Написано жизнью

Большаков Алексей Владимирович

Такая жизнь халявщиков вполне устраивает, философски заметил Эдик.

Конечно, сказал Алексей Викторович. У этой публики нет желания остепениться, найти работу, завести семью. Они наслаждаются своей свободой и независимостью. Таким вот образом реализуя глубочайшую потребность человека быть полностью свободным. Свободным от работы, семьи, каких-то обязательств.

А почему Рома так не любит вас?
– спросил Эдик.

А за что нас любить? Мы эту публику хорошо знаем. Гоняем наиболее наглых и шумных из них. Этот твой знакомый Рома весьма наглый тип. Я его по прошлому году запомнил. А в этот раз он опять попытался было внедриться к нам, не узнал сразу нас со Славой. Увидел, что мы с вещами пришли, думал: спиртное принесли. Подходит

ко мне, Слава как раз к морю спустился спрашивает, что выпить есть. Я ему говорю: "Ты что меня не помнишь?" "Нет", отвечает. "Я ж тебя в прошлом году от смерти спас!" "Это как?" "А ты вспомни, как в прошлом году товарищ мой брёвна на пляже раскидывал, а ты пытался возражать. Если б не я, проломил бы мой друг тебе череп". Вспомнил нас Рома, сразу отошёл, больше к нам не суётся.

А серьёзный у вас конфликт был?
– спросил Эдик.

Не слишком. Слава, правда, немного в прошлом году побуянил. Стала молодёжь по ночам на пляже собираться, прямо напротив наших палаток костёр жечь. Сидят всю ночь у костра, барабанят, матом ругаются, песни дурацкие орут. Слава попросил было вежливо жечь костёр в другом месте, так его послали подальше. Вот и рассвирепел человек. Выскочил, воды морской набрал, костёр затушил, брёвна в воду покидал, тех, кто пытался возражать, матом обложил. Лихо у него получилось. Я наблюдал. Брёвна на костёр по два человека с трудом из леса тащили. Тяжёлые. А он в одиночку: хвать бревно и в море. Эффект устрашения получился замечательный. Тут и я подошёл товарища поддержать. А этот, который Рома, что-то недоброе пытался Славе под руку сказать. Вот и рванул было Славик к нему. Хорошо, я за руку товарища схватил, удержал. Череп, конечно, он Роме не проломил бы, но кинуть человека в море вслед за брёвнами мог бы вполне. Теперь Рома и другие попрошайки нас побаиваются, обходят стороной.

И много здесь попрошаек?
– спросил Эдик.

Ой, в этом году много, как никогда, сказал Алексей Викторович. Сообщают друг другу, что на Утрише можно жить всё лето "на халяву" и едут сюда всё больше и больше. Отдыхающие здесь добрые, отказывать не умеют. Приготовятся другой раз покушать, а они тут как тут, подходят, спрашивают: "А можно с вами?", "А можно и девушку мою пригласить?". Так человек пять внедряются. Тут наши товарищи с Ростова недавно встали, вон там, недалеко от тропинки. Палатку поставили, устроились, решили поужинать. Только сели, Рома с Дулей подошли, за ними Гоча с девушкой, ещё пара человек. Ростовчане люди добрые, всех покормили, вина налили. На следующее утро только приготовились позавтракать, продукты разложили опять та же компания пожаловала. Остались наши знакомые полуголодными. Так они решили место стоянки сменить, перешли на холмы. Там места уединённые, попрошаек меньше.

Алексей Викторович попил воды и продолжил свой рассказ:

Я своим знакомым, тем, кто страдает от навязчивых попрошаек, но стесняется послать их куда подальше, предлагал покормить эту братию отворотной кашей. Рецепт я получил случайно. Пошли мы как-то Малый Утриш, набрали там сероводородной воды у нас-то в этом году родничок из-за засухи пересох. Вода, в принципе, неплохая, можно пить не кипячёной, но чай, суп на ней получаются со специфическим привкусом. Слава куда-то ушёл, а я на этой воде манную кашу приготовил, но посолить её забыл. Такая гадость получилась! Ой! Вкус не передать противней я и припомнить-то не могу. Вот и возник у меня рецепт на случай, если есть желание отвадить кого-нибудь. Нужно взять сероводородную воду, а в домашних условиях, если такой воды нет, можно в обычную воду добавить немного пищевой соды. Так вот, на этой воде нужно приготовить очень жидкую манную кашу. Ни солить, ни масла добавлять в кашу не надо. Получается изумительная на вкус гадость серого цвета, есть ну совершенно невозможно. Такой вот кашей легко можно избавиться от нежелательных гостей. Сварить и предложить тому, кого не хотите больше видеть. Но не просто предложить, а обязательно

сообщить, что каша чрезвычайно полезна, обладает уникальными целебными свойствами и вы будете делать её теперь постоянно и приглашаете вашего гостя обязательно прийти ещё. Думаю, после такой каши нежелательные элементы будут обходить вас стороной.

Забавный рецепт, улыбнулся Эдик.
– Его можно посоветовать девушкам, которые хотят избавиться от нежелательных ухажёров. В городе манную кашу с содой приготовить совсем не сложно.

Конечно, сказал Алексей Викторович, Можно родственников неугодных отвадить, тёщу там или свекровь, можно навязчивых соседей.

Они помолчали совсем немного и Алексей Викторович спросил Эдика:

А ты-то на Утрише в первый раз?

Мы с другом останавливались здесь на три дня два года назад в начале июля.

В первой половине лета здесь спокойней...

А вы не знаете Татьяну, колдунью из Новороссийска?
– спросил Эдик.

Как же, знаю. Не раз наблюдал за её работой.

А где она?

В этом году что-то не видно. Не приехала она, похоже. А тебе-то она зачем?

Эдик сказал, что хотел бы снять у неё проклятие. Алексей Викторович заинтересовался: с чего это Эдик взял, что на него наложено проклятие. Пришлось рассказать о встрече со Шкодой и последующих неприятностях. Алексея Викторовича вся эта история позабавила и он предложил:

Давай, я сниму твоё проклятие. Прямо сейчас и сниму.

А вы умеете?

Конечно, умею. Я же специалист по снятию порчи и проклятий.

Алексей Викторович усадил Эдика под дерево, несколько минут с серьёзным видом махал руками возле его тела и головы, затем, улыбнувшись, сказал:

Всё, свободен! Снял я твоё проклятие.

Как, и это всё?
– удивился Эдик.

Я же говорю: никакого проклятия или порчи на тебе больше нет. Я их снял. Можешь даже не сомневаться. Живи и радуйся жизни.

А можно проклятие вернуть на того, кто его послал?
– спросил Эдик.

Можно, но не нужно, - сказал Алексей Викторович.
– Пойду лучше смою твоё проклятие в море.

Эдик тоже спустился к морю. Он окунулся в тёплой чистой воде и словно смыл свой негатив. На сердце сразу стало легче.

А палатку Эдик решил не переставлять. "Педики" вовсе не были похожи на приставучих мужиков нетрадиционной сексуальной ориентации, Эдик успокоился, хорошо покушал, прилёг отдохнуть и задремал, проспав почти до заката.

К вечеру жизнь на Утрише становится более оживлённой. Перед закатом на пляж с лесных стоянок стекается народ, чтобы проводить уходящий день. Заход солнца воспринимается здесь как особая церемония, особый ритуал, значимое событие, на котором обязательно нужно присутствовать. Вооружившись кто фотоаппаратом, кто чашечкой чая или кофе, а кто и бутылкой с вином или водкой, народ занимает удобные места в ожидании небесного представления.

Слабые лучи солнца в этот вечерний час уже не опасны для глаз. Красным тускнеющим шаром солнышко величественно опускается все ниже и ниже к ровной, хорошо различимой на море линии горизонта. Вот краешек светила достиг этой далёкой линии там, где земля сходится с морем. Начинается посадка. За таинственной линией сначала исчезает краешек солнышка, затем его половинка, наконец от светила остаётся лишь узенькая дуга, но и она довольно быстро пропадает из поля зрения совсем.

Весь процесс посадки длится несколько минут, но скрывшееся уже за горизонтом солнце, словно прощаясь, посылает ещё свои постепенно блекнущие лучи, окрашивающие небосвод в кроваво-красные тона.

Изумительный закат, изумительные краски. Величественная, впечатляющая картина, дающая ощущение свободы и благодати.

Эдику повезло, с его места наблюдения солнце садилось в море непосредственно за мысом, на мысе просматривались фигурки людей. Мыс был чуть-чуть выше линии горизонта и на фоне ярко красного идущего на посадку солнца силуэты людей казались ему сказочными гномиками, устроившими посиделки на солнечном диске.