Нам выходить на следующей
Шрифт:
– Аллочка, отдай ты ему, я тебе другого куплю. Еще лучше, – упрашивала дочь Екатерина Андреевна.
– Не нужен мне другой. Мне этот нужен.
– Алла, ты злая жадная девочка. Ребенку игрушку пожалела, – вступала в спор тетя Лиля.
Эти споры входили в программу концерта. Алла знала, что все равно Маратик настоит на своем и ей придется отдать игрушку. И обижалась на мать – почему она ее не защищает?
Алла окончательно потеряла веру в справедливость взрослых, когда узнала, что
Попугая назвали традиционным попугайским именем Кеша. Тетя Лиля утверждала, что он будет разговаривать. Маратик, конечно, попытался оторвать Кеше лапку, после чего попугайчик стал прихрамывать. Клетку перенесли на кухню и поставили на холодильник, чтобы Маратик не достал. А у тети Лили появилась еще одна тема для жалоб.
– Ты представляешь, – говорила она Екатерине Андреевне, – я его кормлю, клетку чищу, а он меня клюнуть норовит. А у этого, – имелся в виду Димочка, – с руки ест и на плечо садится.
– Не было у бабы заботы, купила баба порося, – отшучивалась Екатерина Андреевна.
Однажды тетя Лиля приехала к ним в гости с Маратиком и Кешей.
– Вот. Держи. – Она грохнула клетку на кухонный стол.
– Ты что, Лиль? С ума сошла? – Екатерина Андреевна стала стаскивать клетку со стола.
– Забирай. Я тебе и корм привезла.
– Лиля, я его не возьму. Я не умею с птицами обращаться.
– Зато этот умеет. – Даже Алла уже знала – «этот» значит Димочка.
– Что случилось?
– А ничего, мало того что сам пьет, так еще и птицу спаивает. Прихожу я вечером домой, а этот, – теперь Лиля имела в виду Кешу, – говорит: «Кеша хочет водки». Этот наливал этому вместо воды. Я, когда услышала, чуть в обморок не упала. А у меня Маратик маленький.
– Так мне что, его водкой поить?
– Чем хочешь. Алла у тебя давно живность просит. Вот, пусть возится.
– Мамочка, давай Кешу возьмем, – попросила Алла.
– Лиля, я не хочу, чтобы в моем доме жил хромой алкоголик. Даже если он и попугай.
– Мамочка, ну пожалуйста. Я буду за ним ухаживать. И клетку буду сама чистить, – просила Алла.
Екатерина Андреевна сдалась. Но Кеша переезд не перенес. Через три дня Екатерина Андреевна нашла его лежащим на дне клетки кверху лапками. Она позвонила Лиле:
– Лиля, что делать? Он лежит и не двигается.
– Сделай ему искусственное дыхание, – засмеялась Лиля. – Рот в рот. Или клюв в клюв.
– Ты с ума сошла?
– Что делать? Выброси. Вместе с клеткой.
– Лиля, а почему он умер?
– А наверное, ты ему опохмелиться не дала. – Лиля продолжала веселиться. – Этот ему пивка с утра наливал.
Екатерина Андреевна с Аллой положили Кешу в коробку из-под обуви, взяли детскую лопатку, сели в автобус и поехали до конечной остановки. Там лес начинался. Они похоронили Кешу под деревом. Алла плакала. Она нарвала одуванчиков и положила на холмик.
Вернулись домой. На лестничной площадке сидела тетя Лиля.
– Ты что тут делаешь? – удивилась Екатерина Андреевна.
– Тебя жду.
– А Маратик где?
– У соседки.
– Что-то случилось?
– Случилось.
Они вошли. Аллу отправили в комнату – делать уроки. Тетя Лиля с Екатериной Андреевной закрылись на кухне.
– Ну, рассказывай, – сказала Екатерина Андреевна.
– Это ты мне рассказывай.
– Что?
– Как ты с Димкой переспала.
– Господи, Лиля.
– Что – Лиля? А еще говорила – он порядочный, ничего не может быть…
– Да ничего и не было. С чего ты взяла? – Екатерина Андреевна еще пыталась отговориться.
– Он сам мне рассказал. Напился и рассказал. Какая ты замечательная, какая нежная, какая внимательная…
– А с чего вдруг?
– Он разводиться захотел. Видите ли, решил начать новую жизнь. Сказал, что изменял мне. С тобой.
– А ты?
– А я сказала – развод получит только через суд. Он мне всю жизнь сломал. Так я его и отпустила. Пусть алименты платит. Еще и квартиру отсужу.
Лиля всегда быстро переключалась с одной темы на другую. Но Екатерина Андреевна знала – к теме измены Лиля еще вернется.
– И долго ты с ним валандалась? – спросила Лиля.
– Лилечка, ну давай без пошлостей. Ну, было. Один раз. Выпили много. Оба. Я думала, он и не вспомнит. Я-то уж точно не вспоминала. – Екатерина Андреевна врала. Она помнила ту ночь. Хорошо помнила. И забывать не хотела. Ночь была замечательная, хотя ей и сравнивать было не с чем. Разве что с Владленом Синицыным. – Прости меня. Я тебе обещаю, это больше никогда не повторится.
– Да уж в этом я не сомневаюсь. Больше к тебе не приеду. Никогда. И ты мне не звони. Кстати, и Маратику Алка не нравится. Не любит он с ней играть. Так что давай расстанемся по-хорошему.
– Лиля, ну зачем ты так? Мы же с тобой столько лет друг друга знаем.
– Только вот еще что. Я, собственно, зачем приехала? На ваши шуры-муры мне наплевать. Ты должна на суде выступить. На моей стороне. Подтвердить факт измены Димы. И то, что он пьет давно. И то, что о Маратике никогда не заботился.
– Лиля, я не могу.
– Мало ли что я не могу. Ты должна. Я тебе позвоню и скажу, когда в суд надо прийти. Все, пока, подруга.
Лиля уехала. Екатерина Андреевна сидела на кухне и плакала.