Нам с тобой нельзя
Шрифт:
—Вон пошла, — я морщусь от неприятных ощущений. Сука. Сука.
—Но…
—Нахрен слиняла отсюда, — не глядя рычу на нее, продолжая свой нелегкий путь к красному кожаному диванчику для плотских утех. Сесть и перевести дух. —Бабки нужны? Вот они, бабки, — достаю из кармана плотную пачку и кидаю в лицо ошарашенной бабе. Она жадно следит за падением купюр, потом бежит поднимать. Еще бы. Я бы очень удивился, если бы она не сорвалась на эти денежные залпы. —Компенсацию получи!
Но как только все поднимает, начинает смотреть на меня с презрением. Отворачиваюсь. Но затылком чую этот напряжённый взгляд. На что она, мать твою, рассчитывала? На что?
Дверь закрывается оглушительно громко, хлопок бьет по ушам. Был бы я в лучшей форме, догнал бы и показал, как надо, сука, двери закрывать. Невменяемые бабы нынче пошли.
Сижу и смотрю в белую стенку. Так нельзя, Макарский, нельзя. Можно бесконечно прикидываться, что все хорошо, но ведь это не так.
Бесполезно пялюсь, пока телефон в кармане не начинает разрываться.
Один взгляд на экран, и понятно сразу, что ответить надо.
—У аппарата, — сил говорить нет, слушать и подавно.
—Как все прошло, Мак? — с годами Рашидов стал спокойнее, что на него повлияло? Надя. Конечно.
Он перестал срываться по поводу и без, стал решать вопрос методично сдержанно. А уж когда родилась дочь…на некоторое время криминальный мир потерял Рашидова, грозу каждого бандюка. Вот тогда я встал у руля на севере.
В тогдашнем состоянии это было ожидаемо, мне хотелось вырвать из себя любое упоминание о прошлой жизни.
Научился выживать, ломать, рвать глотки и, конечно же, калечить.
Многие проблемы решались через меня, а если уж дошло до особого радикализма, то вызывали Мора. Тогда и крупицы от человека не оставалось. А потом и нет тела — нет дела.
Что конкретно не дало мне упасть на дно, когда я специально себя втаптывал в это дно? Работа. Методичная работа, когда не спал, не жрал, не существовал толком. Загнал себя, но заслужил авторитет.
Первый приезд к чете Рашидовых после трех лет разлуки с первой любовью дался на удивление легко. Трех лет, когда я уверенно выдворял больные чувства. И выдворил, решил вернуться и проверить.
Пустота. Глядя на Надю, ничего больше не откликалось тяжестью в сердце за когда-то казавшиеся неправильными чувства. Сводная сестра и все. Больше ничего.
Возможно, я очерствел, подумали бы вы. Но все поменялось именно в тот миг, когда моей ноги коснулась маленькая ручка ангела во плоти. Она и вернула меня к жизни, вдохнув в нее игры в песочнице, плетение косичек и рисунки на стенках. Когда живот сводит от бесконечного смеха, а ты регулярно подрабатываешь в роли пони.
С тех пор поменялось все, включая меня. Я существовал для своей семьи, Рашидовых таковыми я считал без сомнения. И за свою семью я мог убивать, нужда в этом была, правда, лишь дважды.
И я надеюсь, что больше не повторится.
Был уверен в этом, как и в том, что больше никто и никогда не подберется ко мне слишком близко.
Но подобрался. Оглушительно внезапно. И я все испортил своими руками. Собственноручно прикончил.
—Положительно, — лениво отвечаю своему теперь уже другу.
—Я не сомневался. Ты, надеюсь, помнишь, что у Светы день Рождения?
Прикрываю глаза, впитывая в себя это имя. Пропуская по телу, как электрический заряд. Меня кроет. Как я могу забыть, если оно выжжено в душе?
—Помню.
—Ну тогда ждем, как обычно…а то год у нас не был, все дела и дела. Нехорошо, мои девочки скучают. Да и я рад был бы видеть тебя, засранца. Плюс дело к тебе есть, но это не телефонный разговор.
Ехать туда похоже для меня на билет в один конец. Поднятие на гильотину. Лобовое столкновение с бетонной стеной из прошлого, за которое себя хочется подвесить за яйца.
—Буду, —желание увидеть ее перечеркивает все, в последний раз.
Потом исчезну навсегда.
Найду чертову причину.
3
НИКИТА
Как всегда, приезжаю с запозданием, но не по своей воле в этот раз... Виноваты те, кто не знал обо мне и решил, что гопстопнуть дядю будет полезно. Вот только дядя оказался "папой". Резко торможу у знакомого особняка и пытаюсь собрать свои нервы до кучи. Мандраж. И из-за того, что уже случилось, и из-за то , что случится. Рабочее отходит на творой план, на первом нынче другое.
Это моя семья. Я «дядя» Светы. Надя моя «сестра». Мы «семья». Там будет Аиша. Я справлюсь.
Самовнушение штука тонкая, главное в нее верить. Хватаю небольшой подарок для Светы, пусть основной ждает ее чуть позже, и пакеты для всех остальных, выхожу из машины. Подсознательно начинаю улавливать сомнения, а понравится ли. Рукав рубашки натягивается так, что видно тонкую полоску красной нити. Все никак не могу сорвать и забыть, она выедает кожу, вечно напоминая, кто подарил. Постоянно подкидывает картинки прошлого.
—Никита, я обижусь, вот серьезно, —Надя стоит у входа и нетерпеливо машет рукой. Обижается, конечно, еще бы. Пропал на год под благовидным предлогом, выдуманным. —Редиска ты, — обнимает меня и легонько бьет кулачком в грудь. Я был бы и рад тут быть все свое свободное время, но в тех условиях приходилось выбирать. Я выбрал. Обезопасить своих и не быть мудаком. Хотя бы с одной девушкой в своей жизни.
—Привет, Надюш, — с годами она стала другой, не менее прекрасной, но при этом другой. Роды ее поменяли, да и жизнь тоже. Проблемы с мужем, которые так или иначе маячили на горизонте из-за нашей «деятельности», наложили отпечаток в виде неглубоких морщинок. Но все равно она счастлива.
Я рад, что в свое время смог сломать себе хребет, но дать ей это счастье. А мог бы поступить иначе.
—Ну как ты, дорогой?
—Лучше всех, ты же знаешь, — захожу в дом и сразу начинаю сканировать пространство.