Наказание для брата
Шрифт:
Неделя. Всего за неделю она вывернула меня всего наизнанку. Уникальная баба. И осталось ровно столько же. Но больше, чем сейчас, из меня не выпотрошить. Дальше, только точка невозврата, а этого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах.
Вообще, это я во всём виноват. Сам выкопал себе яму. Надо было изначально выстраивать наши отношения в нормальном русле. Возможно, мы бы даже могли подружиться. Хотя, нихрена бы мы не подружились. Это я понял, когда в первый день увидел её в одном нижнем белье. Друзей не хочется отодрать во всех неприличных позах.
Так, слоняясь
— Вам чем-нибудь помочь?
— Я не знаю, — растерянно ответил девушке. Я, действительно, не знаю, зачем сюда пришёл. — Можно мне вон те? — произнёс, увидев огромный букет из сиреневых пионов и нежно-розовых лилий.
— Да, конечно, упаковка нужна? — вежливо поинтересовалась продавщица.
— Нет, спасибо.
Выйдя из магазина, отправился в сторону дома, как хренов Ромео, с букетом наперевес. Я вёл себя, как полный придурок и должен извиниться, хотя бы так.
Зашёл в квартиру, поднялся к её спальне и аккуратно приоткрыл дверь. Надо же, даже не закрыла на замок после всего. Лиса мирно спит, свернувшись клубочком, поверх одеяла в какой то забавной пижамке с бантиками и нелепым пучком на голове. Милаха. Где-то в груди щемануло непривычное чувство. В комнате довольно прохладно. Закрыл распахнутое настежь окно, укрыл сестру пледом и положил букет на подушку рядом с ней. Лиса поморщила нос, принюхиваясь во сне, чем вызвала у меня искреннюю улыбку. Поддался какому-то глупому порыву и осторожно погладил девушку по щеке, от чего она, нахмурившись, забубнила что-то невнятное. Невольно усмехнулся, Лиса даже во сне умудряется «показывать свои клыки».
Зашёл в свою спальню, скинул одежду и без сил завалился на кровать. Этот день меня вымотал. Три часа ночи, а сна ни в одном глазу. Уставился в окно на яркую полную луну. Почему в жизни всё так подло устроено? Почему, единственная девушка, которая смогла вызвать во мне какие-то нежные человеческие чувства, оказалась моей сестрой? У Создателя отличное чувство юмора. Лучше бы, я вообще никогда её не встречал.
Открываю глаза от солнечного света, который нещадно слепит. Твою ж мать, как всё осточертело. Уткнулся лицом в подушку и беспомощно замычал. Сколько вообще времени? Нашарил под подушкой телефон. Одиннадцать утра, супер. А чем это пахнет? В животе предательски заурчало. Это что, еда? В моём доме пахнет едой? Нонсенс.
Залез в спортивные штаны и побрёл на запах. Спустившись на кухню, вижу сестрёнку, в длинной майке, прикрывающей попу, с тем же смешным пучком на голове, пританцовывающую в наушниках у плиты. Не смог сдержать улыбку. Скрестил руки, облокотившись о косяк, и затаился, чтобы не спугнуть. Лиса что-то напевала себе под нос, виляя пятой точкой. Даже в таком невинном виде, она умудряется пробудить моего друга в штанах.
В какой-то момент она разворачивается, замечает меня, застывает с тарелкой в руках и вынимает наушники.
— Давно ты здесь стоишь? — спросила, смущенно улыбаясь, поставив тарелку на стол.
— Не очень, — честно признался, улыбнувшись в ответ.
— Садись завтракать, я блинчики
Удивлённо вскинул брови, усаживаясь за стол.
— Омлет? Блинчики? Я что, до сих пор сплю? — задал вопрос, без тени иронии. — Буду, всё буду, — поспешил ответить, заметив её растерянный взгляд. — Просто…Ну, я не думал, что ты умеешь готовить.
— Это почему, разрешите поинтересоваться? — произнесла с обидой в голосе, двигая ко мне тарелку с ароматной едой.
— Ну как бы мягче сказать. Ты не производишь впечатление домохозяйки, круглосуточно варящей борщи, — надеюсь я сказал это понятно, набив рот омлетом.
— То есть, по-твоему, я должна быть замурхышкой в старых трениках и килограмм на двадцать толще, чтобы вызывать у тебя впечатление девушки, умеющей готовить? Странные у тебя представления о женщинах.
— Да мне порой кажется, что я вообще ничего о них не знаю…
— Какие у тебя ещё сложились впечатления по поводу меня? — задала вопрос в лоб, смотря с вызовом мне в глаза.
— Не суть, — старался ответить, как можно мягче, уткнувшись в свою тарелку.
Дальше наш завтрак прошёл в полной тишине, нарушаемый только звоном столовых приборов.
— Спасибо за цветы, очень красивые, — поблагодарила сестра будничным тоном, убирая тарелки.
— И тебе спасибо за завтрак, очень вкусно. Правда.
Обстановка становилась всё напряжённее. Кожей чувствую повисший в воздухе дискомфорт. И по-хорошему, встать бы и валить отсюда, но я, как будто, прирос к стулу. Не отдавая отчёт своим действиям, хватаю сестру за руку, от чего она вздрагивает, как от удара током.
— Лис, нам, наверное, надо поговорить, — боже, что я несу.
— Не надо, — спокойным голосом отвечает она, высвобождая свою ладонь из моей. — Забыли. Мы просто были пьяные и не понимали, что делаем, — так же холодно продолжила, развернувшись ко мне спиной и начав мыть посуду.
— Да, ты права, — покорно согласился с её репликой, вставая со стула.
Да нихера ты не права! Я протрезвел ещё тогда, когда увидел её отжигающей на барной стойке. А что вот я, собственно, хотел ей сказать? Что её брат тупой олень? Что я с первого дня хотел это сделать? Или о чём я думаю каждый раз, когда она наклоняется? Психушка мне гарантирована. Всё верно, не стоит затевать никакие разговоры, нужно просто потерпеть. Неделя.
Весь оставшийся день я её не видел. После завтрака сходил в душ, потом съездил в ресторан, подписал несколько договоров с поставщиками рыбы, а когда вернулся домой, сестрёнки уже не было. Но, от этого, как-то, не легче. Не хочу сегодня больше никуда ехать. Буду валяться и тупить перед телеком. Где там мой вискарь?
Когда пол бутылки было выпито, а часы показывали двенадцатый час ночи, я понял, что абсолютно трезвый. Ещё она моя новая черта, которую я открыл в себе с появлением в моей жизни девочки-демона. Сколько бы я не пил, я не пьянею, одна мысль о ней вышибает весь алкоголь из крови на раз. Вот и сейчас, вместо того, чтобы ползти до кровати, я, как грёбаный школьник, стою и высматриваю в окно знакомый силуэт. Где-нибудь продаётся «анти-ванилин» от всех этих розовых соплей?