Наиль. Свадьба
Шрифт:
Я же подумал, что чтобы весь мир объездить наличие звания в каких-нибудь госорганах совсем не помешает.
Она нахмурилась:
— В каждом порту по жене.
— Так твоя мама говорила? — понял я ее настроение.
— Мама ничего не говорила. Сама вижу. Столько у меня оказалось братьев и сестер! А я росла в одиночестве.
По разным оговоркам я уже понял, что росла она с отчимом, про отца ничего не знала. Потом оказалось, что Валерий Никифорович неплохо за это время поднялся и теперь бизнесмен с хорошими
Но нужно срочно переводить тему на более позитивную, иначе она вспомнит автокатастрофу, в которой погибла мама и отчим, а она сама чудом выжила.
— Люблю тебя, — целую ее пальцы, потом поворачиваюсь и целую в шейку. Еще и ещё.
Хотелось бы в губы целовать, но макияж и помада — она не позволит. Хотя кто мне запретит?
Целую крепко в губы и приподнимаю, чтобы унести. Куда-нибудь где никто не увидит.
— Стоп, — вырвалась она, шумно дыша. — Торт.
— Торт? — оглядываюсь по сторонам.
— Торт нужно разрезать.
— Пофих, сами справятся… — пытаюсь найти под пышными юбками голое бедро.
— Если мы не разрежем торт, вечеринка не закончится… — уговаривает она, но чувствую что ей уже тоже почти все равно на торт и то, что его нужно разрезать.
— И тогда? — останавливаюсь, потому что уже устал ждать конца свадьбы и того момента, когда мы останемся наедине.
— И тогда мы поедем в номера’, — хихикает она, верно угадав мои мысли.
Хватаю ее за руку и тащу по коридору:
— Давай быстрее, торт же.
Алиса смеется, а я морщусь. Поспешное бегство было не к торту, а от Ючи. Этот узкоглазый сталкер фотографировал нас скрытно. Спрятался он хорошо, но я всё же услышал щелчки камеры сквозь звуки музыки. Вот ведь неуёмный малый.
И, ох, уж эта паутина судьбы!
Как горные пути-тропки запутаны ее нити.
Неужели, я смогу найти свое счастье здесь в этой сумасшедшей семейке?
Глава 4 Уловки, уклоняться
– - Как тортик?
– - спросила Алиса.
– - Орехи слегка пережарены, а сладость сиропа забивает все остальные вкусы… — я затыкаюсь, почувствовав нехорошее молчание. Быстро исправляюсь: — Оч вкусно, умял два куска.
Алиса смотрит с таким прищуром, будто ищет сковородку, чтобы огреть ею одного дурака.
— Алис, ты чего? Это же не ты готовила.
— Это мой любимый тортик! — громко сообщила она и хлопнула ладонью по столу.
Ясно, критиковать нельзя.
Но она вдруг хитро улыбнулась:
— Думаешь, что сможешь приготовить лучше?
Я быстро понял уловку, но всё же, прежде чем ответить, прикинул свои способности:
— Не-а. Растерял уже навыки. Но, вот
— Мда? — Алиса выгнула бровь, будто сомневаясь в том, что «шопипец» это вкусно. — Проверим…
— Слушай, торт мы уже съели. Гости почти все разошлись, ну кроме тех пьяниц. Может уже можно в номера’? Ну-у, пожалуйста-а, — заканючил как младенец.
Алиса оценила оставшихся гостей и разрешила:
— С этими папа сам разберется. Можно. Поехали!
— Ур-ряя! — радостно подскакиваю. — В смысле «поехали»? На лифте?
Хорошо бухать в ресторане гостиницы, когда живешь здесь же, но десятью этажами выше.
— Милый, а ты разве не обещал меня на руках носить?
— Вообще-то, нет, — проверяю свою память на всякий случай. Потому что обещания всегда выполняю. — Точно, нет.
— Ну вот… — надула губки невеста.
— Я могу, — вдруг понял какой я балбес. Это был тот самый женский намек, уловка, риторический вопрос, ответ на который бывает только согласие. — Но варианты такие: перекинуть через плечо, нести на закорках?
— А на ручках? Как невесту, а не мешок с картошкой.
— Милая, но твои пышные юбки из «дорого итальянского кружева и триста метров французской тафты уникального лавандового цвета»… цитирую тебя дословно… если наступлю на них, то мы грохнемся.
— Так я подберу их, — радостно вскочила Алиса на стул и оттуда запрыгнула на руки.
Пару минут ждал, пока она соберет все ткани в охапку. Потом заржал:
— Я вижу, только твои «занавески». Как мне понять, что у нас под ногами?
— Ха. Я буду рулить. Поворот на сто восемьдесят. Хеть! Десять шагов вперед… Ать! Ступенька вверх. Хоп!
Слушайте, а весьма интересное занятие нести любимую на руках и видеть только ее разрумянившееся лицо в ворохе кружев. Тупо выполнять команды и не думать о...
Бум-с, ударяюсь коленом об низкий столик.
— Ёпрст, Алиса!
— Упс. Прости. Шаг назад. Ать. Тридцать градусов направо… Хеть. Семь шагов, нет восемь. Ать. Фух, вот и лифт.
Она выгнулась и нажала кнопку. Выдохнула и сдула взмокшую челку. Посмотрела довольным и гордым взглядом.
Ну конечно! Командовать всегда сложнее, чем нести драгоценный груз на руках.
Остается только посмеяться.
Втискиваемся в лифт.
И нет, там я её не отпускаю. Любуюсь драгоценной, продолжая улыбаться. Она обнимает меня за шею чуть крепче и целует. Целуемся, как школьники, спрятавшись за занавесками. Точнее за многочисленной шуршащими юбками платья.
— Молодые люди, вы выходить будете?
Пипец! Лифт давно приехал и мы торчим в кабинке: ни туда ни сюда.