Напиток мексиканских богов
Шрифт:
– Дядя как дядя, работать можно.
И я не поняла, то ли она просто проявила лояльность к работодателю, то ли Дядя и впрямь был самых честных правил.
Еще я не вполне уяснила, как Папа, Мама и Дядя поделили территорию: вроде отель «Перламутровый» был закреплен за нанимателем Катерины, но периодически там появлялись девочки других хозяев. Кажется, это не считалось грубым нарушением конвенции. А вот набеги на чужой прайд одиноких хищниц категорически не приветствовались. Против бесхозных профессионалок все три организации выступали единым фронтом.
– Так что мой тебе совет, милочка: соглашайся
Я действительно задумалась, но не о перспективах трудоустройства, а о Раисе. Вот уж кого местные секс-воротилы, озабоченные охраной своих угодий, запросто могли посчитать одинокой разбойницей! Даже я в точности не знала, сколько мужиков Райка успела охватить своим деятельным вниманием за три дня нашего с ней пребывания в отеле. При развитой системе оповещения, которая явно существует в «Перламутровом», Папа, Мама и Дядя должны были очень скоро узнать о появлении сладострастной красотки, отбивающей хлеб у штатных постельных тружениц. И если я правильно поняла систему работы с «залетными», которую Дядин топ-менеджер Гена применил к ценному садо-мазо-лесбийскому кадру в моем лице, то неутомимую стахановку Раису обязательно должны были попытаться ангажировать для работы на постоянной основе. Могла ли она согласиться на такое предложение?
– Да запросто! – уверенно сказала Тяпа. – Особенно если у нее случились какие-то финансовые затруднения. Вспомните, ведь прилизанный каравайщик Коля сказал, что он дал Раисе пятьдесят баксов, и она их взяла!
Тут я почувствовала, что для продолжения умственной работы мне не хватает информации, и спросила:
– Кать, а какие-нибудь спецзадания с выездами и командировками у вас тут бывают?
– Я смотрю, ты твердо настроена делать карьеру! – одобрительно хмыкнула Катерина. – Конечно, бывают, как не бывать! Мамины девочки то и дело целыми бригадами в Турцию мотаются. У них это называется «вахта на юг». А наших, случается, Дядя сдает в долгосрочную аренду.
– Это как? – я заинтересовалась по-настоящему.
– Да очень просто! Бывает, понравится девочка клиенту, и он хочет продолжения банкета именно с ней. Нет проблем! Но у клиента могут быть дела в другом месте, он проведет в отеле ночь-другую и уедет, тогда девочка отправится вместе с ним, – Катерина оживилась, заиграла плечами. – Я вот зимой с одним нефтяником на две недели в Надым летала! Городишко жалкий, в гостинице клопы, холодина жуткая, но знала бы ты, какие деньги я на нем сделала!
– На нем или под ним? – невинным голосом уточнила ехидная Тяпа.
Пошлая шутка незлобивой Катерине понравилась. Она захохотала, разбудив сонных бабочек, и одобрительно похлопала меня по руке:
– Разбираешься, подруга!
Я дернулась, но не потому, что меня покоробила Катеринина фамильярность (если честно, я сама напросилась), просто обожженная кожа отозвалась на неосторожное прикосновение вспышкой боли.
– Что с рукой? – спросила Катерина. – Профессиональная травма?
Она снова захохотала.
– Ага, работала не покладая рук, – кивнула я, все глубже вживаясь в образ продажной женщины.
Я хотела, чтобы Катерина мне помогла, а для этого полезно было укрепить возникшее чувство товарищества.
– Если что, можно в медпункт сходить, – отсмеявшись, предложила добрая бабочка. – Тамошняя докторша, Ольга Пална, руку твою посмотрит. Это у нас тоже за счет заведения. У нас даже стоматолог появился, большой специалист, в заграничной клинике работал!
– Давай, Катя, мы с тобой лучше на ресепшен сходим, – предложила я. – Мне у портье кое-что узнать надо, но, боюсь, со мной он откровенничать не станет. А тебя-то, наверное, весь персонал отеля в лицо и по имени знает, ты же здесь давно работаешь…
– Дольше, чем многие из них, – кивнула польщенная Катерина. – Половину обслуги только на летний сезон набирают – с апреля по октябрь, а я тут круглый год пашу. Что тебе узнать-то надо?
Она уже поднялась и оглаживала свои велюровые бока, стирая с них невидимые пушинки. Я тоже не стала рассиживаться:
– Тут такое дело… Мне в номер – я в тыща пятьсот шестьдесят седьмом живу – один человек через портье письмо передал. Хочу узнать, как он выглядел и когда именно это было.
– Ты че, заказы в письменном виде принимаешь? Культурненько, – Катерина взглянула на меня с уважением. – Ну, пойдем на ресепшен. Помогу тебе, как старослужащий новобранцу! У нас тут, милочка, не армия, ни дедовщины, ни бабовщины нет.
– У вас дядевщина, – сострила я.
Собственная шутка показалась мне смешной, но Катерина на сей раз даже не улыбнулась, и я подумала, что ее рассказам о прекрасно организованной трудовой жизни Дядиных девочек не стоит верить на слово.
– Скажи еще, что ты должна проверить их на собственном опыте! – накинулась на меня праведница Нюня. – Боже, что происходит, куда мир катится! Куда ТЫ катишься, Таня?! Смотрите-ка, она уже готова завербоваться в проститутки!
– А ты, Нюнька, знаешь такое слово – «самопожертвование»? – отбрила неисправимая авантюристка Тяпа, готовая на все и всегда. – Танюха же не ради себя – ради близкого человека свою девичью честь нещадно марает! Как Сонечка Мармеладова в известном романе Федора Михайловича Достоевского!
Нюня столь ярким проявлением эрудиции впечатлилась и затихла, Тяпа тоже замолчала, но не пристыженно, а самодовольно. В наступившей тишине я услышала деловитый голос Катерины:
– Стой здесь, я сама их попытаю.
Она втянула живот, выпятила грудь и пошла, виляя бедрами, «пытать» портье. И, право, напрасно менеджер-сутенер Геннадий сетовал, что его кадры чужды садизма: уж не знаю, как именно пытала дежурного портье моя новая подруга, но информацию она добыла совершенно бесценную.
Оказывается, свое послание пьяная Райка в костюме Золотой рыбки царапала мне при физической и моральной поддержке холеного мужика в эсэсовской форме!
– М-да, на этот раз наша подруга совершенно точно связалась с неподходящим парнем! – досадливо сказала Тяпа. – Чего хорошего можно было ждать от интрижки с фашистом? Пожалуй, Райкиному скоропостижному исчезновению удивляться не стоит.
– Ты думаешь, он заточил ее в концлагерь?! – ахнула Нюня. – Да-да, ведь фашисты крайне дурно относились к евреям, а Раечка наша как раз приехала из Израиля!