Нам не понять друг друга сразу. Дилогия
Шрифт:
Не удивительно, что ее не смогли обнаружить. Поисковые дроны и отряды спасателей искали в городе и прилежащем лесном массиве. О реке никто не подумал, или же посчитали этот вариант совершенно безнадежным. Зависнув над крошечной песчаной отмелью, несколько мгновений всматривался в лицо девочки, размышляя как предпочтительнее поступить. Конечно же, необходимо сообщить ее собратьям о своем открытии, иначе ребенок может погибнуть от холода и шока. Но тело словно сковало неведомой негой — крылья не слушались, повинуясь непонятно откуда возникшей мысли немедленно спуститься на землю и помочь юной землянке.
— Я пришел спасти тебя.
Решившись,
— Я верила, что помощь придет, — на удивление она откликнулась, я расслышал едва различимый сип ее ответа.
Поморщившись и отцепляя оледеневшие скрючившиеся и несомненно уже ничего не чувствующие пальцы ребенка от торчащей из намытой водой каменистой отмели древесной ветки. Под весом девочки она болталась из стороны в сторону, чтобы уже в следующий миг выскользнуть из мелкой гальки, за которую каким-то чудом закрепилась, и унестись бушующим потоком в темноту.
— Только не начинай причитать о том, что я небесный спаситель, или что там у вас в этом роде…
Пытался шутить, опасаясь, что шок от встречи с крылатым человеком — а в свете луны скрыть свою физическую особенность я не мог — окончательно подкосит человеческого ребенка. Девочка-подросток возможно еще не слышала о представителях нашей расы, или слышала… нелепые земные придумки на этот счет.
Бережно подхватив застывшее тельце в насквозь промокшей одежде, вступил на отмель, увязая ногами в обваливающемся камешнике и уверенно противостоя ударяющим с обоих сторон мощным струям течения. Заговорил специально, стараясь сосредоточить ее сознание на звуке голоса. Как девчушка сумела проболтаться здесь так долго? Да еще и в темноте? В холодной весенней воде, невероятно высокой после недавно растаявшего снега. Как не погибла от шока и переохлаждения.
— Разве имеет значение, какой облик принимает надежда?
Тело с трудом повиновалось девочке, зубы стучали так, что слова я едва разобрал, но она ответила! И это во многом пояснило мне причину ее живучести — сознание ребенка боролось, заставляя в «аварийном» режиме функционировать системы угасающего тела. Земляне этого не признают, но воля, идущая от сознания, способна повысить «лимит» их жизнестойкости. Для них подобное лишь чудо, когда стоит прислушаться к здравому смыслу и все разъяснится.
— Вот, глупый ты ребенок. Совсем оледенела, — прижал содрогающееся тело теснее, укрыл крыльями в надежде хоть немного отогреть ее собственным теплом. Поднимать ее в воздух в таком состоянии означает довершить начатое стихией — ребенок не выдержит ужаса. — Поначалу я думал сообщить о тебе, но испугался что не дотерпишь до появления помощи.
— Я бы смогла… — губы едва ли шевелились, даже с моим неймарским слухом, разобрать ее ответ удалось не сразу.
На едва различимый стон только мысленно покачал головой? Какая стойкая! Глупая, но упорная. Вот что сохранило ей жизнь — упорство, идущее напрямую от разума, и вера в надежду. Казалось, и отвечать она мне себя заставляет вопреки не слушающемуся телу, словно понимает — нельзя сдаваться, «принимая сторону» угасающего тела.
— И ты смогла, дождалась меня. Молодец! Не сдавайся и дальше, теперь осталось совсем немного, чтобы все стало хорошо. Прикажи себе держаться! Не засыпай! Уяснила?
Продолжая провоцировать ее бороться, решился и на попытку повлиять на нее силой собственного сознания. Пусть она не неймарка, но неосознанно ее разум должен ухватиться и за эту подпитку, придав ей решимости.
— Если чего-то очень желаешь — это обязательно происходит, я знаю.
Она не сдалась, продолжая отвечать мне. Пусть глухо, медленно, делая тревожные паузы между словами, но она прилагала усилия, не принимая обманчиво тихую и убаюкивающую смерть. Впрочем, кажется приникшее ко мне тело стало меньше дрожать? Исключительно поэтому, я решил поспорить. Не то чтобы в земном подростке я видел для себя достойного оппонента, но присутствовало осознание: стоит ей отключиться — уже не очнется.
— Не хочу тебя разочаровывать, но это только в сказках. В жизни все куда проблематичнее.
— Нет, нет! — голос ребенка зазвучал тверже, вопреки обстоятельствам, она пыталась настаивать. — Вам надо поверить. Тогда все получится.
Поразительно уверенное мышление для представительницы землян.
— Ты же храбрая девушка? — решив сменить тему, я заговорил о насущном — по логике ждать дольше было нельзя. — Сейчас нам придется полететь, чтобы скорее доставить тебя в больницу. Знаешь, тебя ищут твои близкие, и очень много других людей.
— Я готова.
Нет, вы послушайте ее: она готова. В мыслях я заулыбался — при всей неразумности, такая отчаянная вера в себя. Очередной парадокс в землянах, у них часто разум и эмоции переплетались, образуя сплав в виде парадоксальных и не самых адекватных решений. Зачастую они их еще и воплощали в реальность. Или пытались это сделать…
— Приготовься! Не бойся! — специально мягко отрываясь от земли и крепко прижимая к себе холодное тельце, мощно взмахнул крыльями.
Сейчас укрывавший купол, которым стали мои обернувшиеся вокруг нас крылья, исчез, открыв ее взгляду всю безграничную красоту ночного звездного неба. Старательно маневрируя, чтобы избежать встречного порыва ветра, способного окончательно пронять земляночку, я сосредоточился на полете. Но и ее лицо держал в поле зрения, опасаясь очень вероятной потери сознания.
Но вопреки всему ее глаза вспыхнули восторгом. Почти невесомо обхватив мою шею тонкими руками, она с каким-то ошеломление уставилась ввысь. Это и напрягло — возможный признак полного онемения, предшествующего забвению, когда проблемы остывшего тела уже не беспокоят, и удивило — редко у кого я видел настолько говорящий взор. В нем была мечта, но и цель…
Только бы не последний всплеск угасающего сознания! Сосредоточившись, направил все силы своего разума на его поддержку, буквально бомбардируя созидательными импульсами: надо выдержать!
— Я хочу туда, — неожиданно шевельнулись ее губы, — к звездам. Всегда мечтала расправить крылья и взлететь. Как это… по-настоящему. Так… достижимо.
И за этими едва различимыми словами я распознал настолько мощный посыл ее сознания, что оторопел. Эта погибающая девушка поразила меня! Пусть я не всмотрелся в черты ее лица, сейчас изрядно искаженные мукой, но отпечаток ее духа, воли и самосознания запечатлелся в моей голове навеки. Угасая, ее разум стремился к большему, боролся и выбирал верный путь — путь, где, раздвигая границы единственно верно можно достичь большего. Стать сильнее и совершеннее, узнать больше о пределах собственного тела, подчинить иллюзорные страхи и выдержать то, что казалось невозможным. Только так, прилагая усилия, где-то прежде казавшиеся невозможными, открывая в себе ранее неизведанные резервы и неизменно полагаясь на самосознание жители Земли смогут двигаться вперед. Шагнут в будущее…