Наколдованная любовь
Шрифт:
— При чем здесь котлеты, магистр Коренус?! Братья отдельно, котлеты отдельно! — возмутилась Ольга, даже ножкой топнула. Подскочила к рыцарю, взяла того за обе руки и пылко заговорила: — Спасибо, Ламар, я сама тебя с радостью буду братом звать! Всегда о таком большом и сильном братике мечтала! А то Васька тощий, как бродячий кошак!
Похваленный таравердиец расплылся в довольной улыбке и так крепко обнял девушку, доказывая мощь, силу и готовность встать на защиту названой сестры от любой опасности, что только ребра затрещали. К счастью, до перелома радость Ламара не зашкалила.
— Значит, вы исполнили то,
— Нам что-нибудь надо сделать? — охотно принялась расспрашивать Ольга, как обычно стремясь помочь всем и каждому, тем более сейфару.
После всех пережитых страданий и волнений с души словно упал здоровенный камень. Девушка чувствовала себя легко и свободно, внутри какими-то пузырьками поднималось веселье. Хотелось петь, смеяться, танцевать, любить весь мир, приготовить что-нибудь очень-очень вкусное и всех накормить! Или сделать все вышеперечисленное и еще миллион замечательных вещей одновременно!
— Перстень, кобылица, — купаясь в эмоциях кровницы, коротко улыбнулся сейфар. — Ты можешь теперь снять его?
Оля тут же попробовала стянуть с пальца украшение. Перстень по-прежнему легко поворачивался вокруг оси, немножко приподнимался вверх или опускался вниз, но при попытке снять словно сужался в диаметре до минимума и впивался в палец, наотрез отказываясь покидать насиженное место. Наблюдение за этими манипуляциями немного напрягло Ламара, намеревавшегося вообще-то получить символ помолвки назад как знак расторжения уз. Но с другой стороны (рыцаря осенило, и он снова приободрился), если перстень находится на хранении у названой сестры, никакая другая дамочка, претендующая на руку, сердце и печень гордости Таравердии, его не получит!
— Не выходит, — пожаловалась девушка после пары минут безуспешной борьбы с украшением.
Аш от досады закусил губу. Почему-то он, как и рыцарь, считал, что после устранения приворотных чар проблем с перемещением перстня и соответственно камней-ключей, заключенных в оправу, не возникнет.
— Идите вместе, — посоветовал многомудрый Коренус. — Пусть Ольга коснется поверхности Столпа лишь камнями, а ты положи одну руку на Столп, а вторую поверх перстня. Если магия ключей все еще действует так, как ты описал, этого должно быть достаточно.
Вопросительный взгляд девушки остановился на лице сейфара. Тот кивнул в знак согласия. И вновь, как до прилета стрелы, у Камня истины встали двое: мужчина и девушка. Только теперь кавалер был другим. Ламар отошел к магистру, решив наблюдать за происходящим с некоторого расстояния. Кто его знает, этот магический камень? Вдруг там что-нибудь не сработает или сработает не так, как надо, и вновь его в Олю по уши влюбит. Нет, девушка она, конечно, симпатичная и фигуристая, готовит опять же вкусно, вот только рыцарю всегда погорячее девицы нравились, это если для постели выбирать. А для сердца Ламар, не нагулявшись по вольным просторам Таравердии, вопреки настойчивому зудению старика-отца, выбирать еще не собирался.
Оля осторожно развернула ладонь и выставила и загнула палец так, чтобы прикоснуться к мистической поверхности камня лишь перстнем, как и советовал Коренус. Аш опустил руку поверх. Оба замерли в ожидании чуда. Сейфар сосредоточился на том единственном вопросе, который надлежало задать, и спросил голосом, в который вложил жажду сердца и души:
— Где отыскать венец?
И чудо свершилось! Вот только, кажется, вовсе не то, какое усердно заказывал верный долгу и веспанскому престолу, именуемому шпилем, наследный принц Рейашен.
Из Камня истины в месте соприкосновения с родовым перстнем рыцаря Ламара вырвался тугой пучок света — настоящее переплетение радужных цветов. Узкий в первые мгновения, он стремительно увеличился до диаметра своего физического основания — столпа. Руки Аша и Ольги отбросило от плоского основания и тут же притянуло и намертво прилепило к сияющей, обретающей материальность колонне с противоположных сторон.
На этом представление не закончилось! Светящаяся колонна, взметнувшаяся ровно вверх, изогнулась высокой аркой-радугой и уперлась концом в дальний край поляны, по-прежнему светясь и твердея прямо на глазах. Вот уже свет стал походить на настоящие камни, покрытые искусными узорами, а в самом центре арки заполыхала здоровенная семилучевая звезда. Или то была не звезда, а семилепестковая и семицветная роза, каждый лепесток которой сиял отдельной радугой?
— Надвратная роза! — шепотом отметил пораженный магистр, припоминая слова великана-недоростка, и, через силу отведя взгляд от яростного сияния волшебной радуги, увидел, что Олин перстень пуст. Камни из его сердцевины исчезли, заняв причитающееся им место. — Арка Мечты! — заключил Коренус, назвав материализовавшееся видение.
Пространство поляны, ограниченное аркой, замерцало, опустилось радужной пеленой, похожей на громадный мыльный пузырь. Пелена эта переливалась, притягивая взгляды, завораживая, приглашая смотреть и видеть.
Аш с Олей, касавшиеся арки, поневоле вдвоем увидели картину, заказанную целеустремленным сейфаром. И, то ли мощность трансляции оказалась слишком велика, то ли на то была воля высших сил, Коренус с Ламаром, не притронувшиеся к волшебному сооружению, тоже стали свидетелями зрелища.
Огромное пространство светлого зала со сводчатым потолком и величественными колоннами поражало воображение. При минимуме украшений помещение все равно производило впечатление пышности и изысканной роскоши. А живости обстановке придавали цветные круглые окна-витражи с дивными растительными орнаментами. Взгляд мог бы бродить по залу вечность, если бы не возвышение у стены, приковавшее внимание против воли. Ступеньки, устланные ковровой дорожкой алого цвета, вели к большому креслу с высокой, странно вырезанной спинкой, сужающейся кверху. Этот предмет мебели был единственным в помещении и походил больше на шпиль с сиденьем, чем собственно на кресло.
— Тронный зал Веспана, — одними губами шепнул Аш.
Изображение трона, вернее, ступеней под ним, приблизилось, как при наезде камеры. И ухнуло вниз, под алую дорожку, под бледно-кремовые, почти белые плиты. Там, внутри, было темно, но каким-то образом наблюдатели увидели. Что-то большое, похожее на мягкий шар, составленный из обрывков ткани, шерсти, перьев, меха. Он был размером чуть меньше Оли. А внутри…
Внутри шара, крепко прижавшись друг к другу, спали какие-то круглые, столь же пушистые, как их уютное жилище, ярко-синие создания, цепляющиеся друг за друга длинными пушистыми хвостиками с кисточками на конце. Одно большое и пяток помельче.