Нанолит

Артерберк Гвендолен

Персонаж

Сознание вернулось рывком, все и сразу, а память, похоже, запаздывала. Он открыл глаза и попытался идентифицировать себя в пространстве и времени. Ничего не получалось. То есть он видел, что находится на кровати в небольшой комнате с неровным панельным потолком и зашторенным окном. Но ничего похожего на привычное начало дня не происходило. Это было тем более удивительно потому, что все умения и навыки он, похоже, сохранил. Он встал и осмотрелся. Комната: кровать, одежда, небрежно брошенная на одном из стульев, телевизор на тумбочке, компьютер на столе. Он решил начать с телевизора. По первым трем каналам шла явная реклама, а по четвертому – реклама скрытая, но понял это он только на десятой минуте просмотра. Никакой полезной информации он не получил и задумался. Попытка использовать компьютер также не увенчалась успехом – первая учетная запись была защищена паролем, а под второй не скрывалось никаких файлов – только

одинокий значок пасьянса нарушал однообразие синей глади рабочего стола. Он задумался, машинально перебирая диски на полке. "Сибирь", "Кочетков", "Хеллсинг" – ничего знакомого. Рядом с дисками нашелся плеер, и он приложил к уху один наушник, одновременно пытаясь разобраться в интуитивном интерфейсе гаджета. Не успев включить устройство, он услышал звонок мобильника. "Наконец-то", -подумал он, поднося непривычную модель к уху.

– Привет! Где тебя носит? Чтобы через час был в офисе!
–  не дожидаясь ответа, незнакомый собеседник положил трубку.

"Наконец-то что-то конкретное", – подумал он и начал одеваться. Адреса офиса он не знал, но в кармане куртки нашелся пропуск и паспорт, а в пиджаке – бумажник и визитная карточка с адресом. Лицо на документах было ему незнакомым, но он не помнил, как выглядит его собственное, а в квартире почему-то не было зеркала, которое могло бы освежить его память. Внимательно осмотрев квартиру еще раз, он стал обладателем карты города, кошелька и набора ключей. "Прямо квест какой-то", усмехнулся он про себя. Нацепив плеер на себя, он включил его, и вышел за дверь. Он надеялся, что услышит еще какую-нибудь подсказку, но мужественный голос под гитару запел: «Когда мы были ламеры и шкеты…».

"Ну все-таки развлечение", решил он и закрыл входную дверь за собой. На лестничной клетке обнаружилась дверь лифта и черная кнопка с очевидным предназначением. С сожалением констатировав у себя отсутствие оружия, он нажал кнопку и встал так, чтобы его не было видно из лифта. Когда двери открылись, он выждал полторы секунды, а затем резко бросил тело в проем, одновременно фиксируя глазами обстановку.

– Мужчина, как вы меня напугали!
–  возмущено воскликнула полная женщина с хозяйственной сумкой. Больше в кабине никого не было, и он позволил себе слегка расслабиться.

На улице было солнечно и прохладно, на немногочисленных деревьях желтели листья, погода была явно осенняя. В наушниках сменилась песня, и другой голос начал: "Собака бывает кусачей…". Эта песня ему была незнакома, впрочем, как и предыдущая. Он достал карту и попытался наметить маршрут. Карта была плоская и без малейших следов интерфейса. "Ну и приключеньице", – мелькнула раздраженная мысль, но он обуздал эмоции и стал рассматривать варианты движения. Надо было пройти через рощицу, проехать две остановки до подземки, пересечь весь город… Вроде бы за час он успевал, но полной уверенности в этом пока не было. Он ускорился и зашагал между деревьями. Внезапно из-за кустов на него бросилось нечто черное, лохматое и лающее. Рефлексы сработали быстрее, чем сознание опознало в создании безобидного скотч-терьера, и он, выполнив классический захват, уже был готов свернуть собачке шею, когда услышал истошные крики ее хозяйки:

– Джуна! Джуна! Что вы делаете, ей же больно!

Он нехотя выпустил щенка и невольно взглянул на свою правую руку, на которой до сих пор белел след от укуса. Он не помнил, кто и когда наградил его этой отметиной, но, видимо, тогда он еще не был столь проворен.

На остановке было полно народу, и подошедший автобус пришлось практически штурмовать. Крепко стиснутый тщедушными телами бабушек-старушек (впрочем, от них не отставали и девушки), он не сразу обратил внимание на двух решительного вида молодых людей, которые с трудом пробирались сквозь салон. Требование предъявить билет поначалу показалось шуткой. Но в такой давке он не мог применить ни одного из известных ему способов ликвидации, а молодцы уже умело брали его в клещи, почуяв поживу. К счастью, в кармане нашелся кусочек картона с неровными дырочками, который, видимо и был искомым билетом. Разочарованные контролеры надорвали бумажку, чуть не превратив ее в два обрывка, и продолжили свою охоту.

На конечной его выплеснуло из автобуса вместе с остальными пассажирами. Фраза в наушниках "Подари-ка мне, водитель, свой Икарус" позвучала как издевка. "Да уж, это тебе не шутер", – подумал он, размяв затекшие мышцы. Он пошел по направлению к станции. Путь к платформе преградили турникеты, и хотя это была примитивная электроника, которая обычно не представляла собой серьезную проблему, на этот раз его способности не сработали. После беглой рекогносцировки он определил порядок преодоления нового препятствия, и через некоторое время, сжимая в руке еще одну карточку, на это раз еще и магнитной полоской. В глаза бросилась надпись: "Марьино" на стене станции. "Там, за деревней Марьино, где я с тобой гулял", – радостно отозвался плеер. Это навязчивое совпадение звучащих в ушах слов с окружающей действительностью уже начало несколько раздражать его, но он смутно ощущал, что это может быть и не случайностью. Все же, что происходит? Он попытался выудить информацию из окружавших его людей, но ничего дельного узнать не смог. Стандартные средства почему-то не срабатывали, а на попытку голосового общения аборигены реагировали весьма неадекватно. Даже собственный инвентарь не желал выдавать своих характеристик – никто не шептал на ухо, в воздухе не разворачивались огненные письмена. Он попытался даже записаться, надеясь на то, что цена этого будет не слишком высока, но и эта попытка не увенчалась успехом. На мгновение уверенность в собственных силах чуть не покинула его, чему немало поспособствовала вновь сменившаяся в плеере песня. "Погиб ли тот фрегат, чужой волной разбитый" – но он никак не хотел погибать так быстро в этом странном мире! Впрочем, несмотря на невозможность записи, вроде бы его жизни ничто не угрожало. Терзаемый противоречивыми мыслями, он доехал до намеченной станции. Выходя на улицу по щербатой лестнице, он внезапно поскользнулся и упал, больно оцарапавшись о торчащий арматурный прут. Рана была неглубокая,

но кровоточила. Он уставился на нее в некотором изумлении, уже привыкнув к мысли, что попал в настоящее приключение, он как-то упустил из виду возможность физических повреждений тела. Рана между тем и не думала затягиваться сама, а прохожие уже начали обращать на него внимание. Отойдя в сторонку, он лихорадочно соображал, что же ему делать. Увидев через дорогу аптеку, он поспешил к ней, и через несколько минут его ладонь была украшена потеками йода и заклеена пластырем. Несмотря на принятые меры, боль не исчезла совсем, а лишь стала тупой и ноющей. Это была очередная странность – по всем мировым законам боли пролагалось пропасть без следа. Впрочем, он так и не смог получить доступа к состоянию своего организма, а, следовательно, не мог и достоверно оценить собственное состояние. Возможно, прут был отравлен, но тогда где противоядие? В аптеке, из которой он вышел минуту назад, на полках стояло не менее сотни различных препаратов, а сколько их скрывалось в шкафчиках, стоящих вдоль стен? С другой стороны, раньше он всегда сразу и безошибочно определял тип яда и время, за которое следовало принять меры. Ничего похожего сейчас он не ощущал, но боль все еще не проходила. К счастью, до цели ему было недалеко, и спустя несколько минут, он уже поднимался по ступеням крыльца серого офисного здания. Вахтер пропустил его в полном соответствии со стандартным протоколом. За проходной он слегка задумался - больше никаких подсказок не было. Но как раз к такой ситуации ему было не привыкать. Он начал методично обходить этажи, заглядывая во все двери. Многие из них не открывались, а какими-либо ключами он не располагал. С другой стороны, он не совсем понимал, что же собственно он ищет. Может быть, связку ключей, а может быть, листок бумаги. Когда он приближался к очередной двери, его вдруг обожгла одна невероятная мысль. А что если это не очередная игра? Что он по какому-то капризу высших сил провалился в реальный мир? Это все объясняло - и невозможность сохранения, и отсутствие вводного ролика, и даже его царапину, которая все еще саднила. По спине вдруг пробежал холодок. Но как же это… Что же делать? Оружия нет, денег нет, ничего не понятно… За что? Как жить-то… С этими мыслями он открыл очередную дверь, за которой обнаружился плоский жидкокристаллический экран во всю стену. На экране во всю его высоту было изображено лицо человека. Этот человек показался ему до боли знакомым, он даже успел подумать: "Это же я!", но тут мир вокруг него медленно застыл, и наступило небытие…

Коля, глянь, какая фишка! Это не симы какие-нибудь – это реально клево! Чувак бродит как живой! Я ради прикола ему свой фейс отдизайнил, и хату свою зарендерил. При этом им можно даже не управлять – у него офигенный собственный AI. Надо бы телку еще сбацать, тогда прямо живое порно снимать можно – сидящий на кресле лохматый парень отвернулся от монитора, на котором застыла на паузе нарисованная фигурка персонажа, которому показалось, что он перестал быть таковым…

Стендистка

Велика наука – маркетинг, а отступать некуда. Выставочный стенд в восемнадцать квадратных метров, три демонстрационных компьютера, два круглых стола, один из них внутри загородки, которая носит гордое название «закрытая переговорная». Плакаты на стене и флаг, любезно предоставленный партнерами в безвозвратное пользование. Москва, ВВЦ, выставка программного обеспечения. Впереди неделя напряженного рабочего времени, которую необходимо провести так, чтобы не было мучительно больно за безвозвратно упущенных клиентов. Наша команда стоит при полном параде. На мне отглаженная тёмная юбка, новая белая блузка, совсем немного макияжа, волосы аккуратно заколоты, бейджик участницы висит ровно – вроде бы ничего не забыла. На столах – листовки и проспекты для всех, под столом – презентационные диски для избранных. Наш товар не продается в магазинах, вы можете приобрести его только у нас! Кому комплексной автоматизации всего? Мы и бухгалтерией балуемся (стыдливо шаркая ножкой). А вот кадровый учет, самый кадровый из всех учетов! Имеет санитарно-гигиенический сертификат и разрешение от пожарного надзора!

Мимо неспешно дефилируют потенциальные клиенты, реальные конкуренты, студенты в поисках тем для курсовых и школьники в поисках сувениров. Больше всего мне понятны школьники – я хорошо помню одну сельскохозяйственную выставку, с которой мы с подругой под прикрытием моей бабушки уволокли не менее десяти килограмм рекламной макулатуры. Но у нас практически ничего интересного для них нет – они как воробьи вьются у соседнего стенда, где лежат календарики. Периодически симпатичный темноволосый юноша досыпает им подкормки на стекло. Через проход от нашего стенда расположен другой стенд с громадным экраном, на котором крутится презентация. После десятого показа приходит безответный вопрос, сколько стоит запустить на этом экране кино вместо их рекламы. «Дикую орхидею», например, или что-нибудь такое же. Но долго смотреть туда некогда – надо ставить сети и неводы, завлекать и привораживать, раскрывать достоинства и маскировать недостатки. Кроме того, необходимо помнить, что диаграмма Ганта все еще отлаживается, а при выходе из программного комплекса изредка выводятся три сообщения об ошибке. Посему запускаю демонстрационные ролики, и вперед, на покорение клиентов.

– Здравствуйте! Заходите к нам!

– Don’t panic!

Да, полный господин явно подумал обо мне что-то совсем другое. Ну да ладно, вот другой мужчина близоруко вглядывается в жидкокристаллическую панель, рассматривая детали презентации. Внутренне умилившись, я спрашиваю:

– Вас что-то интересует?

– Да вот хожу, монитор выбираю. Тут много разных марок, есть из чего выбрать…

Да, человек умеет совмещать полезное с приятным. С одной стороны, а не пойти ли ему в магазин, с другой стороны он в чем-то прав – выставка большая, моделей хватает, действительно выбор богатый. Он уходит, а я встречаю глазами следующего кандидата в клиенты.