Наказание для продюсера

Леманн Анна

Глава 46

Ксюша

Медленно, очень медленно моё сознание начало возвращаться. Я уже что-то слышала, могла немного шевелиться и чувствовать боль. Боль в мышцах, голове и глазах. Пошевелив руками за спиной, поняла, что они связаны, как и ноги.

Мне потребовалось около минуты, чтобы понять, что происходит, и почему я себя так чувствую. Последними моими воспоминаниями было как меня, взяв подмышки, вытаскивают из машины, а где-то вдалеке кричит Златогорский. Но эти воспоминания такие мутные, что мне кажется — они не реальны

и являются всего лишь плодом моего воображения. Но я точно помню, как мы пытались уйти от преследования, как заехали в ловушку, как набрала дедушку и как что-то острое вонзилась мне в шею.

Нам не удалось скрыться. Нас поймали.

Но я жива, а это уже плюс.

Открыв глаза, оглядываю помещение, в котором нахожусь и то, что меня окружает. Темная чем-то похожая на гараж комната очень слабо освещена. Основной свет был там, где возле привязанного к стулу Владислава стояла парочка мужчин. Один из них лупил Златогорского. Рядом со мной, болезненно кряхтя, лежало еще одно связанное избитое тело. Наш водитель.

— Ты как? — шепчу ему.

— Получше Владислава, — тихо отвечает он и морщится, глядя на издевательства над его шефом. — Я сопротивлялся долго. Тебе повезло. Тебя сразу вырубили.

Тут как сказать — повезло… Повезло бы, если меня вообще тут не было.

Но повезет, если моя сумочка окажется при мне, и я таки успела позвонить деду, и он слышал, что происходит. Надеюсь на это.

Устремив взгляд на продюсера, которому явно было не сладко, я тяжело вздохнула, понимая, что ничем помочь не могу. Смотреть, как его бьют и издеваются над ним — больно, но так я буду уверена, что он еще жив.

— Я же говорил, что поймаю тебя, когда ты будешь один, — скрипит голос мужчины, что стоит напротив связанного Владислава. — А ты не верил, — мужчина цыкает и со всей силы бьет продюсера в живот, от чего тот начинает кашлять. — Будем подписывать?

Держитесь, Владислав! Я с вами! Терпите!

— Нет, — шипит Златогорский и плюет прямо ему в лицо.

Кровь? Господи! Кто-нибудь, помогите ему! Пожалуйста!

— Из-за тебя мы с Инной не можем полететь отдыхать, — удар в лицо. — Ты и так испортил нам отдых в прошлый раз, — кулак прилетает в правый бок продюсера. — Не мог посидеть дома со своей соплячкой?!

Нет! Нет! Нет! Прекратите, пожалуйста!

Я переоценила свои силы… на это невозможно смотреть.

— Пошел… — начинает продюсер, но его останавливает очередной удар мужчины.

— Не надо меня оскорблять! — шипит урод на Златогорского.

— Не надо оскорблять мою дочь! — рычит в ответ продюсер.

Его рык дает мне надежду, что все будет в порядке. Ведь сколько его бьют, а он держится. Сильный! Смелый! Выносливый!

— Подпиши все, что нужно, и я отстану от тебя и от соплячки. Поверь, я даже поговорю с Инной, и она оставит тебе твою любимую присоску.

— Нет! — кричит продюсер. — Идите вы, вместе с Инной и ее папашей… — продолжает он, но его бьют с ноги прямо в лицо.

— Хватит! — кричу я. — Прекратите! Хватит бить его! Ему же больно!

Крик вырывается сам с собой, но я не сожалею.

Я не могу смотреть на это. Да, и Владислав… мне больно видеть, как того, кого я люблю, бьют. Каждый удар, что приходится на продюсера, я ощущаю на себе. Я должна сражаться и даже если погибну, то буду знать, что я сделала хоть что-то и не осталась в стороне.

«— Ксюшенька, друзьям нужно помогать, чтобы у них не случилось, — говорит дедушка и ласково улыбнувшись, берет меня, четырехлетнюю, на руки.

— Мама будет ругаться, — виновато произношу.

— Не будет, — отвечает дедуля. — Ты же за друга вступилась. Лучше пасть героем для одного человека, чем трусом для всех!»

Это воспоминание придает мне сил и… надежды.

"Лучше пасть героем для одного человека, чем трусом для всех!"

Глава 47

Ксюша

Думай, Ксюша! Думай, что делать! Они убьют и тебя, и Влада, и водителя. Думай, Ксюша! Думай! Может закричать? Но нас могут не услышать. Может, попробовать бежать и позвать помощь? Но вряд ли я со связанными ногами далеко смогу уйти. А, может, изобразить приступ эпилепсии? Выиграю пару секунд для Владислава, и он сможет хотя бы отдышаться? Нет! Нет! Нет! Это ситуацию не изменит.

— Отпусти ее, — рычит Златогорский, когда этот урод хватает меня под руку, чтобы поднять с пола и поставить на ноги. Всего на секунду задержал взгляд на моих ногах, которые теперь из-за рваного платья были оголены. — Не трогай ее!

— Иначе что? — беззаботно спрашивает продюсера мужчина, развернув меня к себе спиной, берет за талию и несет к Владиславу.

— Иначе, клянусь, я убью тебя! — шипит продюсер таким голосом, которого я раньше и не слышала. — Это наши проблемы. Не вмешивай Ксюшу. Она даже не знает, что происходит и не надо. Отпусти ее, пусть идет своей дорогой! Она тут ни при чём.

— А ты у нас, Владик, благородный рыцарь? Просишь девчонку не трогать? Зачем мне это? — издевательски улыбаясь, интересуется урод и опускает меня на землю.

Сделав шаг назад, дает мне возможность рассмотреть окровавленное лицо Златогорского. Его глаза горели ненавистью и желанием убивать. Раздувающиеся ноздри, сжатые губы и вздымающая грудь пугали даже меня, но все это было направлено на его мучителя.

— Просто отпусти ее!

— Не хочу, — ухмыляясь, заявляет амбал. — Красивая куколка. Твоя? — проигнорировав вопрос Владислава, задает очередной вопрос урод, который, дабы поиздеваться над Златогорским, сделал шаг ко мне и прошелся рукой по моей голове. — Хороша.

— Она — моя протеже.

— И только? Ты конкретный олух, Владик. Рядом такая, а ты ее ни разу не того?

Это мой шанс! Я могу спасти нас! Надо встать на сторону этого отброса общества и тогда у меня будет мизерный, но все же шанс.

— Я не даю! — хмыкнув, заявляю я.

— Не нравится? — попавшись на мою уловку, спрашивает мужчина и встает передо мной.

— А что с него взять? Ну, имущество вы у него скоро отберете, оставите без гроша… зачем мне бедный продюсер с дочкой на руках?