Наковальня звезд
Шрифт:
— Они испугаются нашей предрасположенности к насилию, — печально пояснил Джакомо. — И они в особенности будут придут этому значение теперь, после того, как Рекс напал на Кучу Песка.
— Наши истории так отличаются друг от друга, — добавила Дженнифер. — Букет Ароматов просмотрел несколько наших фильмов. Он старался понять их.
— Он посмотрел «Самый длинный День». Но особенно он был смущён «Звёздными Войнами». Дженнифер пыталась объяснить ему содержание «Бесконечной Войны». Букет Ароматов шагнул далеко вперёд в понимании человеческой природы и теперь уже не издаёт запахи, как другие Братья, при незначительных поводах.
Мартин недоуменно покачал головой.
— Почему бы вам не отобрать для него то, что ему можно знать, и скрыть то, что ему знать не следует?
— Мы не могли бы просить их открыть нам библиотеку полностью, если бы сами начали что-то от них скрывать, — объяснила Дженнифер. — мы стараемся подобрать им для просмотра фильмы разного плана: и простодушные комедии, и телесериалы. К примеру, вчера они смотрели «Мышьяк и старое кружево». Но разве мы можем сгладить первое впечатление, особенно после нападения Рекса, который, ко всему прочему, ещё всю ответственность свалил на них?
Мартин тяжело вздохнул и закрыл глаза:
— Да, всё верно.
— Я думаю, сейчас им нелегко, — продолжал Джакомо. — Мы должны объяснить им, что во всех фильмах, за исключеним исторических, происходят нереальные события. — А что они говорят о нашей литературе?
— Они ещё только занялись ею. Мы пока ещё не разговаривали об этом.
Мартин внезапно почувствовал прилив стыда: стыда за все человечество. Он потёр нос и тряхнул головой:
— Да, кажется мы можем только на время стать компаньонами, но не друзьями, полностью доверяющими друг другу.
— Это верно, — подхватил Джакомо.
— Мы не хотим говорить об этом Гансу, пока не будем уверены. Мы бумаем, он может ухудшить наши отношения с Братьями.
— По его мнению, безразлично, что Братья думают о нас, — заметила Дженнифер.
— Он находится под стрессом сейчас, — защитил Ганса Мартин.
— Да, Гансу досталось нелёгкое время, — согласился Джакомо. — Он может сломаться. Кто знает, что ждёт нас впереди?
— Только не нужно себя обманывать, — заметила Дженнифер.
Мартин, сжав руки, молча уставился впол.
— Расскажите мне побольше о том, что вы уже узнали.
— Их информация о других мирах более обширна и существенна, чем наша. Матери Змей рассказали им больше о видах цивилизаций, об уровнях развития технологий, о столкновениях цивилизаций с убийцами. С нами же работали, не давая этих знаний.
— Возможно, это произошло от того, что их корабль был построен позже нашего, — лицо Мартина прояснилось при этих словах, — может быть, Благодетели получили эту информацию, после того, как построили наш «Спутник Зари».
Джакомо усмехнулся:
— Может быть.
— Давайте не будем об этом, — сказала им Дженнифер. — Сейчас мы должны беспокоиться о том, как извлечь максимальную выгоду из пользования их библиотекой. Я думаю, нам необходимо около двух десятидневок, чтобы все изучить и подготовить доклад Гансу.
— Хочешь, поговори с Матерью Змей, — предложил Мартину Джакомо. Только ты, а не Ганс.
— Возьми с собой Паолу, — предложила Дженнифер. — Похоже, Братья уверены, что мы все разбиты по парам.
— Да, плохо, что Терезы нет здесь, — с тоской произнёс Джакомо. — Ты и она, вместе, это было то, что им несомненно понравилось.
— Они любят работать с диадами. Вот, к примеру, со мной и Джакомо, — подтвердила Дженнифер.
— Если бы мы все любили друг друга и соединились вот так один с другим… — начал Джакомо.
— Они бы чувствовали себя в большей безопасности, — закончила Дженнифер.
Мартин усмехнулся:
— Хорошо, я так и поступлю.
Часть 3
Мартин нашёл Вдвое Выросшего в учебной комнате, ввязавшимся в жаркую дискуссию с Эйрин Ирландкой и Карлом Фениксом. Паола, уютно устроившись в углу кушетки, вязала одеяло.
— Но вы же не пишете романов, — говорил Карл, — так же, как и стихов. Вы создаёте только прославляющие оды… Полагаю, они прозвучат, как музыка для нас. Но всё же это несравнимо с литературой.
— Мы нам сложно понять, — сказал Вдвое Выросший. — Я мы пришли к мысли, что вещи, описанные в вашей литературе — вымысел, не имеют места в реальной жизни. Описанная вами история есть неопределённое. Разве не лучше прежде узнать правду перед сообщением?
— Нам нравится иметь дело с вещами, которые не случались в жизни, — заметила Эйрин Ирландка. — Но нужно ясно осознавать разницу между вымыслом и ложью.
— Будь я проклят, если что-нибудь просекаю в этом, — улыбаясь, сказал Карл.
— Карл имел в виду, что ему не легко понять разницу между вымыслом и ложью, — оторвав взгляд от вязания, объяснила Паола. — Но различие, конечно же, существует.
Эйрин повернулась к Мартину:
— Нам трудно объяснить это ему.
— Мы мы не выдумываем ситуаций для мы наших историй, — сказал Вдвое Выросший. — Этим можно запутать, особенно молодых.
— Я мы, — Эйрин прочистила горло. — Я думаю, мы понимаем разницу. Вымысел расслабляет, как сон. Ложь, утаивание правды, преследует цель получения каких-либо социальных благ.
— Мы мы не видим снов, — сказал Вдвое Выросший. — Мы наши методы сна отличаются от ваших. Мы мы спим редко, мы наш мозг отдыхает, когда мы мы спим, но мы наши верёвки неактивны каждые несколько дней.
— Верёвки спят? — спросила Паола, снова оторвавшись от вязания.
— Верёвки имеют ментальную активность, неприемлимую мыслить индивидуально, — объяснил Вдвое Выросший. — Они не умны, но действовуют запрограмированно.