Накопление капитала
Шрифт:
Если мы начнем с последнего догмата Адама Смита, то этого одного достаточно, чтобы проблема воспроизводства в классической политической экономии потерпела крушение. Корень странного смитовского представления, согласно которому стоимость всего продукта общества должна без остатка распадаться исключительно на заработную плату, прибыль и земельную ренту, покоится как раз на его своеобразном научном понимании теории стоимости. Труд — источник всякой стоимости. Всякий товар, рассматриваемый как стоимость, является продуктом труда, и только. Но всякий выполненный труд, как труд наемный, — это отождествление человеческого труда с капиталистическим наемным трудом как раз является у Смита классическим, — в то же время представляет собой возмещение затраченных заработных плат плюс излишек от неоплаченного труда в виде прибыли капиталистов и ренты земельных собственников. То, что верно для отдельного товара, должно быть верно и для всех товаров, взятых вместе. Вся товарная масса, которая ежегодно производится обществом как некоторое количество стоимости, является продуктом труда, и притом как оплаченного, так и неоплаченного; она, стало быть, тоже распадается только на заработную плату, прибыль и земельную ренту. Конечно, при всякой работе принимаются еще во внимание сырые материалы, орудия и т. д. Однако что же такое эти сырые материалы
Здесь идет речь не о явлении, имеющем место лишь в капиталистическом производстве, но об общих основах человеческого труда, независимых от исторической формы общества. Оперирование с искусственными орудиями труда является основным культурно-историческим признаком человеческого общества. Понятие прошлого труда, который предшествует всякому новому труду и подготовляет для него операционный базис, выражает культурно-историческую связь между человеком и природой, непрерывную цепь друг друга поглощающих трудовых усилий человеческого общества, — цепь с началом, которое теряется в ранних сумерках общественного бытия человека, и с концом, который может быть достигнут только с гибелью всего культурного человечества. Мы должны таким образом всякий человеческий труд представлять себе совершающимся при помощи средств труда, которые сами являются продуктами прошлого труда. Стало быть, во всяком новом продукте воплощен не только новый труд, который придал ему его последнюю форму, но и прошлый труд, который доставил для него материал, орудия труда и т. д. В производстве стоимостей, т. е. в товарном производстве, к которому принадлежит и производство капиталистическое, это явление не исчезает, оно получает только специфическое выражение. Оно выражается в двойственном характере производящего товары труда, который, с одной стороны, как полезный конкретный труд какого-нибудь определенного вида, создает полезную вещь — потребительную стоимость, а с другой стороны, как абстрактный, всеобщий и общественно-необходимый труд, — создает стоимость. Как конкретный труд, он делает то, что всегда делал человеческий труд: он переносит на новый продукт прошлый труд, воплощенный в использованных средствах производства, причем этот прошлый труд выступает теперь как стоимость — как старая стоимость. Как труд абстрактный, он создает новую стоимость, которая капиталистически распадается на оплаченный и не оплаченный труд, на v + m. Следовательно, стоимость всякого товара должна содержать как старую стоимость, которую труд в своем качестве полезного, конкретного труда переносит со средств производства на товар, так и новую стоимость, которую создает тот же труд в своем качестве общественно-полезного труда самым фактом своего расходования в продолжение определенного времени. Этого различия Смит провести не мог, потому что он не различал двойственного характера труда, создающего стоимость. Маркс в одном месте думает, что в этой фундаментальной ошибке смитовской теории стоимости следует даже усматривать истинный и глубочайший источник его странного догмата о распадении всей произведенной массы стоимости без остатка на v + m [80] . Игнорирование различия между обеими сторонами труда, создающего товары, — между трудом конкретным, полезным, и абстрактным общественно-необходимым трудом, — является фактически отличительным признаком не только смитовской теории стоимости, но и теории стоимости всей классической школы.
80
«Капитал», т. II, стр. 362.
Не задумываясь над всеми социальными выводами, классическая экономия признала человеческий труд единственным фактором, создающим стоимость; она развила эту теорию до той степени ясности, которую мы находим в изложении Рикардо. Но коренная разница между рикардовской и марксовской теориями трудовой стоимости — разница, которую не сумели оценить буржуазные экономисты и которая почти всегда оставляется без внимания в популяризациях учения Маркса, — заключается в том, что Рикардо, соответственно своему общему естественно-правовому пониманию буржуазного хозяйства, считал и создание стоимости естественным свойством человеческого труда, индивидуального конкретного труда отдельного человека.
Это понимание выступает еще резче у Адама Смита, который, например, «склонность к обмену» прямо объявил особенностью человеческой натуры, после того как он раньше тщетно искал ее у животных, например, у собак и др.
Впрочем если Смит и сомневался насчет «склонности к обмену» у животных, то он все же приписывает труду животного наравне с трудом человека свойство создавать стоимость, он делает это там, где он изредка возвращается к физиократической концепции:
«Никакой другой капитал одинаковой величины не приводит в движение большее количество производительного труда, чем Капитал фермера. Не только его рабочая прислуга, но и его рабочий скот состоит из производительных работников… Итак, занятые в земледелии рабочие и рабочий скот не только воспроизводят стоимость, равную их собственному потреблению, или капиталу, дающему им занятия, вместе с прибылью капиталиста, как это делают фабричные рабочие: они воспроизводят гораздо большую стоимость. Сверх капитала арендатора и всей его прибыли они регулярно воспроизводят еще и ренту для земледельца» [81] .
81
А. Смит, I. с., т. I, стр. 376.
Здесь находит наиболее резкое выражение тот факт, что Смит прямо считал создание стоимости физиологическим свойством труда как проявления животного организма человека. Точно так же как паук производит из своего тела паутину, так создает стоимость работающий человек, — всякий человек, который создает полезные вещи, — потому что работающий человек с самого начала является товаропроизводителем, как человеческое общество от природы является обществом, покоящимся на обмене, а товарное хозяйство — нормальной формой человеческого хозяйства.
Лишь Маркс впервые увидел в стоимости особое общественное отношение, возникающее при определенных исторических условиях; он пришел вследствие этого к разграничению между обеими сторонами труда, создающего товар: между конкретным, индивидуальным и безразличным общественным трудом — к разграничению, благодаря которому решение денежной загадки бросилось в глаза, как при свете ослепительного фонаря.
Чтобы этим путем в пределах буржуазного хозяйства статически различить двойственный характер труда работающего человека и создающего стоимость товаропроизводителя, Маркс должен был сперва динамически, в исторической последовательности, провести разницу между товаропроизводителем и просто работающим человеком; это значит, что он должен был признать товарное производство лишь определенной исторической формой общественного производства. Словом, чтобы разгадать иероглифы капиталистического хозяйства, Маркс должен был приступить к исследованию с дедукцией, противоположной дедукции классиков; вместо того, чтобы рассматривать буржуазный способ производства как нечто отвечающее нормальной природе человека, он должен был бы понять его как явление исторически преходящее; метафизическую дедукцию классиков он должен был превратить в ее противоположность, в дедукцию диалектическую [82] .
82
R. Luxemburg, Die Neue Zeit, XVIII, II т., стр. 184.
Этим самым сказано, что Смит не мог провести ясное различие между обеими сторонами труда, создающего стоимость, поскольку последний, с одной стороны, переносит старую стоимость средств производства на новый продукт и, с другой стороны, в то же время создает новую стоимость. Нам кажется однако, что его догмат о распадении совокупной стоимости на v + m вытекает еще из другого источника. Нельзя допустить, чтобы Смит упустил из виду тот факт, что всякий произведенный товар содержит не только стоимость, созданную при его непосредственном производстве, но и стоимость всех средств производства, использованных при его изготовлении. Как раз тем, что он для безостаточного разложения совокупной стоимости на v + m все время отсылает нас от данной стадии производства к предыдущей — от Понтия к Пилату, как выражается Маркс, — он доказывает, что он сам хорошо сознавал этот факт. Замечательно при этом только то, что он и старую стоимость средств производства разлагает на v + m и в конце концов сводит таким образом всю стоимость, содержащуюся в товаре, к этой формуле.
Так, в цитированном уже нами месте относительно цены хлеба он говорит: «Часть цены зерна, например, оплачивает ренту землевладельца, другая часть окупает заработную плату или содержание рабочих и содержание рабочего скота, а третья часть оплачивает прибыль фермера. Эти три части, как кажется, или непосредственно, или в конечном счете составляют всю цену зерна. Необходима, повидимому, и четвертая часть, чтобы возместить капитал арендатора или чтобы возместить снашивание его рабочего скота и других земледельческих принадлежностей. Но следует принять во внимание, что цена какой бы то ни было принадлежности земледелия, например, цена рабочей лошади, в свою очередь, слагается из трех частей: во-первых, из ренты на землю, на которой она выращена, во-вторых, из труда по уходу за лошадью и, в-третьих, из прибыли фермера, который авансирует и ренту с этой земли, и плату за этот труд. Поэтому, хотя цена зерна и может возместить как цену, так и издержки по содержанию лошади, все же цена непосредственно или в конечном счете целиком разлагается на те же три части: земельную ренту, труд и прибыль».
Что спутало Смита, так это, как нам кажется, следующее:
1. Всякая работа совершается с какими-нибудь средствами производства, но то, что для данной работы было средствами производства (сырым материалом, орудием и т. д.), само является продуктом прежнего труда. Для пекаря мука является средством производства, к которому он присоединяет новый труд, но мука сама произошла от труда мельника, где она была не средством производства, а продуктом, каковым является теперь выпеченный хлеб. Для этого продукта необходимо было зерно как средство производства, но если мы спустимся ступенью ниже, то окажется, что для крестьянина зерно было не средством производства, а продуктом. Нельзя найти средства производства, содержащего стоимость, которое само не было бы продуктом прежнего труда.
2. Выражаясь капиталистически, отсюда следует, что всякий капитал, который был потреблен для производства товара от начала до конца, можно в конце концов представить как известное количество выполняемого труда.
3. Вся стоимость товара, включая и затраты капитала, представляется таким образом просто как определенное количество труда. И то, что относится к каждому отдельному товару, должно иметь место и по отношению ко всей массе товаров, ежегодно производимой обществом: ее стоимость тоже представляется в виде определенное количества выполненного труда.