Наложница Аида

Ершов Олег Ульянович

– Надо же!
– почти шепотом произнесла Надя.
– Умаялся бедненький. Это ж надо, всю ночь просидеть в полиции!
– Надежда взяла плед и аккуратно укрыв мужа, присела к нему на край дивана.
– Ну и слава богу, что все хорошо!
– даже не понимая, что произошло с мужем, Надя тихонько гладила рукой его голову. Да ей сейчас не было никакого дела, что было несколько часов назад. Для неё главным было сейчас, что её милый, любимый и ненаглядный, хоть и очень уставший, но за то целый, здоровый и невредимый, спит богатырским сном вот здесь дома, рядом с ней на диване. Надя успокоительно вздохнула полной грудью и еще несколько раз провела рукой по его волосам, поправив плед, встала и зашла в другую комнату. На кровати с наушниками на голове, сладко спала Мирочка. Она тихонько подошла и аккуратно, чтобы не разбудить дочь, сняла с нее наушники и прилегла с ней рядом. Успокоившись от вчерашних переживаний, она подумала,

что, как хорошо, что всё в порядке и ещё раз вздохнув, закрыла глаза.

Целых два дня, после того, как она проводила Клима Павловича, Лиза не выходила из дома. Она выключила телефон и просто спала. Её ничего не волновало. Она, как будто рождалась заново. Всё что было до прошлой ночи, когда она была так близка со своим шефом, ушло куда то прочь. Лиза тупо проспала двое суток потому, что она действительно не могла проснуться. Ей снились невероятные красочные сны, которых до этого времени она никогда не видела. Она видела себя в каких-то доисторических временах и в чужой стране. Да и, в общем-то, это была даже не страна, а какой-то олимп, где собирались все боги. И она видела себя со стороны, очень красивой девушкой, которая была похожа на саму любовь. Ей было хорошо и легко. Она даже летала над землёй и видела очень многое, ей всегда преподносили очень много дорогих подарков и преклоняли головы. Она видела своего очень гневного отца, который своей силой мог разрушить всё вокруг, метая свои яркие молнии и в тоже время он очень любил её и позволял многое. Она так же видела свою любимую и добрую маму, которая нежно ухаживала за ней и за её сестрой, с которой они дружили, но потом появился этот красивый юноша и они очень сильно из-за него поссорились. А потом случилось, что-то страшное. Вдруг налетели чёрные тучи и всё началось рушится. Было очень страшно, когда всё потемнело, и она почувствовала, что уже спастись не удастся. Она громко кричала:

– Оте-ец!
– и тянула к нему свои хрупкие девичьи руки, но сама проваливалась куда-то в подземное царство, где всё кипело в раскалённой лаве.

Лиза проснулась от своего громкого крика. Ничего не понимая, она закрыла ладонями лицо и почувствовала, что все лицо, да и она сама, покрылась потом. Хоть окно и было открыто настежь, в комнате было очень жарко и душно. К полудню солнце уже поднялось высоко и своими жаркими лучами безжалостно жгло её красивое и нежное лицо. Лиза ничего не понимая металась по широкой кровати, пытаясь до конца освободиться и проснуться от страшных видений долгого и ужасного сна. Кто-то долго и нудно трезвонил в дверь. Голова была очень тяжелая и Лиза никак не могла оторвать её от подушки. Она не могла себя узнать, как будто силы её покинули вместе с разумом и вот сейчас она проснулась другим человеком, как будто переродилась. Андрейченко с тру4дом нашла в себе остаток сил, встала и подошла к входной двери.

– Кто там?
– сухим голосом спросила она и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.
– О, господи, ты что?
– вдруг услышала она голос соседки.
– Лиза, что с тобой?
– соседка Ольга Викторовна не удержалась, увидев Лизу в неглиже. Она сразу сориентировалась и зашла в квартиру, быстро закрыв за собой дверь.

Ольга Викторовна, была женщина не из робкого десятка. Она за свои пятьдесят с хвостиком, много чего в жизни повидала. После того, как её бросил любимый муж с тремя детьми на руках и без дохода, она долго искала работу, и даже побиралась, чтобы, хоть что-то принести домой. Но со временем у нее всё получилось и ей удалось поставить на ноги своих поскрёбышей. А теперь она работала недалеко от дома в маленьком продуктовом ночнике и там насмотрелась многого.

Увидев Лизу совершенно голой, Ольга Викторовна очень испугалась. Она слышала, что за стенкой кто-то сильно кричит. И так, как пришла утром со смены и после бурных выходных, решила отдохнуть. Но громкие крики за стенкой не дали ей заснуть, и она решила немного поругаться. Но увидев Лизу, она сама напугалась.

– С тобой Лизонька всё в порядке?
– Ольга Викторовна начала ощупывать её.

Лиза стояла перед Ольгой Викторовной совершенно голая и ничего не понимала. Как будто разум её находился не в этом теле, а где-то очень далеко. Со стороны, она была похожа на биологическую куклу.

– А что со мной? Со мной все в порядке, а вы кто?
– она автоматом ответила соседке.

– Не поняла?
– Ольга Викторовна совсем не ожидала такого поворота событий.

– Ты чего накурилась то, а?
– Она совсем по-хозяйски, убрала руки в бока и сделала грозный вид, как будто к ней в ночник забрёл очередной алкаш.

Лиза еще никак не могла прийти в себя из-за того страшного сна ей казалось, что перед ней стоит какой-то страшный демон и размахивает своими крыльями. Не дожидаясь ответа, она рванула на кухню и схватила сковороду.

– Пошла вон отсюда старая ведьма!
– Лиза бросилась

со сковородкой на соседку. Видя такой поворот, Ольга Викторовна быстро перехватила у Лизы сковородку и, завернув ей руку за спину, втолкнула её в комнату. Лиза с грохотом упала на диван и только сейчас пришла в себя. Испугавшись, она попыталась закрыть и спрятать свое голое тело перед строгой соседкой. Убедившись, что в квартире никого нет, Ольга Викторовна сняла с двери какой-то халат и бросила Лизе.

– На вот оденься! Ишь, чего удумала, пока родителей нет.
– она на всякий случай не выпускала тяжелую сковороду из рук.
– Значит, пока мать с отцом дома, так и девка паинька. А как кот за дверь, так и мыши в пляс? А ну говори, чем ты здесь занимаешься?
– Ольга подошла к Лизе и держа перед ней сковородку, посмотрела пристально в глаза. За много лет работы в магазине, она как доктор научилась определять алкашей и наркоманов по расширенным зрачкам и еще по многим другим особенностям. А тут, взглянув ей в глаза, она ни чего подозрительного не обнаружила и даже сама немного опешила.
– Так, что с тобой девонька случилось? Чего ты орёшь как резанная? И кидаешься на всех как пантера? Ты часом ничего не откушала?
– показывая щелчком по горлу, строго спросила Ольга.

– Нет, что вы Ольга Викторовна?
– Лиза, наконец-то, окончательно пришла в себя.
– Я ни чего такого не пила и не курила. Я просто крепко спала, и мне приснился очень страшный сон. А тут Вы и я еще видимо не проснулась. А за мной там во сне гнались какие-то черти.
– Лиза не выдержала и пустила слезу, сжавшись на диване в маленький комочек. Она действительно напугалась. А еще больше она напугалась того, что Ольга Викторовна, скорее всего, видела или слышала, как Лиза приводила домой своего шефа. И поэтому ей хотелось, чтобы в любом случае она не рассказывала родителям.

Только сейчас, она полностью пришла в себя и почувствовала небольшой стыд и виноватость. Но этот стыд, как-то разжигал в ней большой огонь новой женской любви, которая разгоралась в ней огромным пламенем, и Лиза уже тут же переставала бояться соседку, да и вообще всего. Ей становилось все-равно и мысли о Белогорском начинали наполнять всю ее свободную память.

– Вы простите меня Ольга Викторовна, я правда спала и видела какой-то кошмар. Спасибо Вам, что разбудили меня.
– Лиза взглянула на часы и ахнула.
– Да, я же опоздала на работу!
– Лиза сбросила с себя халат и, не смотря на стоящую рядом соседку с тяжелой сковородой в руке, бросилась в ванную комнату. Теперь её мысли летели вперёд неё пущенной стрелой. Лиза даже и не заметила, как ушла Ольга Викторовна и как она собралась и побежала на работу. Ей очень хотелось снова увидеть Клима, которому она совсем недавно отдала себя всю полностью и без остатка.

Летнее жаркое солнце буквально простреливало своими ослепительными лучами кроны вековых деревьев, метко укладывая горячие пятаки на асфальт старого тротуара. Исполняя свой долг, как солдаты вермахта, столетние дубы и каштаны еще пытались защитить всех, кто не мог выдерживать такого палящего солнца своими многочисленными листьями, бросая густую тень на край улицы. Да, они отдавали последние силы, чтобы закрыть свои старые стволы от этих жестоких лучей, собирая из земли и отдавая драгоценную влагу своим листьям, которые уже не выдерживали и начинали, ещё зеленые, скручиваться в трубочки. Как будто в последний раз, они хотели к осени отдать свои плоды для потомства, выживая в этой невероятной борьбе с природой и несвойственным в этих краях, таким погодным условиям. Спешащие прохожие торопливо переходили проезжую часть на теневую сторону, чтобы хоть как-то спрятаться от невероятного солнцепёка. Даже многовековые здания старого Кёнигсберга со своими уключинами и кованными знаками, навсегда вросшимися в древний кирпич, которые видывали много разного ужаса, ещё со времен рыцарей тевтонского ордена, негодуя, поскрипывали своей кровлей, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь вырваться из каменного фундамента и спрятаться в тени этих прохладных листьев. Только искорёженная временем и миллионами разных колёс и танковых гусениц, гранитная, уложенная ровными булыжниками, тысячами человеческих рук, брусчатка, громко хлопала по шинам современных автомобилей, создавая бесконечную барабанную дробь, эхом уносившую куда-то в далёкое прошлое, тем самым напоминая каждому о своём историческом прошлом. Город стоял насмерть перед аномалией природы, как бывало когда-то, когда он неоднократно испытывал на своей шкуре разные передряги великих войн. Но эта была совершенно другая война, которая была не предусмотрена для его жителей, да и для него самого. Синоптики уже несколько дней передавали штормовое предупреждение, но до Калининграда даже тихий бриз никак не мог добраться. Жители давно свыклись с тем, что синоптики ошибаются один раз, но каждый день. Поэтому, выходя из дома, все по привычке одевали легкие белые одежды, чтобы хоть как-то спастись от жары.