Налоговые споры. Оценка доказательств в суде
Шрифт:
В том случае, когда информация распечатывается на бумажном носителе, она приобретает характер письменного доказательства, полученного посредством электронной связи. Именно в связи с этим ряд ученых-юристов приходят к выводу о дуализме доказательств, когда одно доказательство признается допустимым к использованию только вместе с другим доказательством-подтверждением [519] .
Однако электронный документ может существовать и отдельно от бумажного носителя, пока находится в базе компьютера либо перенесен на дискету, что лишает вывод о дуализме электронных документов какого-либо основания и придает ему статус отдельного
В связи с этим ч. 3 ст. 75 АПК РФ требует переработка!. Необходимо уточнить, что к письменным документам, полученным посредством электронной связи, относятся документы на бумажном носителе.
В настоящее время данные, содержащиеся на техническом носителе информации (например, на перфокарте, перфоленте, магнитной ленте, дискете, лазерном диске CD и т. д.), могут использоваться в качестве доказательств только в случаях, когда они преобразованы в форму, пригодную для обычного восприятия и хранения в деле [520] .
Это прямо предписывалось п. 9 инструктивных указаний Госарбитража СССР от 29 июня 1979 г. № И-1-4 «Об использовании в качестве доказательств документов, представленных с помощью электронно-вычислительной техники». Для сравнения: в американском праве предложен специальный термин для подобных случаев «human generated computer evidence», т. е. созданное человеком компьютерное доказательство, что, с одной стороны, подчеркивает, что доказательство создано человеком, а с другой – оно было обработано и сохранено компьютером в соответствии с инструкциями, содержащимися в программном обеспечении [521] .
Н.В. Матеров отмечает, что роль протоколов судебных заседаний как письменных доказательств пока недооценивается [522] , что в настоящее время представляется совершенно необоснованным.
В настоящей работе подробно разбирается вопрос о возросшем значении свидетельских показаний и о признании фактов, которые в обязательном порядке заносятся в протокол судебного заседания в соответствии с п. 10 ч. 2 ст. 155 и ч. 3 ст. 70 АПК РФ. Более того, факт признания сторонами обстоятельств не только заносится в протокол судебного заседания, но и удостоверяется подписями сторон. Следовательно, если не будет выполнено данное требование закона, можно прийти к выводу, что признание фактов не состоялось, поскольку указанное обстоятельство не подтверждается оформленным надлежащим образом доказательством.
Таким образом, мы видим, как с введением в АПК РФ 2002 г. нового положения о факте признания сторонами обстоятельств возросла роль протокола судебного заседания как письменного доказательства.
Что касается показаний свидетелей, то в протокол судебного заседания заносятся не только их показания, но и сведения о предупреждении свидетелей за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний (п. 5 ч. 2 ст. 155 АПК РФ).
Следовательно, если в протокол судебного заседания не будут внесены сведения о предупреждении свидетелей об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, свидетельские показания теряют свое доказательственное значение.
Как видим, ненадлежащее оформление одного вида доказательств может лишить доказательной силы другие виды доказательств.
Значение письменных доказательств, их сохранности налогоплательщиком многократно увеличилось с принятием Конституционным Судом РФ Постановления от 14 июля 2005 г. № 9-П,
В соответствии с ч. 1 ст. 87 НК РФ (в ред. до 1 января 2008 г.) налоговой проверкой (как камеральной, так и выездной) могут быть охвачены только три календарных года деятельности налогоплательщика, непосредственно предшествующие году проведения проверки. С данным положением корреспондирует подп. 8 п. 1 ст. 23 НК РФ, предусматривающий обязанность налогоплательщика в течение четырех лет обеспечивать сохранность данных бухгалтерского учета и других документов, необходимых для исчисления и уплаты налогов, а также документов, подтверждающих полученные доходы, произведенные расходы и уплаченные (удержанные) налоги.
Поскольку с истечением продолжительности времени становится невозможным надлежащее установление факта неуплаты налога, а также иных необходимых данных, связанных с выявлением налогового правонарушения (при том, что штрафные санкции, определяемые в процентах от объема налоговой недоимки, могут достигать значительных размеров), установление законодателем предельных сроков глубины налоговой проверки и хранения отчетной документации служит прежде всего целям соблюдения конституционного запрета на произвольное ограничение имущественных прав налогоплательщика (ст. 35; ст. 55, ч. 3; ст. 57 Конституции РФ). Кроме того, не может быть доказана виновность лица в совершении правонарушающих деяний в рамках производства, возбужденного при отсутствии необходимой доказательственной базы.
Эти выводы Конституционного Суда РФ представляют особую важность с учетом того, что Постановлением № 9-П КС РФ фактически отменил такую значимую гарантию привлечения налогоплательщика к налоговой ответственности, как срок давности к ее привлечению.
В связи с этим может встать вопрос: если налогоплательщиком утрачены документы бухгалтерского и налогового учета и отчетности, которые он обязан был сохранить в течение четырех лет, не переходит ли на него бремя доказывания отсутствия вины в совершении налогового правонарушения?
Представляется, что приведенный тезис Конституционного Суда РФ не может поколебать закрепленного в п. 6 ст. 108 НК РФ базового принципа об обязанности налоговых органов по доказыванию обстоятельств, свидетельствующих о факте налогового правонарушения и виновности лица в его совершении.
Действительно, один только факт утраты необходимой документации свидетельствует о виновности лица в ее утрате, но не о виновности в неуплате налога.
Если же налоговый орган считает, что налогоплательщиком совершено налоговое правонарушение, он вправе использовать полномочие, закрепленное в подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ, и определить суммы налогов, подлежащие внесению в бюджет, расчетным путем на основании данных об иных аналогичных налогоплательщиках.
Таким образом, в любом случае бремя доказывания совершения налогоплательщиком налогового правонарушения остается на налоговом органе, не переходя к налогоплательщику, допустившему в течение 4-летнего срока хранения документов их утрату.
Налогоплательщик, с должной заботой относящийся к сохранности документации, в дальнейшем может быть избавлен от судебного разбирательства в связи с постановкой вопроса о восстановлении срока давности по причине непредставления истребованных налоговым органом документов.