла там, на дороге, и позволяла себя лапать, чтобы они тебя подвезли? Давно не ездила автостопом, да, малыш? Не делала минет на заднем сиденье? Соскучилась по этим ощущениям?
– Нет, – затрясла я головой, – я не собиралась этого делать.
– Ну конечно, конечно, – охотно согласился он, протянул руку и зацепил пальцем пояс моих шортов, оттягивая от живота. – Может, нам стоит это проверить? Может,
Ловкие пальцы Джеймса расстегнули пуговицу на моих шортах, обе ладони легли на бедра, понемногу стягивая их вниз. Я заерзала, до боли выкручивая руки, откинула голову, представляя, что он собирается сделать.
– Надо было не прогонять тех парней, да? – его лицо снова находилось очень близко от моего, щека к щеке, горячее дыхание обжигало шею. – Надо было позволить им хорошенько тебя оттрахать. Ты ведь всегда любила это, Фэй? Чтобы тебя хорошенько трахали.
– Джеймс, остановись… – облизнула я пересохшие губы.
– Да, я помню, – шорты соскользнули еще ниже и упали к моим ногам, а пальцы поддели резинку трусиков, – тебе же неприятны только мои прикосновения. И как ты столько времени их терпела? Придется потерпеть еще, малыш. Здесь нет никого, кроме нас с тобой, а ты была плохой девочкой, убегала. За побег полагается наказание. Как ты, должно быть, страдаешь сейчас…
Он покачал головой, обхватывая ладонями под тонкой тканью трусиков мои ягодицы и притягивая мои бедра к себе.
– Это моя компенсация за моральный ущерб, Фэй. За то, что выставила меня рогоносцем. Я буду трахать тебя, зная, как тебе противно в этот момент… – он нежно коснулся губами впадинки под моим ухом, – …и наслаждаться этой мыслью.
Я прижалась затылком к шершавой коре дерева и закрыла глаза, обжигаясь о поцелуи Джеймса. Как же он ошибался! Если я и страдала от его прикосновений, то совершенно по другой причине, не потому, что они якобы были противны мне, а потому, что понимала: он делает это из ненависти и даже не замечает, как откликается мое тело, как я хочу его, своего мучителя и потенциального убийцу! Я могла бы дать ему свою ласку и любовь добровольно, без погонь и притеснений, если бы только он на секундочку, на самую малость поверил мне! Казалось, это не Джеймс, а Фэй зажала меня в тесные рамки своей личины и не дает выбраться несмотря на любые попытки.
– Ты ничего не добьешься этим, – простонала я, кусая губы, когда он освободил меня от трусиков и шортов и оставил стоять голой перед собой.
– А я и не собираюсь уже ничего добиваться, – качнул головой Джеймс, – ты в очередной раз показала свою лживую натуру. Теперь я хочу избавиться от тебя… вышвырнуть из своей жизни…
– И из своего сердца? – догадалась я.
Он отвернулся, стискивая челюсти так, что заходили желваки, и я поняла, что попала в точку. Где-то в глубине души, его раненые чувства к Фэй еще живут. Но я не хотела, чтобы он продолжал любить Фэй. Я хотела, чтобы он любил меня.
– Я бы никогда тебе не изменила, – тихо призналась я, – все, что мне нужно: наша семья, ты, я и Джейми-младший. И я не притворялась в постели в прошлый
– Молчи! – он набросился, зажал мне ладонью рот, тяжело дыша через раздувающиеся ноздри, в глазах стояли боль и гнев, рука прижалась к низу моего живота, пальцы скользнули между влажных складок моего тела, раздвигая их и проникая внутрь. – Ты просто спасаешь свою шкуру, когда говоришь мне это.
Насколько смогла, я упрямо мотнула головой. И тихо застонала, когда ощутила грубый толчок внутри себя.
– Посмотри на себя, совсем другая, – сквозь стиснутые зубы процедил мне в лицо Джеймс, – у тебя это хорошо получается: притворяться. Но в чем-то ты осталась прежней. Все, что тебе нужно – это два пальца внутри, чтобы удовлетворяли тебя хорошенько, пока ты постанываешь вот так. Помнишь, как я имел тебя двумя пальцами в туалете ночного клуба? Помнишь?!
Он снова повторял мне ту же фразу, что и в первый раз, но ничего в моей памяти не изменилось. Рука Джеймса, ритмично пронзающая мое тело, и вовсе лишала меня последней способности к связным размышлениям. Я принялась стонать и извиваться, чтобы уйти от его прикосновений, но это завело его еще сильнее, большим пальцем он нажал сверху, совершая круговые движения по моим влажным складкам, причиняя мне сладкую боль. Из-под отяжелевших век, я видела, каким все более диким становится его взгляд. Джеймс отбросил ладонь с моего рта, впился в мои губы, я ответила ему со всем безумием, на которое только была способна. Мне уже нечего было терять.
Он хрипло дышал, то отрываясь от моих губ, то снова наклоняя голову, чтобы терзать их, а я пила это дыхание с легким привкусом табака, как в последний раз, нежно прикасалась языком к его требовательному языку, пронзающему мой беспомощный рот. Возможно, я искренне допускала мысль, что этот раз и впрямь станет для меня последним, но никак не могла этому помешать. Под моими закрытыми веками вспышками проносились картинки: как Джеймс ломает руку тому, кто посмел тронуть меня, как мой отец со слезами признается в благодарности за его помощь, как бешено пляшут белые буквы на мужской груди, как я немею, не в силах приоткрыть губы от первого поцелуя с мужем.
Внутри все болезненно сжалось, потом жаркая влага брызнула изнутри, заливая бедра, и я закричала, не зная, испытываю ли удовольствие от этого оргазма. Джеймс высвободил пальцы, провел ими по моему животу, оставляя длинный вязкий след.
– Ты меня убила, Фэй, – прошептал он, более нежно и осторожно водя губами по моим губам, пока я задыхалась и едва стояла на ногах, не поднимая век, истекая смазкой после его атаки, – а мне по-прежнему нравится смотреть, как ты кончаешь…
По моему телу снова пробежала дрожь от этих слов.
– Развяжи мне руки… дай мне тебя обнять…
– Нет, – неумолимо покачал головой он, – это как впустить в дом вампира. Только разреши шагнуть через порог.
– Тогда шагни сам. Сделай это, пожалуйста. Не останавливайся. Войди в меня… – наверное, я заразилась его безумством, раз по доброй воле шептала эти слова. Я хотела, чтобы все между нами было по-другому, чтобы Джеймс занялся со мной любовью как в прошлый раз, когда хотел не мучить, а ласкать. Но он оставался непреклонен.
– Хватит на сегодня, Фэй. Мне это надоело. Натягивай свои тряпки и пойдем.