Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы
Шрифт:
– Вот так merde [3] , – пробормотала миссис Фигг и внезапно уставилась на меня, щуря черные бусины глаз. – А его светлость где?
– О… – только и выговорила я. Кажется, объяснить это будет непросто. Многие недолюбливали Джона Грея, однако миссис Фигг была привязана к нему всей душой. И она не обрадуется, узнав, что его похитили, причем не кто иной, как…
– Если уж на то пошло, где мой брат? – вмешалась Дженни, оглядывая комнату, словно ожидая, что Джейми
3
Дерьмо (фр.).
– Э… – выдавила я. – Хм… Ну…
Объяснить будет очень и очень непросто. Потому что…
– И где мой малыш Уильям? – перебила ее миссис Фигг, принюхиваясь. – Он был здесь только что, я чувствую запах его одеколона.
Она неодобрительно поддела ногой кусочек штукатурки.
Я набрала полную грудь воздуха и призвала на помощь остатки самообладания.
– Миссис Фигг, вас не затруднит сделать нам по чашечке чаю?
Мы устроились в гостиной, а миссис Фигг то и дело сновала в кухню, присматривая за черепаховым супом.
– Вы же не хотите, чтобы я его подпалила? – приговаривала она, ставя перед нами чайник в желтом чехле. – Тем более с таким количеством хереса, совсем как любит его светлость. Почти целая бутыль ушла – это ж будет пустой перевод прекрасного напитка!
У меня екнуло сердце. С черепаховым супом и хересом в моем сознании связаны стойкие ассоциации: Джейми в лихорадочном бреду и корабельная качка в такт страстному соитию. Развратные мысли никоим образом не вязались с серьезностью предстоящего разговора. Я потерла лоб, пытаясь развеять туман в голове. Казалось, воздух в доме все еще потрескивает, как при грозе.
– Херес был бы весьма кстати, – сказала я. – Или, может, любое другое вино на ваш выбор, миссис Фигг.
Она присмотрелась ко мне, кивнула и выудила из буфета графин.
– Бренди куда лучше.
Дженни взглянула на меня так же задумчиво – и от души плеснула бренди сперва в мою чашку, потом себе.
– На всякий случай, – заявила она, приподнимая бровь, и мы дружно пригубили чай.
Наверное, мне не помешало бы выпить чего покрепче, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, – например, лауданум или пару глотков чистейшего виски, но и душистый чай, щедро сдобренный бренди, приятно согревал изнутри.
Дженни опустила чашку и выжидающе на меня уставилась.
– Итак… Нам предстоит разгребать последствия?
– Да, пожалуй.
Глубоко вздохнув, я вкратце поведала о событиях минувшего утра.
Дженни моргнула раз, другой и покачала головой, словно пытаясь выбросить из нее услышанное.
– Итак, Джейми сбежал с твоим лордом Джоном, за ними гонятся британские солдаты; тот высокий парнишка, который едва не сбил меня с ног, это сын Джейми… Хотя конечно же, только слепой не догадался бы… Ах да, еще весь город наводнен англичанами. Я ничего не пропустила?
– И вовсе он не мой лорд Джон, – пробурчала я. – Но это к слову… Я
– Да, рассказывал… – Она усмехнулась над чашкой. – И я за него очень рада. Но что стряслось с парнишкой? Выглядел он так, будто перешел дорогу медведю.
– Что вы сказали?! – резко воскликнула только что вошедшая миссис Фигг. Она со звоном опустила поднос, и серебряный молочник с сахарницей громыхнули, словно пара кастаньет. – Чей он сын?!
Я сделала большой глоток крепкого чаю. Миссис Фигг знала лишь, что я была замужем за Джейми Фрэзером (и вроде как овдовела). На этом все.
– Он… Хм. – Я откашлялась, чтобы хоть на секунду перевести дух. – Э-э-э… того высокого джентльмена с рыжими волосами, который был здесь только что. Вы же его видели?
– Видела, – медленно кивнула миссис Фигг, не спуская с меня глаз.
– Хорошо его разглядели?
– Лицо я не рассматривала, но вот задницу оценила, когда он, спросив, где вас найти, промчался мимо по лестнице.
– Должно быть, с той стороны сходство не столь явное. – Я снова глотнула чаю. – В общем… этот джентльмен – Джеймс Фрэзер. Мой… хм… мой…
«Первый муж» не совсем точно, «последний» – тем более. Не «очередным» же его называть… Я решила зайти с другой стороны.
– Мой муж. И… он отец Уильяма.
Миссис Фигг беззвучно разинула рот. Попятилась и осела на мягкий пуфик.
– Уильям знает? – спросила она после минутного замешательства.
– Теперь да.
Я красноречиво указала рукой на разруху в прихожей, отчетливо видимую даже из гостиной, где мы сидели.
– Вот merde!.. Я хотела сказать, смилуйся над нами, Агнец Божий.
Второй супруг миссис Фигг был проповедником, и она старалась его не срамить, но порой прорывалось наследие первого мужа – французского картежника.
Она хищно уставилась на меня:
– А вы его мать?
Я поперхнулась чаем и кое-как вытерла салфеткой губы.
– Нет. Все не так плохо.
В реальности дела обстояли хуже некуда, но я не собиралась делиться ни с невесткой, ни тем более с экономкой всеми подробностями происхождения на свет бедного парнишки. Джейми наверняка рассказывал сестре о матери Уильяма, хотя вряд ли признался, что Женева затащила его в постель силком, угрожая расправой с близкими. Ни один мужчина в здравом уме и рассудке не скажет, будто его шантажировала восемнадцатилетняя девочка.
– Лорд Джон стал опекуном Уильяма, когда умер его дед. Примерно в то же время лорд Джон женился на леди Исобель, тетушке Уильяма. Именно она и воспитывала мальчика после смерти его матери. По сути, они с лордом Джоном заменили Уильяму родителей. Исобель умерла, когда ему было лет одиннадцать.
Миссис Фигг выслушала мои объяснения, но от главной темы отвлекаться не спешила.
– Джеймс Фрэзер… – сказала она, складывая руки на коленях и осуждающе глядя на Дженни. – Как так вышло, что он жив? Говорили ведь, он утонул. – Она перевела взгляд на меня. – Я думала, его светлость сам утопится в гавани, когда ему сказали.