Наперегонки со счастьем. Для тех, кто потерял смысл жизни
Шрифт:
– Тихо-тихо, Бобик, я свой… Я свой.
Дворняга медленно подходила всё ближе, не переставая рычать. Я занервничал и стал озираться по сторонам.
– Эй, есть тут кто? Охранник!
Собака прижала уши и стала лаять. Она уже была готова на меня прыгнуть, как вдруг…
– Жора! Жора, прекращай! – хрипловато заорал мужик, выбежавший с другой части стоянки.
Услышав голос хозяина, дворняга повернула шею и, поджав хвост, засеменила в его сторону.
Сбавив темп, мужик в синем комбинезоне и натянутой почти на самые глаза кепке присел на корточки и стал гладить собаку.
Пол минуты назад грозного вида пёс, похожий на волка, стал бегать вокруг мужика с высунутым языком и ластиться.
Взмокший от страха, я не мог оторвать глаз от столь необычной картины. Сурового вида мужик на фоне разбитых машин гладил пузико дворняги, потерявшей ко мне всякий интерес.
Когда я подошёл ближе, мужик, наконец, обратил на меня внимание и, отталкивая от себя пса, который, не унимаясь, пытался лизать лицо хозяина, спросил:
– За какой машиной пришли? Жора, я говорю отвали! – привстав с корточек, мужик выпрямился и стал отряхивать комбинезон от пыльных пятен, оставленных псом.
– Красный Мазерати, мы говорили по телефону минут 20 назад.
– А-а-а. – протянул он с улыбкой, доставая из-за уха сигаретку. – ИнОмарка. – и снова хохотнул, видимо, забыв, что два раза произнесённая шутка становится уже не такой смешной. – Ну пойдём, пойдём.
В сопровождении виляющего хвостом пса мы прошли метров двадцать и свернули направо.
В углу стоянки, где начинался забор на сваях, была установлена кабинка охраны.
Около лестницы стояла собачья будка с табличкой «ЖОРА».
Пока эвакуаторщик, насвистывая себе под нос знакомую мелодию, поднимался по лестнице, мы переглянулись с усевшим на задние лапы Жорой.
– Номер машины скажи. – прокричал мужик из кабинки.
Я назвал цифры.
Эвакуаторщик вышел на крыльцо с папкой в руке, вальяжно спустился по лестнице и, проходя между мной и Жорой, направился к тому месту, где, видимо, стояла моя машина.
– Ты лучше на СТОшку сгоняй, проверь ходовку на всякий случай.
Подойдя к машине, мужик снял пломбы и попросил документы. Пока он сверял данные и вносил их в бланк, я открыл дверь и, выдохнув, закинул коробку на заднее сиденье.
Уже пальцы побелели от тяжести моей ноши. Разогнув спину, я прикрыл дверь и обошёл машину.
С виду всё было отлично, только вот тут… Я присел на корточки и увидел под передним бампером небольшую вмятину и следы от прилипшей травы.
– Ну, получите, распишитесь. – сказав свою коронную фразу, эвакуаторщик протянул бланк и, заглянув мне за плечо, присвистнул. – Ты, конечно, легко отделался!
Отдав бумаги, я кивнул.
– На-ка, держи. – сунув руку в карман комбинезона, он достал визитку и протянул мне. – Мой шурин, руки золотые. Надумаешь проверить, смело езжай к нему.
– Хорошо, спасибо. – убрав визитку в карман, я сел за руль и завёл машину. Ай да звук… как рычит! Казалось, даже Жоре понравилось, потому что он подбежал к хозяину и завилял хвостом.
– Ну, бывай. Сейчас выруливай направо, потом налево, дальше по прямой. – махнув мне рукой, он направился к своей кабинке.
Медленно выезжая, я прислушивался к звукам машины. Всё было как всегда, удивительно.
Жора проводил меня до поворота, развернулся и убежал к хозяину.
И как только я выехал за ворота, я почувствовал, что впереди меня ждёт что-то необыкновенное, но вот что?
Глава 10
Уехать далеко не получилось, через метров 300, когда я только стал набирать скорость, высветилась ошибка – низкий уровень масла.
Подыскивая на обочине кармашек, чтобы съехать с дороги, я сбавил ход и мягко покатился по грунтовке, поднимая облачка пыли.
Заглушив мотор, я вылез наружу, натянул майку на нос, чтобы спастись от пыли, и прошёл к багажнику.
Открыв багажник, я поморщился, бардак был кромешный.
Передвинув рукой сумку со спортивными вещами, я случайно выронил из верхнего кармана протеиновый шейкер, который открылся и растёкся белой жижей по бархатному салону.
Твою ж мать! Выкинув на улицу полупустые бутылки с газировкой, я двумя пальцами взялся за липкий шейкер и, держа подальше ноги от падающих капель протухшего протеина, положил пластиковый шейкер на землю.
Выкидывая бумажные пакеты, в которых когда-то лежали бургеры, я задел свой затёртый под старину рабочий портфель, из которого выглянула кипа бумаг.
Достав портфель, я свободной рукой вытащил наконец-то найденное масло и, обходя машину, закинул портфель на пассажирское.
Я открыл капот, снял колпачок и аккуратно, стараясь не пролить мимо, залил в тонкое отверстие масло. И как только я закончил, хлопнув капотом, как снова поднялся ветер и моментально забил глаза пылью. Щурясь, я наощупь вернулся к багажнику, закинул масло и поспешил сесть за руль.
Летающие снаружи песчинки с треском задевали кузов и вместе с бумажными пакетами уносились прочь.
Сунув руку в портфель, я нащупал упаковку влажных салфеток и потянул на себя, попутно вытащив с ней ещё несколько бумаг.
Протирая руки и покрасневшие глаза, я потянулся к пассажирскому карманчику, где обычно хранил всякий мусор, и кончиком куртки задел вывалившийся лист.
Опершись рукой о соседнее сиденье, я взял бланк с синим обрамлением и, вернувшись на место, стал читать.
Звуков, кроме всё ускоряющегося сердцебиения, я больше не слышал.
Закрыв глаза и без сил опустив голову на подголовник, я замер, чувствуя, как колышется грудная клетка.
– Господи. – тихо слетело с моих губ.
Губы стали подрагивать, а по щекам потекли слёзы. Смахнув их тыльной стороной руки, я, как в кино, перенёсся воспоминаниями в строгий кабинет главного врача.
Пожилой мужчина с серебристыми от седины волосами долго собирался с мыслями, чтобы сказать такую короткую фразу: