Наказание красотой

Шилова Юлия Витальевна

«Вот жмоты!» – чертыхнулась я, собираясь уходить.

– Верунь, смотри, вон еще один ползет, – шепнул мне бас-гитарист, ухватив за краешек платья. – Вроде он у нас новичок!

Обернувшись, я увидела молодого человека. Покачиваясь, он подошел ко мне и, достав из кожаного бумажника новенькую стодолларовую купюру, сунул ее мне в декольте.

«Ну и хам!» – возмутилась я про себя и, вытащив купюру, швырнула ее на пол.

– Мне так деньги не дают!

– А как их вам дают?

– Деньги мне дают в руки. Очень жаль, но ваши

манеры оставляют желать лучшего. Верно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Ваш папа тоже не отличается хорошими манерами. Впрочем, если вы хотите сунуть деньги в мой бюстгальтер, это не возбраняется, но будет стоить дороже. Я никогда не отказываюсь от денег. Но всему есть своя цена.

– Сколько же вы хотите получить?

– Пятьсот долларов. Молодой человек ухмыльнулся:

– Пятьсот долларов вас не оскорбят?

– Нет!

Молодой человек вновь раскрыл бумажник, туго набитый долларами, и, помусолив пальцы, отсчитал деньги.

– Надо же, а Макар говорил, что у вас с деньгами туговато, – присвистнула я.

– С деньгами у меня нет проблем. Каждый месяц папа присылает мне энную сумму.

– Он, наверное, любит вас?

– Да, любит. Он души во мне не чает. – Свернув трубочкой хрустящие бумажки, молодой человек небрежно сунул их в вырез моего декольте. Затем он нахально провел по груди, явно рассчитывая на большее.

– Это стоит дороже, – оттолкнула я его руку. – Боюсь, у вас не хватит денег!

– А у отца хватало?

– Ваш отец обеспеченный человек, ему на все хватает. Что вам спеть?

– Я слышал, вы иногда поете свои песни?

– Пою, когда есть настроение. Но сегодня что-то не хочется.

– Тогда спойте то, что вам нравится.

Молодой человек вернулся на место. Пошептавшись с оркестрантами, я исполнила пару незатейливых песенок и спустилась в зал.

– Ну что, едем домой?

– Едем, – кивнул молодой человек, поднимаясь из-за стола.

– Вам нравится в Праге? – спросил молодой человек, когда мы сели в машину.

– Я уже привыкла, – прислушиваясь к шуму мотора, ответила я. – Иногда нравится, иногда нет. Кстати, я до сих пор не знаю, как вас зовут.

– Глеб.

– Очень приятно. Вы надолго к нам пожаловали?

– Как получится. Это отец меня уговорил приехать сюда. Недавно я с отличием окончил юридический институт. Папа сказал, что подыщет мне хорошую работу.

– Вот как! Значит, вашему папе понадобился квалифицированный юрист? А вы хоть знаете, чем занимается ваш отец?

– Да, – пожал плечами Глеб. – Он никогда от меня ничего не скрывал. Он вор. Вор в законе.

– Вот именно! – усмехнулась я. – Это он уговорил вас пойти учиться на юриста?

– Да.

– Вы будете его защищать?

– Защищать? Мой папа не нуждается в защите!

Припарковав машину, я повела Глеба в дом. Глеб прошелся по комнатам, с интересом разглядывая обстановку.

– Вы пока располагайтесь, а я приму ванну. Чувствуйте себя как дома. Впрочем, вы и так дома, ведь это квартира вашего отца.

Умышленно не закрыв дверь, я скинула одежду и, вспенив воду, села в ванну так, что видна была грудь.

– Глеб!

Глеб прибежал так быстро, словно ждал моего зова. Он был в одних брюках, без рубашки. Глаза его возбужденно блестели.

– Глеб, вы уж извините, что мне пришлось оторвать вас от дел. Не могли бы вы принести из бара небольшую бутылочку виски и рюмку? Я люблю пить виски в ванне. Я так расслабляюсь.

Глеб, кивнув, моментально принес бутылку и пару рюмок.

– Я тоже хочу выпить за знакомство, – сказал он, не переставая коситься на мою грудь.

– Вот уж не думала, что у Макара такой взрослый и красивый сын, – улыбнулась я, призывно глядя на Глеба.

Глеб потянулся ко мне и, вздрогнув, отпрянул – в кармане его брюк зазвонил телефон.

– Папа! Я поел, не волнуйся! Меня в ресторане накормили. Сейчас собираюсь ложиться спать. Вера постелила мне в дальней комнате. Папа, мы с ней отлично поладили, так что все будет нормально!

Услышав последнюю фразу, я усмехнулась и допила виски. Глеб протянул мне трубку и растерянно сказал:

– Папа попросил, чтобы вы взяли трубку.

Приложив трубку к уху, я стала сдувать с груди мыльные пузыри, по-прежнему кокетливо поглядывая на Глеба.

– Привет, папочка!

– Да ладно тебе, Веруся, какой я тебе папочка! – обиделся Макар.

– Просто не привычно, когда тебя так называют. Ты никогда не говорил, что у тебя есть сын.

– А ты никогда об этом не спрашивала.

– Ты его любишь?

– Веруня, ты задаешь странные вопросы! Это же мой единственный сын! Мой наследник, мое дитя! Я в нем души не чаю. Я за него жизнь отдам. Он у меня умный мальчик. Институт с отличием окончил, хотя мог бы диплом и так купить. Я его к своим делам подтягивать не хочу. Он другого склада. Устрою его на престижную работу, сделаю ему блестящую карьеру. Хочу его в Праге оставить. Тут больше возможностей. Сама знаешь, я в Праге как рыба в воде. У меня тут все схвачено, за все заплачено. Я своему мальчику тут много смогу дать. Ты, Веруня, не волнуйся. Он у нас постоянно жить не будет. Я приеду и сниму ему квартиру. Он будет в гости приходить, вот и все. Со временем женится. Будешь моих внуков нянчить.

– Ты что, Макар, меня в бабки записываешь? – поморщилась я. – Я же ровесница твоего сына. Какие, к черту, внуки!

– Ну ладно, Веруня, считай, что я неудачно пошутил… Вы как, поладили?

– Поладили, не переживай. Я твоему мальчику постелила в комнате для гостей. Он сейчас спать ложится.

– Веруня, ты без меня скучаешь?

– Скучаю. – Я протянула трубку Глебу. Глеб поднес трубку к уху и вежливо сказал:

– Все папа. Спокойной ночи! Я пошел спать.

– Глеб, а сколько вам лет? – спросила я, когда Глеб положил трубку в карман.