Налоговые споры. Оценка доказательств в суде
Шрифт:
Не выполняя в установленный срок возложенные на него законом обязанности по проведению контрольных мероприятий, налоговый орган обращается в суд с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, пытаясь таким образом восполнить недоработки налоговых проверок, искусственно увеличив их сроки во много раз.
Здесь также налицо злоупотребление процессуальным правом на подачу заявления о пересмотре решения по вновь открывшимся обстоятельствам, поскольку цель обжалования незаконного судебного акта на деле подменяется целью восполнить промахи ненадлежащим образом проведенной налоговой проверки.
Вместе с тем не может быть признано злоупотреблением процессуальным правом заявление налоговым органом ходатайства о приостановлении производства по делу об обязании налоговой инспекции возместить «экспортный» НДС до
Так, по делу, рассмотренному Федеральным арбитражным судом Московского округа [89] , кассационная инстанция пришла к выводу, что довод налогоплательщика о злоупотреблении инспекцией своими процессуальными правами в такой ситуации является необоснованным по следующим основаниям.
В соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 165 НК РФ представление контракта налогоплательщика с иностранным лицом на поставку товаров является обязательным условием наряду с представлением выписки банка, таможенной декларации, транспортных документов, дающим право на получение возмещения НДС при налогообложении по налоговой ставке 0 %, без соблюдения которого налогоплательщик теряет это право.
Признание оспариваемого контракта недействительным влечет невозможность представления его в пакете документов, предусмотренном ст. 165 НК РФ, что приведет к неподтверждению факта экспорта.
Список доказательств обоснованности применения налоговой ставки 0 % по НДС по экспортным операциям, приведенный в ст. 165 НК РФ, является исчерпывающим, не может быть сокращен по усмотрению сторон и не может подтверждаться другими доказательствами, включая экспортный контракт.
Налоговые инспекции, отказывая налогоплательщику в возмещении НДС, зачастую ссылаются на его неуплату в бюджет контрагентами налогоплательщика. Поскольку арбитражными судами по преимуществу занята правовая позиция, исходящая из того, что в Налоговом кодексе РФ отсутствует такое условие возмещения НДС, как его уплата в бюджет контрагентами налогоплательщика, налоговые органы стали исходить из того, что сама по себе неуплата налога в бюджет контрагентами налогоплательщика свидетельствует о недобросовестности последнего.
Между тем подобная позиция означает не что иное, как переход правоприменителя с презумпции добросовестности налогоплательщика на прямо противоположную презумпцию его недобросовестности, обязывающую налогоплательщика не только представить требуемые ст. 171, 172, 165 НК РФ документы для подтверждения права на налоговые вычеты и возмещение НДС, но и доказать, что, заключая хозяйственные договоры, он руководствовался целями извлечения прибыли законными способами, а не возмещения налога за счет бюджета.
Данная позиция содержит элементы злоупотребления правом со стороны налогового органа, поскольку в подобных ситуациях инспекции, как правило, ссылаются на неполучение ответов из налоговых органов, в которых состоят на налоговом учете контрагенты налогоплательщика, а также на то, что этими налоговыми органами не проводятся встречные проверки его контрагентов [90] .
Подобная позиция означает не что иное, как возложение на налогоплательщика налоговым органом отрицательных последствий бездействия других налоговых инспекций, которые не дают ответов на запросы налогового органа, где состоит на учете налогоплательщик, и не проводят встречных проверок контрагентов налогоплательщика по запросу указанного налогового органа.
Д.М. Щекин, анализируя Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. № 14-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений части второй статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Д. Егорова и Н.В. Чуева», пришел к выводу, что в данном Постановлении Конституционный Суд РФ распространил концепцию злоупотребления правом не только на налогоплательщика, но и на налоговые органы [91] .
Конституционный Суд РФ в данном Постановлении отметил следующее. Налоговый кодекс РФ исходит из недопустимости причинения неправомерного вреда при проведении налогового контроля (ст. 35 и 103). Если, осуществляя его, налоговые органы руководствуются целями и мотивами, противоречащими действующему правопорядку, налоговый контроль в таких случаях может превратиться из необходимого инструмента налоговой политики в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности, что в силу ст. 34 (ч. 1), 35 (ч. 1–3)
Судья A.Л. Кононов в Особом мнении по данному Постановлению Конституционного Суда РФ высказывался еще более определенно. Опираясь на противоречивость оспариваемого положения ст. 89 НК РФ, налоговые органы при проведении выездных налоговых проверок самочинно ввели в практику приостановление проверки в отношении данного налогоплательщика, ссылаясь на необходимость проведения встречных проверок и иные обстоятельства. Термин «приостановление» был легализован в Инструкции Министерства Российской Федерации по налогам и сборам от 10 апреля 2000 г. № 60 «О порядке составления акта выездной налоговой проверки и производства по делу о нарушениях законодательства о налогах и сборах». В то же время ни ст. 89 НК РФ, ни иные положения налогового законодательства не содержат указаний на полномочие налоговых органов приостанавливать проведение выездных проверок, произвольно продлевая тем самым установленные ограничения их продолжительности.
Часть 2 ст. 4 НК РФ определяет нормативные акты Министерства Российской Федерации по налогам и сборам как обязательные лишь для своих подразделений и не относит их к актам законодательства по налогам и сборам. Между тем приостановление выездных налоговых проверок существенным образом затрагивает интересы налогоплательщиков.
В ряде судебных решений, в том числе в делах заявителей по настоящему делу, факты приостановления налоговых проверок не рассматриваются как нарушение закона, поскольку налоговое законодательство не содержит подобных запретов. Такой аргумент, однако, нельзя признать правомерным в сфере регулирования публичных правовых отношений. Из конституционных основ правового демократического государства (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ) вытекает связанность исполнительной власти правом и законом, ответственность и предсказуемость ее деятельности, возможной лишь при условии, что полномочия органов управления основаны на законе. Поэтому в отличие от принципа диспозитивности, лежащего в основе частноправовых отношений, определение полномочий государственных органов в сфере публичного права не допускает их собственного усмотрения и должно регулироваться на основе принципа «Дозволено только то, что разрешено законом», являющегося необходимой гарантией против произвола и злоупотребления властью. В соответствии со ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ всякое ограничение конституционных прав и свобод возможно только на основании федерального закона.
Характерно, что в Постановлении Конституционного Суда РФ вообще не упоминается о практике приостановления налоговых проверок, которая является основным мотивом в жалобах заявителей. Такая позиция избавляет от необходимости оценки законной компетенции налоговых органов, анализ которой неминуемо приводит к негативным выводам. Однако Конституционный Суд РФ пошел еще дальше, предоставив, по сути, налоговым органам полный карт-бланш в определении сроков и продолжительности выездной налоговой проверки и вовсе избавив их даже от формальности приостановительного акта. В поисках конституционного смысла Конституционный Суд РФ без всякого на то основания отменил для рассматриваемого случая общий порядок календарного исчисления сроков, установленных ст. 6.1 НК РФ, и пришел к отождествлению сроков проведения выездной налоговой проверки только и исключительно с суммой периодов нахождения проверяющего на территории налогоплательщика. В эти сроки, по его мнению, не должны засчитываться периоды проведения встречных проверок и периоды оформления результатов проверки. А почему, собственно, не должны, если очевидно, что встречные проверки и оформление результатов – это сущностные составляющие налоговой проверки? Между тем законодатель явно не отождествляет понятия «сроки налоговой проверки» и «период нахождения налогового органа на территории налогоплательщика», когда устанавливает, что срок проведения проверки включает время фактического нахождения проверяющих на территории проверяемого. Ясно же, что сроки проведения проверки шире времени фактического нахождения. В противном случае эта оговорка не имела бы смысла.