Написано лапой и хвостом. Книга вторая
Шрифт:
Я ошеломлённо молчал.
– Вот ваша деревня в сценарии называется «Полосатые коты», – вещал дальше кот. – Это уже подразумевает, что действие происходит в благополучном и современном мегаполисе, где живут цивилизованные и культурные коты и кошки. Причём здесь собаки? Тем более – волки? Извините, но нужно вообще всех персонажей заменить на котов и кошек. И мы уже подобрали звёздный состав. Мы можем предложить вам эпизодическую роль, но… мне кажется, это никому не нужно. Состав уже утверждён, сценарий отредактирован, и придумывать для вас какое-то место в массовке, я думаю, не имеет никакого смысла.
– И кого вы ещё собираетесь снимать, кроме себя и ангорской кошечки?
– О, это поистине звёзды первой величины! – с гордостью мявкнул полосатый режиссёр и принялся перечислять.
Я ушам своим не верил. Всё это были самые бездарные коты и кошки, которые постоянно мозолят глаза во всех передачах и ток-шоу. Я всегда встаю и ухожу, когда их по телевизору показывают.
– И вот для этого вы меня в такую даль вызывали? – с негодованием рявкнул я и кинулся на этого режиссёра.
Кот противно завизжал по-кошачьи, зашипел, как змея, и выставил свои острые когти. Я побоялся, что он мне глаза выцарапает, и отступил. И тут мне так тоскливо и тошно стало, что захотелось на свежий воздух. Я отвернулся и с достоинством поднял хвост.
– Ой, какие мы гордые! – кричал мне вслед кот. – Да нам ваша подпись и не нужна! Без вас как-нибудь обойдёмся! Мы ваш сценарий уже так изменили, что вы ни в одном суде не докажите, что он ваш!
Такие вот дела: таланту ни за что не пробиться… Обидно. Хотя и с самого начала было понятно, что, судя по названию, на студии «Леопольдмультфильм» одни полосатые коты заправляют. Теперь для меня и вовсе невыносимо, что наша деревня «Полосатые коты» называется. Вот сейчас мой мультфильм прогремит на весь мир, и этот кошачий режиссёр будет всем хвастаться, что нашу деревню в честь него назвали.
В лапах правосудия
Помню, приснился мне странный сон. Будто я судья на судебном заседании, на мне мантия и белое жабо вместо ошейника на лохматой шее. Сужу я бесчестного и продажного чиновника, который много миллионов украл. Государство деньги на приют для бездомных животных выделило, а он эти деньги себе прилапил. Зал суда был битком набит пострадавшими собаками и кошками. В прокуроре я узнал благородную лабрадоршу по имени Гайка, а адвокатом был какой-то рыжий кот с неприятной физиономией.
Как ни странно, я нисколько не удивился, что мне доверили судить человека. Ведь я не понаслышке знаю о бедственном положении бездомных животных. К тому же я неплохо разбираюсь в людях… Правда, признаться, в обвиняемом я не сразу узнал человека, – подумал, кабанчик какой-то, откормленный боров, который научился ходить на задних копытах.
Лабрадорша Гайка излагала суть обвинения с горечью в голосе, часто останавливалась и лакала воду из миски. Подробности были настолько чудовищны и душераздирающи, что все присутствующие скулили и не могли сдержать слёз. Самые впечатлительные собаки и кошки падали в обморок. Мне было трудно удержать себя в лапах: всё время я порывался загрызть подсудимого. Однако мой статус судьи обязывал меня быть сдержанным. В конце речи прокурорша сказала:
– Считаю, обвиняемый намеренно обрекал беззащитных кошек и собак на верную гибель. Наше гуманное государство регулярно выделяет средства на поддержку животных, но они оседают в карманах таких вот бессовестных чиновников. Требую для подсудимого самого сурового наказания – поместить его в террариум к ядовитым змеям.
Ужас плеснулся на лице чиновника, но в следующую секунду это уже опять была сытая и довольная физиономия.
– Подсудимый, объясните, пожалуйста, как вы могли опуститься до такой низости? – вежливо обратился я.
– Понимаете, ваша честь, у меня зарплата кот наплакал. Я получаю каких-то полтора миллиона в месяц. Это совершенно не отвечает моим потребностям. Моя главная мечта – путешествовать, побывать в самых лучших ресторанах мира. Хочется свой островок где-нибудь в тёплом море, в тропиках или на экваторе. Я красиво жить хочу.
Ропот прокатился по залу суда.
– Вы красиво жить хотите, а животные даже выжить не могут, – возмутился я. – От голода и холода погибают.
Усмешка мелькнула на лице чиновника.
– Ну, вы же понимаете, ваша честь, собачки и кошечки – это всего лишь животные. Им всё равно, чем кормиться и как, могут и на морозе жить. Всегда найдутся добрые люди, которые накормят и обогреют. А мне о своём здоровье заботиться надо, я должен вкусно и полезно питаться. От грубой и однообразной пищи у меня настроение портится, чувствую дискомфорт. Холод вообще не переношу. Зимой стараюсь уехать в тёплые страны.
– Всё ясно, – строго сказал я. – Значит, тем временем когда вы на солнышке в южных странах загорали, животные в лютые морозы замерзали. Вы хоть понимали, на что вы животных обрекали?
– Честно сказать, мне это даже в голову не приходило, – равнодушно ответил он. – Для меня важно моё собственное благополучие. Человек моего статуса вправе выжимать из своего положения максимум.
Я был обескуражен, но всё же попытался ещё разбудить в этом человеке хоть какую-то совесть.
– Посмотрите животным в глаза. Вы ничего не чувствуете?
Чиновник нехотя оглянулся и ответил с цинизмом в голосе:
– Нет, абсолютно ничего не чувствую. Вы бы ещё скотину в зал суда привели.
– Животные на человека всегда с надеждой смотрят, – сказал я с дрожью в голосе. – А вы попрали эти надежды.
Дальнейшую нашу дискуссию мне даже вспоминать не хочется. Этот чиновник то прикрывался приторной вежливостью, то вёл себя нагло и развязно, словно зная, что ему ничего не будет. Всячески намекал, что у него наверху есть могущественные покровители с лохматыми лапами. Но самое вопиющее, что он прямо во время заседания старался подкупить меня окороком и аппетитными мясными обрезками. Грязно намекал, украдкой показывая мне из-за пазухи сервелат, как бы ненароком уронил связку сарделек… Но я был неумолим и непреклонен. Меня даже возмутила сама мысль, что он возомнил, будто меня можно купить!