Наперекор
Шрифт:
— Я постараюсь, – осознанно кивает друг, и мне стоит лишь догадываться, что он нашёл в сумасшедшей девке и почему так рьяно за неё борется. – Я забыл спросить. Как Мила? – добавляет он немного погодя.
— Аристарх сказал, что из-за того, что меры приняли быстро, она легко отделалась, но всё равно под наблюдением, – провожу по лицу ладонью, стирая все собравшиеся в голове образы, когда по приезду в клинику увидел её испуганный взгляд. – Надеюсь, что эта чёрная полоса скоро закончится, – обхожу Глеба боком,
— Я прошу тебя, Ян. Она не заслуживает того, на что ты способен пойти ради справедливости, – вкрадчиво произносит Богатырёв. – Она просто взбалмошная девчонка, требующая внимания. Сделай поблажку. Ради меня, – понижает голос, пристально заглядывая мне в глаза.
— Последний шанс, Глеб, – раздражённо вырываю руку. – Если будет продолжать использовать вместо мозга свои блядские инстинкты, даже ты меня не остановишь, – задерживаю на нём долгий пронзительный взгляд и наконец иду завершать этот жалкий спектакль.
— Спасибо, – глухо благодарит вслед Богатырёв, но мне уже не до этого.
Я просто хочу поскорее вернуться к Миле.
***
— Рассказывайте, – властно бросаю я, располагаясь на диване напротив всех трёх девушек. Громкая музыка совершенно не мешает. Вся моя концентрация направлена на женские напряжённые лица, едва сдерживающие беспокойные эмоции.
Ответа не следует. Кошусь на взбодрившегося адвоката Гену, сидящего рядом со мной, и кидаю многозначительный взгляд.
С меня хватит на сегодня защитников.
— Языки отсохли? – сканирую недовольным взглядом кучку скромниц. – Так я могу найти и другой способ вас разговорить, – мысленно усмехаюсь над тем, как округляются у них глаза, но продолжаю изображать полнейшее хладнокровие. – Начнём по порядку. Представьтесь, девушки. Кто такие? – фиксирую внимание на пышке и выгибаю бровь.
— Русакова Ксения, – пищит та в ответ.
Перевожу гипнотизирующий взгляд на ботаничку.
— Фадеева Алиса, – бормочет она под нос.
— Замечательно, – без признаков радости говорю я. – Так объясните же мне, Русакова и Фадеева, зачем вы подмешали Миле наркотик?
— Ян, – предупреждающим тоном восклицает Леванов.
— Захлопнись, Гена, – огрызаюсь я, чтобы поставить его на место. Вообще не вовремя включил в себе советника.
— Итак… — возвращаюсь к виновницам торжества, но втягиваю воздух носом, когда слышу Березина:
— Подождите, без нас не начинайте!
Под моим тяжёлым взглядом Игорь и Глеб подходят к нам и демонстративно усаживаются по бокам от меня.
Этих только не хватало. Терпение на нуле, шкалу сейчас выбьет возмущение.
— Что мы пропустили? – улыбается придурок Березин, внимательно изучая подруг Милы.
Я тут, мать твою, пытаюсь правду узнать, а не участвовать в шоу «Холостяк».
— Это Ксения, а это Алиса, – предприимчиво
— О! – восхищается Игорь, задерживая на ботаничке заинтересованный взгляд. – А меня зовут…
— Рты все свои закрыли!! – рявкаю я, обрывая идиота на полуслове. – Потом хоть оргию устройте, но сейчас будете делать только то, что я скажу, это всем понятно? – испепеляю Березина на месте, но тот уже занят рассматриванием своей будущей пассии.
Бля, сейчас свихнусь и всех тут убью.
— Аверина! – выкрикиваю я, тем самым придавливая её к спинке дивана. От страха женские глаза готовы вылезти из орбит. – Отложим все прелюдии, и ты просто говоришь так, как есть. Будешь молчать или обманывать, отведу в подвал, где только что пытали Жданова, и отдам в пользование охранникам.
Ногой чувствую, как дрожит от еле сдерживаемого смеха Березин.
Я бы на его месте тоже получал удовольствие от происходящего. Баба успела хорошенько потрепать его нервы.
А вот Богатырёв сидит как скала. Представляю, чего ему стоит не двинуть мне в челюсть, когда ту, за которую он бьётся, прилюдно унижают и запугивают.
Но со мной шутки плохи. Он знает. Мне не нужна гора мышц, чтобы иметь власть над людьми. Я отличаюсь не этим, а несгибаемостью по жизни. Меня не сломить. Я всегда достигаю того, что хочу. Только одному человеку удалось уложить меня на землю. И это Вольская. Но остальным это знать не обязательно.
— Вы с Ждановым в сговоре? – задаю свой первый вопрос.
— Я ничего не делала, Ян Маркович… — надломленным голосом говорит блондинка. – Он сказал, что просто хочет поговорить с ней и извиниться…
— Дальше, – повелительно даю разрешение.
— Я встретила его вчера на улице, и он сильно сожалел о том, что Мила его бросила. Говорил, что не понимает, почему она с ним так поступила. Что, наверное, чем-то обидел и хочет попросить за это прощения, – потупляет глаза и делает глубокий вдох. — Я рассказала, что мы будем сегодня в клубе, и у него будет возможность с ней встретиться. Но я сразу предупредила, что Мила теперь с вами, – поспешно добавляет девушка, заметив тень на моём лице.
— Что он ответил? – спрашиваю я, замечая, как укоризненно уставились на Аверину подруги.
Не обращая на них внимания и не прерывая нервно теребить пальцы на коленях, Ева продолжает зарождать во мне желание нарушить обещание Глебу и исполнить угрозу о подвале.
— Он согласился, – подавленно вздыхает она. – И сказал, что не теряет надежды восстановить их отношения…
На моём лице начинают ходить желваки. Почему все вокруг так хотят нас разлучить?
Располовиниваю взглядом тупую блондинку и хочу дать ей знак продолжать, как ботаничка, забыв о моём запрете открывать рот, громко ахает: