Нам не нужны боги
Шрифт:
На ближайшей станции из вагона вышел почти весь народ, а новый отчего-то выбрал для себя другие. Это обстоятельство меня немного смутило, ведь даже бомжи в метро не создают подобного эффекта, а в глаза я никому заглядывал.
Цена за власть. Ничего, бояться, значит, уважают.
Прихрамывая, я вышел на нужной станции и поднялся на улицу. Первым делом зашёл в магазин и, осушив прямо там бутылку воды, направился к дому Вали. На этот раз мне даже не пришлось хвастаться даром, на меня просто не обратили никакого внимания.
Стоит ли рассказывать Вале о том голосе в подъезде, об этих всех бестиях
Я остановился.
А как я с ним разговаривать собрался вообще? Выходит, он тоже с ума сойдёт, убежит из собственной квартиры, лишь бы меня не видеть. Чтоб тебя, как я об этом сразу не подумал?!
И что мне тогда делать? Стоять на улице и мёрзнуть, подобно дворовой псине? Глядишь, с этой отвратительной погодой ещё и дождь вот-вот польёт!
Я просто не буду смотреть Вале в глаза, и всё обойдётся. Просто не буду смотреть ему в глаза. Просто не буду смотреть ему в глаза.
С этими мыслями я добрался до дома Вали, поднялся на нужный этаж и вдавил кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу.
– Проходи, – скорбно произнёс Валя.
На то, что я направился, не снимая обуви, прямиком на кухню, Валя сделал вид, что не обратил внимания. На столе стояла бутылка водки с двумя наполненными рюмками, и я, не дожидаясь хозяина, опрокинул одну из них.
– Вторая тоже для тебя, – произнёс Валя, наполняя осушённую мной рюмку уже для себя. – Ты присаживайся, Серёг, присаживайся.
И я, не закусывая, выпил, не чокаясь с Валей, вторую, присел. Хозяин покорчился, достал солёных огурчиков и устроился напротив.
– Ничего, – продолжал он, не обращая внимания на моё поведение.
Было такое чувство, что он успокаивает не меня, а себя.
– Ничего, Серёга, прорвёмся. Видел я, что там у тебя с домом приключилось – по новостям показали. По предварительной версии рванул газ. Только непонятно, откуда его там столько. После такого зрелища я, наверное, и не в таком шоке, как ты, был бы. Я всё понимаю. – Посмотрев, что я не реагирую, Валя всё равно продолжил. – Ты главное сильно так не расстраивайся. Ведь главное, что ты жив, а деньгами мы тебе с ребятами поможем. Поживёшь пока у меня, а там, глядишь, тебе и государство компенсацию выплатит. Может, даже поселит куда, квартиру выделит новую. Документы тебе новые сделают. Всё нормально будет. Ты не переживай, прорвемся, – закончил Валя чуть ли не шепотом.
Всё это было бы очень трогательно, если бы не то маленькое, но толстое обстоятельство, что я Валю знаю очень-очень давно. Во всём, что он сейчас говорил, присутствовала фальшь.
Я напрягся. Обычно Валя проявляет видимую заботу только к тем, кому не доверяет. Думает, что моя хата взлетела на воздух, потому что меня хотели убрать?
Я всё смотрел в рюмку и что-то как-то о чем-то так задумался, что забылся, да и глянул-таки на Валю. Секунду я смотрел ему прямо в глаза.
– Серег, ты чего? – спросил Валя, должно быть, заметивший в моём взгляде некое удивление. – Тебе, может, это, после увиденного надо к врачу сходить? К психологу или к кому там надо, это ж дело серьёзное.
А что с даром? Ничего не понимаю. Валя уже должен был сойти с ума, начать кричать, бегать. Конечно, с одной стороны, это хорошо, но с другой…
Сила пропала?
– Нет, – ответил я. – Нет, всё в порядке. Не надо мне никаких врачей, психологов и прочего. Нервы у меня крепкие, тебе ли не знать? – криво усмехнулся я, прищурившись и заглянув в Валины глаза еще раз. – Иначе я бы сошёл с ума тогда, когда заработал денег себе на квартиру. Я ведь тогда… Ну, ты сам всё помнишь.
Валя помрачнел, достал из холодильника другие закуски, открыл бутылку водки и разлил по рюмкам кристально прозрачную жидкость, а меня всё мучил вопрос о «подарочке».
Чокнувшись с другом и опрокинув рюмку, я вспомнил, как без труда вызвал огонь в парке над своей ладонью, и решил повторить фокус.
Делать это при Вале мне не хотелось, поэтому я встал со стула и добрёл до туалета, закрыл дверь, поднял там перед собой руку и как тогда в парке, представил себе, как над ней разгорается пламя.
Резкая зелёная вспышка заставила меня на мгновение сомкнуть веки.
Струящийся сгусток огня был не таким как утром – он будто приобрёл форму и, как бы это странно не звучало, не просто горел. Пламя находилось в постоянном движении и, словно стремясь дотянуться до этого мира, выбрасывало из себя тонкие щупальца, которые испарялись при контакте с полом.
Вернувшись, я сел напротив Вали и заметил, что настроение у него поменялось. Подозрительное выражение заботы сменила подозрительная задумчивость.
– Валь, ты чего? – спросил я, а сам испугался, что он всё-таки начал сходить с ума.
– Мысли скверные у меня, Серёг, – ответил Валя, глядя через окно на плывущие по небу серые облака.
– Какие такие мысли? – не понял я.
– Паршивые! – раздражённо ответил Валя, переведя взгляд на меня.
Мы ещё выпили, закурили.
За слегка открытой форточкой забарабанил мелкий дождь, и это навеяло какую-то ностальгию. По телу расползлось приятное тепло.
Хорошо, тихо.
Валя вдруг чего-то вздохнул, наполнил до краёв свою рюмку и опрокинул её.
– О смерти мысли, – произнёс Валя, скривившись и закусывая солёным огурчиком. – Уже день третий подряд.
Опа-а-а. Ничего себе. Только, мне кажется, мысли эти у тебя минут двадцать назад возникли максимум. Зачем врёшь, вражина?
– Да ты чего, обозрел? Тебе ещё жить и жить!
Теперь моя очередь играть в заботливую мамашу?
– А ради чего? – выпуская дым, спросил Валя.
– Да брось ты. Знаешь, когда я в последний раз задавался этим вопросом? – с иронией спросил я. – Лет в четырнадцать.
– Я где-то слышал, – усмехнулся Валя, игнорируя мою усмешку, – как один умный человек сказал такую вещь: о смысле жизни нужно думать всегда. Этот вопрос нельзя решить, но мы все обречены пытаться это делать на протяжении всей своей жизни. И это прекрасно.
Это что ещё за философский бред? Ну, Валя, ну, актёр!
– Брехня, – скорчил я рожу, затем сделал театральную паузу, затушил сигарету и только потом продолжил. – Смысл жизни это жизнь, и нету, – слышишь? – нету никакого другого смысла. Это, конечно, я прочитал когда-то давно, уже не помню, в какой книжке, но с её автором я полностью согласен. Другой вопрос, что цели у нас с тобой давно нет, это да, это заставляет задуматься, но смысл жизни… Не выдумывай глупостей.