Наперегонки с убийцей
Шрифт:
Бесшапошников покачал головой и неловко сменил положение тела, чтобы смягчить приступы изжоги.
– Мне кажется, ты не понимаешь, Леша, – почти обреченно произнес он, но Елисеев заметил, что за этим чувством обреченности по-прежнему скрывается еле сдерживаемое раздражение. – Дело не…
Вернулся официант с неизменной дежурной улыбкой на лице и, согнувшись перед Бесшапошниковым в полупоклоне, поставил на стол бокал красного вина. Стакан сока с торчащей из него соломинкой появился перед Елисеевым.
– Что-нибудь еще?
– Да, посчитай нам, Антон.
Классическая
– Ты что, действительно ничего не будешь есть?
– Не буду. Аппетит пропал.
– А я доем? Уж больно аппетитно все это выглядит.
– Валяй, – махнул рукой Бесшапошников. – Если хочется.
– Хочется. – Елисеев придвинул к себе блюдо с молодым ягненком под винным соусом, к которому Александр даже не притронулся, взял вилку и приступил к еде. – А ты, кстати, зря отказываешься. Организм надо питать, Саша. Ни к чему хорошему это не приведет. Силы нужны организму, чтобы бороться…
– Бороться с кем? С ментами?
Елисеев снова засмеялся.
– Ну, зачем же так прямолинейно?
– Слушай, кончай, а? Хватит выпендриваться! – Бесшапошников хлопнул по столу раскрытой ладонью и буквально зашипел, глядя в глаза собеседнику: – Я говорю тебе, дело не во времени, которое работает или не работает на нас. Дело в ситуации. У меня складывается впечатление, что мы сами себе роем могилу…
– Это ошибочное впечатление. Поверь мне.
– Одно цепляется за другое, Леша. Сначала телка, теперь этот Гуров… Кстати, как обстоят дела с телкой?
– Не знаю. – Елисеев невозмутимо уплетал ягненка за обе щеки, попутно сдабривая его сочными листьями салата. – Я уже говорил тебе, что не занимаюсь этим делом. Так на кой черт мне о нем думать? Тебе нужна лишняя головная боль? Мне – нет.
– Я думал, головная боль у нас у всех одна.
– Ты ошибся. – Елисеев оторвал зубами кусок мяса и активно заработал мощными челюстями. – Телка не может быть нашей с тобой головной болью. Она занималась совсем другим расследованием.
– Она занималась «Местарджем».
– Нет, она занималась оборотнями…
– Которые стоят за «Местарджем».
– Не имеет значения. Забудь о ней.
– Черт возьми! – Бесшапошников только сейчас заметил, что пальцы у него нервно подрагивают, и поспешно убрал их со стола. – Не могу я об этом забыть.
Официант принес счет и аккуратно положил его на стол. Но Бесшапошников даже не заметил этого. Он уже извлек из нагрудного кармана рубашки плоскую коробочку мобильного телефона, сдвинул панель и набрал на нем какой-то номер. Елисеев продолжал есть.
– Привет! Это Бесшапошников, – представился директор «Местарджа». – Хотел узнать, как у нас продвигаются дела.
– Зачем ты звонишь? – грубо откликнулся невидимый оппонент.
– Я же говорю…
– Я слышал, что ты говоришь. Я спрашиваю тебя, на кой ты звонишь мне? Мы ведь, кажется, договаривались. С самого начала. Если у меня будут новости, я позвоню сам.
– Но…
– Не надо никаких «но». Я занят.
– Меня беспокоит вопрос…
– Меня тоже, – собеседник разговаривал с Бесшапошниковым отрывистым, не терпящим возражений тоном. – Но сейчас нет времени говорить об этом. Я перезвоню. Все. Пока. И, кстати, Саша?…
– Да? – оживился Бесшапошников.
– Я повторяю еще раз для тугодумов. Не звони мне больше.
В трубке раздались короткие гудки отбоя, и Бесшапошникову ничего не оставалось делать, кроме как убрать мобильник обратно в карман. Вид у него при этом был подавленный и обескураженный. Изжога в желудке усилилась.
– Нарвался? – иронично заметил Елисеев.
Он на удивление быстро расправился с ягненком и теперь старательно протирал салфеткой жирные пальцы. В отличие от шефа Алексей выглядел сытым, счастливым и вполне довольным жизнью. Выкинув из стакана трубочку, он залпом допил сок, крякнул и потянулся за сигаретами. Не прошло и пяти секунд, как над столиком закружились клубы сизого табачного дыма. Елисеев с удовольствием несколько раз затянулся.
– Не надо было звонить. – Он прищелкнул языком, испытывая почти физическое удовлетворение от раздерганного состояния Бесшапошникова. – Я ведь предупреждал тебя. И говорил о том, что никому не нужна лишняя головная боль. Ты только что заработал себе еще одну.
– Ты достал меня! – Александр с грохотом сдвинул стул и поднялся на ноги. – Занимайся лучше своими делами и не суйся в мои. Лады? Я сам разберусь со своими головными болями.
– Ну, хорошо. – Елисеев продолжал сидеть и курить. – Чего ты так завелся-то?
– И раз уж ты заварил всю эту кашу с Гуровым, расхлебывай ее, – не унимался Бесшапошников. – Разберись с ним. И не через месяц, а сейчас. Мне все равно, сколько людей ты потеряешь на этом. Мне не нужен в котельной сгнивший легавый!.. Даю тебе сутки на решение этой проблемы. Запомнил?
Елисеев не ответил. На лице его угрожающе заходили желваки, а в глазах появились холодные искорки. Бесшапошников заметил счет, раскрыл его, не глядя, бросил несколько купюр и, резко развернувшись, пошел на выход из ресторана. Елисеев смотрел ему вслед. Пепел сорвался с краешка сигареты и упал на пол.
Глава 14
Чуть больше пяти минут Гуров просто лежал на траве лицом вверх, глядя в голубое безоблачное небо и почти чувствуя себя Андреем Болконским. Отдышавшись после длительного путешествия по вентиляционной шахте и немного отдохнув, полковник решительно поднялся на ноги. Рубашки на нем уже не было, а потому наплечная кобура с торчащим из нее «штайром» плотно облегала обнаженное, мокрое от пота тело. То, что осталось от брюк, назвать таковыми можно было с большой натяжкой. Измазанные грязью лохмотья. Не в лучшем виде были и туфли Гурова. Сбросив их с ног, сыщик босиком пошел по траве в направлении своей машины.