Напиток мексиканских богов. Звезда курятника
Шрифт:
– Вася! – проникновенно сказал раздерганный Лешка. – Если мы с тобой не найдем эту драную морскую кошку, то тоже поплывем в холодное ночное море и тоже голыми, но не с бутылками в зубах, а с кирпичами на шеях, и прямиком на дно! Рыб кормить! Всей-то разницы, что не в одиночку, а парой!
– Мы ее найдем, – помрачнев, пообещал Васька.
И не удержался – покосился на гостеприимно распахнутые двери суши-бара. Ему не хотелось кормить собой рыб. Хотелось, чтобы наоборот.
Лешка по сторонам не глазел и направился прямо к портье. Встав у стойки, как певец у рояля, он кашлянул, пробуя голос и привлекая к себе внимание. Текст драматического монолога ему предстояло сочинять по ходу пьесы.
Васька тоже подошел к стойке и замер за спиной товарища, по привычке расставив ноги на ширину плеч и сложив руки на ремне. Выглядел он внушительно, как гранитный обелиск, и желания вступать с ним в контакт у мыслящих существ не вызывал. Граждане отдыхающие обходили монументального Василия по широкой дуге, и у стойки ресепшена образовалась тихая гавань.
– Слушаю вас, – вертлявый портье послал дежурную светлую улыбку поверх головы невысокого Лешки.
Улыбка врезалась в бугристую грудь Василия и разбилась на неуловимые атомы.
– Мне нужна ваша помощь в одном вопросе, любезный, – Лешка понизил голос, давая понять, что вопрос деликатный, и прикрыл глаза, сосредоточиваясь на устном творчестве. – Видите ли, я ищу девушку…
– Сейчас устроим, нет проблем! – любезный портье поднялся на цыпочки и призывно помахал ручкой.
Из низкого мягкого кресла, энергично барахтаясь, выбралась молоденькая блондинка. Волосы и ноги у нее были очень длинные, а юбка и маечка – очевидно, для баланса – очень короткие. Блондиночка кокетливо улыбнулась и завертела узкими бедрами, символическим жестом одергивая юбочку. Вдохновенно жмурящийся Лешка этого явления не заметил, а Васька со скрежетом повернул на девяносто градусов гранитную башку, и блондинка упала как подкошенная.
– Девушка – брюнетка, среднего роста, с пышными формами, – ничего не видя, продолжал вещать Лешка.
– Можно и брюнетку, – услужливый портье перегнулся вправо и поцарапал воздух скрюченным пальчиком. – Такая подойдет?
На этот раз обернулись и Васька, и Лешка. Сдобная брюнетка с жесткой гривой мустанга и мягкими коровьими губами с готовностью переступила копытами.
– Стоять, Зорька! – неласково скомандовал ей Василий.
– Я ищу совершенно конкретную девушку, – терпеливо объяснил Лешка. – Минувшей ночью она играла в вашем казино. Думаю, она живет в этом отеле.
– Совсем необязательно! Она могла прийти с улицы. Казино открыто для всех, и гостей в нем всегда много, потому что наше заведение лучшее в городе, – с легкой обидой в голосе сообщил портье.
– Вряд ли она пришла с улицы, – возразил Лешка. – На улице ночью прохладно, а на девушке было очень открытое платье.
– Длинное платье! – добавил Васька.
Это прозвучало так неожиданно и веско, что и портье, и Лешка уставились на него, приоткрыв рты.
– Подол платья волочился по земле, – объяснил Васька. – Если бы она пришла с улицы, подол был бы испачкан. А он был чистым. Я бы увидел пыль. На золотой ткани она была бы хорошо заметна.
Лешка удивленно хлопнул ресницами – он не ожидал от товарища такой проницательности. Портье отреагировал более бурно – заволновался всем телом, заиграл лицом:
– Вчерашняя красивая брюнетка в длинном золотом платье?!
– Вы ее видели? – Лешка подался вперед.
Портье ее видел и запомнил надолго. Немудрено – пышногрудая брюнетка в длинном золотом платье, эффектная сама по себе, подошла к стойке ресепшена под ручку с блестящим офицером вермахта.
– С кем, с кем?! – утицей недоверчиво прокрякал Василий.
– С фашистом, – упростил ответ Лешка, почесав в затылке.
Фашист, по словам портье, в лобби не задержался, а вот золоченая брюнетка прилегла грудью на стойку, жарко дохнула на смущенного портье дорогим коньяком и попросила передать письмо в один из номеров отеля.
– Где это письмо?! – массивный Васька накренился и навис над портье, как падающая башня.
– В какой номер?! – налег на стойку Лешка.
– Я не имею права… – заюлил встревоженный портье.
Умный Лешка полез в карман за бумажником, но грозный Васька сэкономил ему деньги гениальной фразой, достойной кассового голливудского боевика:
– Ты имеешь право на жизнь, сопляк. Но не злоупотребляй им!
– Номер пятнадцать шестьдесят семь, – быстро выговорил портье, опасливо поглядев на каменный Васькин кулак, похожий на тунгусский метеорит, противоестественно зависший в воздухе. – Это на пятнадцатом этаже. Я передал конверт дежурной!
Василий с ускорением затопал к лифту.
– Васька, стой!
Лешка, пыхтя, ворвался в лифт. Василий уже наставил гранитный палец на нужную кнопку.
– Васька, это ее письмо – не наши бумаги! – с сожалением сказал Лешка. – Ты соображай, время не сходится: в золотом платье девка гуляла, пока не подкатила к нашему шефу. Его драгоценные бумаги она свистнула уже позже и с яхты смылась голышом!
– Соображаю, не дурак! – охранник вонзил перст в кнопку 15 и пришпорил лифт. – Бумаги не наши, но девка-то самая та! Письмецо ее нам на фиг не нужно, а вот с адресатом познакомиться не помешает. Авось узнаем, на кого наша красотуля работает!
– Ну, где же они? – ныла моя Нюня, пока я меряла шагами гостиничный номер. – Артем Петрович сказал, что те, кто надо, придут поговорить, когда будет нужно! А они все не идут и не идут!
– А им не нужно, – злобно проворчала Тяпа. – Вы нашу милицию не знаете, что ли? Они заявление о пропаже человека только через трое суток принимают, да и то лишь от родственников! Вот и свидетельские показания собирают так же несуетно. Тань, ты этих коллег Артема Петровича скоро не жди!
– Я их вообще не жду, – вздохнула я. – По-моему, им мои показания без надобности. Я же буду упорно утверждать, что смерть Раисы не случайна, а такая скверная история тут никому не нужна – ни администрации отеля, ни местным властям, ни органам. Это же антиреклама! Что это за курорт, на котором людей убивают? Да еще во время крупного международного мероприятия с участием суперважных лиц! Другое дело – несчастный случай, это всюду бывает… В общем, я уверена, что Артем Петрович и его товарищи и меня слушать не станут, и душегуба искать не будут.