Наложница. Жизнь на цепи
Шрифт:
Сяомин медленно встала, ощущая, как болит ушибленный копчик. Сдерживая стон, она приблизилась к привычному месту возле кровати Повелителя. Мужчина уже разливал янтарное вино по чашам, не обращая внимания на девушку.
— Как продвигается моя просьба? — спокойно спросил Юйлун, протягивая чашу с вином.
— Есть одна девушка, что заинтересует Ваше Величество, — тихо произнесла Сяомин, принимая чашу. Держа холодный нефрит в руках, она смотрела на янтарную жидкость. Как же жалко она выглядит, растрепанная и подавленная, даже вино насмехается над ней.
— Отлично, — глухо сказал Юйлун и залпом выпил чашу вина, со стуком ставя её на столик. — Надеюсь,
— Уверена, Вы останетесь довольны, — стараясь не сорваться на плач, сказала Сяомин.
К глазам подступали предательские слезы, так и норовя скользнуть по щекам. В душе скреблись кошки, впрочем, одна кошка действительно рвалась наружу. Духовный инструмент так и рвался на свободу, желая повалить Повелителя и… Вот тут девушка терялась, не зная, чего делает больше — разорвать его, или продолжить чувственный танец на двоих. Сжав пальцами полупустую чашу, Сяомин постаралась утихомирить взбунтовавшуюся ци.
— Я буду ждать её выступление на пире в честь фестиваля, — спокойно произнес Повелитель.
— Как прикажете, я передам Ваши слова матроне. — Спокойно ответила Сяомин и взглянула на мужчину. Хорош, даже когда так холодно смотрит, словно готов растерзать на мелкие кусочки.
Уже под утро Сяомин вернулась к себе. Совершенно подавленная, опустошенная и готовая умереть. Ночь в покоях Повелителя выжала все жизненные соки, оставив вместо тела — пустую оболочку. Хотелось разбить все вазы, статуи и картины, наполняющие скромную комнату. Выпустить дикую кошку, что так и рвала оковы стремясь наружу. Возможно, стоило так сделать и успокоится, прежде чем её отведут к палачу. Хах, идеальный исход для неё — смерть за использование духовного инструмента во дворце.
Рухнув на кровать, девушка закричала в подушку. Сжимая пальцами ткань, она хотела разорвать её на мелкие кусочки. Все старания, все усилия, все то, что она выстраивала на протяжении двух лет — закончилось этой ночью. Сяомин уверена, что отныне вход в покои Повелителя ей заказан. Её отказ стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Юйлуна.
***
Два дня прошли словно в тумане, незаметно перенеся Сяомин в самый разгар фестиваля. Едва на столицу опустилась ночь в небо взлетели сотни небесных фонарей. Со всех уголков города слышалась музыка и радостные крики, в ресторанчиках забурлила жизнь. Яркие огни фонарей, разноцветных и мерцающих на фоне ночной мглы, тянулись вдоль улочек. Праздник Единства небес и Земли официально начался с заходом солнца и не прекратится на протяжении недели, погружая жителей царства в безумство фестиваля.
Бордели ломились от посетителей, что разбавляли свою мужскую компанию прелестницами. Квартал красных фонарей отличался лишь обилием красного, а в остальном точно так же манил гостей и завсегдатаев. Казалось, даже еда и вино стали слаще, стоило воцариться празднику. Не зря Боги спускались с небес, дабы отведать земной пищи и вкусить человеческие наслаждения. Все дети, зачатые в этот праздник, могли иметь кровь Небожителей и их появление сулило сотни лет процветания.
Владения Повелителя тоже не отставали от столицы, во дворцах шумели пиры и не смолкала музыка. По территории развесили фонарики, украсили стены и статуи, отмыли всё что можно. В лунном свете плясали искусные танцовщицы, услаждающие взор сановников и приближенных к трону. Наложницы стремились проявить все свои таланты, демонстрируя себя публике.
Фестиваль Единства проходил лишь раз в пять лет, и оттого его масштабы поражали. Послы со всех уголков мира съезжались
Сяомин чинно сидела среди наложниц, во главе которых восседала Главная супруга. Усталость, накопленная за время подготовки, так и манила лечь в спокойном месте. Медленно потягивая вино, она смотрела на выступление новеньких, что порхали по небольшому павильону. Легки движения, напоминающие крылья бабочек, вихри тончайшего шелка. Они отдавались танцу, не забывая стрелять томным взглядов сторону Повелителя.
Мужчина расслабленно сидел на троне, вальяжно откинувшись на резную спинку. Его золотое одеяние отлично подчеркивало идеальную фигуру, а голову украшал нефритовый зажим для волос. Расслабленная поза как никогда напоминала тигра, взирающего на своих подданных с высоты горы. В одной руке он держал чашу с вином, которое изредка надпивал, а второй подпирал подбородок. По легкой блуждающей улыбке на мужественном лице Сяомин понимала, что праздник удался.
Время перевалило за полночь, а веселье все не утихало. Танцы сменялись музыкой, музыка плавно перетекала в танцы. Выступление наложницы Сэ шло самым последним, завершающим сегодняшний пир. В небе мерцали звезды, призывно перемигиваясь между собой. Освободил площадку посреди павильона, музыканты заняли место у ограды и принялись играть тягучую мелодию. Её переливы плакали, подобно невинной деве, проливающей слезы над рекой. Плавно, не спеша, на середину вышла девушка в мерцающем платье танцовщицы.
Нежные и плавные движения следовали мелодии, словно она сама превратилась в песню. Все зачаровано отставили чаши с выпивкой, неотрывно глядя на спустившуюся с небес красавицу. Даже Повелитель, поставил свою чашу и поддался вперед, пристально наблюдая за наложницей. Сяомин, смотрящая лишь на мужчину в золотом одеянии, до крови прикусила губу. Её пальцы сжали край небесно-голубого ханьфу, а сердце зашлось в бешеном ритме. Видя неподдельный интерес Юйлуна, она ощущала лишь сковывающую внутренности боль.
Правильно. Так и должно быть. Сотни слов, что должны были успокаивать Сяомин, но приносили лишь ещё больше боли. Её душа рвалась на сцену, туда где соблазнительно извивалась наложница Сэ — показать, что она не хуже. Ничуть не хуже этой новенькой хищницы, плавно изгибающейся в ритме мелодии. Сглотнув, Сяомин залпом выпила свое вино и прикрыла глаза. Она сама оттолкнула Повелителя, сама затянула их игру и способствовала поиску новой девушки. Нельзя теперь сожалеть, оплакивая упущенную возможность.
Струны гуцинь плавно затихли, раздались громкие аплодисменты. Осторожно наложница Сэ опустилась на колени и преклонилась перед Повелителем. Её волосы шелковым водопадом упали ей на плечи, скрывая лицо. Тонкое платье обтянуло стройную фигуру и почти не скрывало её. Стоило Юйлуну поднять ладонь, как все затихли. Внимательно посмотрев на девушку, он улыбнулся и поддал знак слугам, что стояли подле него.
Евнухи сноровисто принесли серебряный поднос, на котором лежал изысканный нефритовый браслет. Следуя молчаливому приказу Повелителя, они осторожно преподнесли его наложнице Сэ. Та, плавно поднявшись, дрожащими руками надела браслет на запястье. Смущенно улыбнувшись, она томно посмотрела на мужчину на троне.