Накануне
Шрифт:
Впрочем, и здесь в одной из долин мы ходили по свежей вырубке, вдоль колышков, расставленных длинными замысловатыми рядами.
– Здесь будет жилой городок, – показывали нам. Буквально со дня на день должны были прибыть воинские части, чтобы осваивать эти места.
В общем, было отрадно видеть, что силы флота быстро растут, что правительство очень заботится об обороне и укреплении всего нашего Дальнего Востока.
Постепенно я втягивался в дела и присматривался к людям.
На новом театре оказалось немало старых знакомых. В те годы флоты были еще сравнительно невелики, строевой командный состав для кораблей готовило одно лишь Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе в Ленинграде, которое окончил и я. Знать каждого фрунзенца, конечно, было невозможно, но фамилии большинства командиров соединений
Служба на Тихом океане была тогда очень трудной, сложной и суровой. Огромные морские и сухопутные просторы, неустойчивая погода, отсутствие населенных пунктов, бытовые неудобства и… весьма неспокойная обстановка. Но все это делало Тихоокеанский флот отличной школой воспитания и закалки людей. Те, кто прошел там выучку, как правило, проявили себя наилучшим образом и в годы Великой Отечественной войны.
Где только я не встречал позже тихоокеанцев! Почти на всех флотах! Пройдя суровую школу на Дальневосточном театре, многие из адмиралов и офицеров перед войной продолжали службу на западе. Там же они провели всю войну. И с кем из них не поговоришь, непременно вспомнят старое доброе время, Дальний Восток… Да и как иначе! Все мы были тогда молодыми, полными жизненных сил, не унывающими ни от тяжелой работы, ни от бытовых неурядиц…
Заботясь о безопасности дальневосточных рубежей, правительство создало на Дальневосточном театре флот. Огромная работа была проделана за короткий срок, и она оправдала себя: наше преимущество в подводных кораблях на Тихом океане действовало отрезвляюще па японских милитаристов. В начале второй мировой войны между морским и сухопутным командованием Японии шли ожесточенные споры, куда лучше направить удар. Известно, что японские военные круги давно точили зуб на наше Приморье. И все же наброситься на него они не решились. В этом далеко не последнюю роль сыграла мощь нашего подводного флота. Поэтому ведущее место на нашем флоте принадлежало подводникам. Среди них запомнились такие замечательные командиры, как К.О. Осипов, Г.Н. Холостяков, П.Н. Васюнин, И.И. Байков, В.А. Касатонов, К.М. Кузнецов, С.Е. Чурсин, М.С. Клевенский, А.И. Зельтинг, Л.А. Курников. Подводные лодки на Тихом океане несли непрерывную боевую службу. Они оставались в дозоре не только летом в хорошую погоду, но и зимой, во время жестоких тихоокеанских штормов. Продолжительность пребывания наших подводных лодок в открытом море была по тем временам невиданной. О подобных рекордах не принято оповещать широкие круги, их не регистрируют международные спортивные органы, но, если бы устраивались подобные соревнования, многие паши подводники вполне могли бы стать мировыми чемпионами.
Хочется отметить особо тяжелую службу на лодках типа М – «малютках» (малые подводные лодки водоизмещением 200—250 тонн с двумя торпедами). Они были созданы явно не для тихоокеанских просторов с тамошними штормами и циклонами. А службу им приходилось нести наравне с другими лодками: возвращаться раньше времени в базу без крайней нужды считалось неприличным. Зато какую школу прошли моряки этих кораблей! Подводники и сейчас хорошо помнят: прежде чем сделать старпома командиром крупной подводной лодки, вначале мы его назначали командиром «малютки». Сколько упреков, возражений пришлось мне тогда выслушать! Но все, кто прослужил на «малютках» года два, сами становились приверженцами такой системы.
Нынешний подводник, прочитав эти строки, вероятно, улыбнется: мол, тоже мне лодки. Но ведь угольные миноносцы водоизмещением в четыреста – пятьсот тонн тоже считались когда-то грозой морей. Каждому свое время. Не будь «малюток», не появились бы и атомные лодки. Не пройди на них школу прежние командиры, не сумели бы мы управлять и современными лодками.
Наш надводный флот на Тихом океане был невелик. Крейсера и эсминцы появились там позднее. А нам приходилось обходиться старыми сторожевиками, минными заградителями, торпедными катерами, малопригодными для такого театра. Труднее всего приходилось
Однажды погода заставила наш сторожевик вернуться в базу.
– Почему медлите с поворотом? – спросил я командира корабля.
– Выбираю более удобный момент, а то и перевернуться можем.
На Черном море я служил на крейсерах и только с мостика мог наблюдать, как кувыркаются сторожевики. Как-то на учении Черноморского флота из-за разыгравшегося шторма все малые корабли вернулись в базу. Только один, кажется «Шквал», которым командовал Л.А. Владимирский, удержался в кильватере. Комфлот Кожанов специально отметил это на разборе учений.
Запомнился и другой случай. Как-то наш крейсер стоял на ремонте, и меня назначили посредником на сторожевик, которым командовал А.И. Малиновский. Возле мыса Тарханкут мы попали в сильный шторм. Нас дважды тряхнуло, да так сильно, что стекла на мостике разбились вдребезги. Это довольно редкое явление называется «восьмеркой». Вызывается оно тем, что корма корабля поднимается высоко вверх, а винты, развив максимальную скорость, начинают молотить в воздухе. Затем корабль кренится, в это время один из винтов уже входит в воду, а другой продолжает работать вхолостую. Эта сила вызывает огромную вибрацию, как бы ломает корабль. Кажется, что мачты и трубы вот-вот упадут на палубу… Нервы командира не выдержали, и он запросил помощи.
В тот день я по достоинству оценил тяжелую службу на малых кораблях.
Вот почему я считаю: командиры-надводники Тихоокеанского флота – А.Г. Головко, С.Г. Горшков, Ф.С. Октябрьский, В.А. Андреев, В.Л. Богденко, Т.А. Новиков, В.Ф. Котов – всех невозможно перечислить] – прошли на Тихом океане отличную школу. Крупных кораблей здесь тогда еще не было. Моряки смело выходили в штормовой океан на эсминцах сторожевиках и катерах.
Большую силу нашего Тихоокеанского флота представляла морская авиация. Ее держали в постоянной боевой готовности. Командовал ею вначале Л.И. Никифоров, затем С.Ф. Жаворонков, а соединениями – В.В. Ермаченков, Е.Ф. Логинов, Б.Л. Петров, Б.А. Почиковский. Полеты по таким маршрутам, как Владивосток – Камчатка, удар по «противнику» и возвращение обратно – и теперь не такое уж легкое дело. А в ту пору громоздкие ТБ-З выполняли подобные задания буквально на пределе своих возможностей, по делали это хорошо. Они удалялись далеко в море и осваивали непривычную для них стихию – бескрайний водный простор.
Морские летчики еще нуждались в специальной подготовке – приходили мы к выводу.
У летчиков я бывал часто. К ним приходилось забираться в весьма отдаленные места. Дороги были еще плохие, но неприхотливый У-2 забрасывал на любой аэродром.
Обычно на флоте береговую оборону называют тылом. Наш дальневосточный флот начал развиваться именно с тыла – с береговой обороны. Когда в начале тридцатых годов обстановка на Дальнем Востоке накалилась и было решено создать Тихоокеанский военно-морской флот, в первую очередь туда направили железнодорожные береговые батареи. Затем начали строить мощные стационарные батареи. Пока флот был слаб, на береговые батареи да на сухопутные войска ложилась вся забота об обороне огромного по своей протяженности побережья. Береговую оборону возглавлял генерал А.Б. Елисеев, которого флот помнит и поныне. Командирами укрепленных районов были М.Ф. Куманин, Л.Ф. Остапенко, И.В. Малаховский, Н.В. Арсеньев.
Несколько добрых слов мне хочется адресовать и нашим политработникам.
Нет нужды говорить о роли и значении их труда. Всем это известно. Это они обеспечивали на флоте, как принято говорить, высокий уровень политической и боевой подготовки.
Членами Военного совета Тихоокеанского флота были Я.В. Волков и П.И. Лаухин. Волкова я знал в те годы, когда он был комиссаром Военно-морской академии, а Лаухина встретил впервые. Оба они были корпусными комиссарами, старше меня и по возрасту, н по званию, но никогда не подчеркивали этого. Я в свою очередь отдавал должное их жизненному опыту, и мы вместе старались направлять общие наши усилия в одно русло – на повышение боеспособности флота.