Наполеон Бонапарт
Шрифт:
В утренние часы он навестил Гортензию в Мальмезоне. Разговор шел только о ее матери — о Жозефине. Он спрашивал, как она жила последнее время, без него, трудно ли ей было? О сегодняшнем дне, о завтрашнем не говорили. Потом он прошелся один по парку, посидел на хорошо знакомой ему скамейке под платаном. Был снова июнь, неповторимая пора начала лета.
Может быть, он думал о том, что по случайному, по странному совпадению солнечный, зеленый июнь был в его жизни всегда самой важной порой. Июнь 1796 года — время решающих побед в Италии; июнь 1800 года — Маренго; июнь 1807 года — счастливые дни Тильзита; июнь 1812 года — начало рокового похода и вот последний июнь — июнь Ватерлоо, он
Уходя из парка, он, наверно, бросил последний взгляд на молодой, пышно цветущий кедр — кедр Маренго; он был посажен 15 лет назад маленьким деревцом — на память о счастливом дне 14 июня 1800 года. Все тогда еще начиналось…
Дерево это и сейчас стоит в парке Мальмезона; ему без малого двести лет; я видел его зимой 1973 года без листвы, темным. Огромное, разросшееся дерево, с могучим, в четыре обхвата, стволом, снизу замшелым, частью потерявшим кору, с разветвленными гигантскими сучьями, тянущимися к небу, оно высится одиноким великаном среди ровных молодых деревьев как напоминание о далеком, давно отшумевшем времени.
Он возвратился снова в Елисейский дворец, в безмолвие пустынных комнат. К нему никто не приходил, кроме Лавалетта; бывший император, кому он теперь нужен? Он ходил молча по комнатам, у него было время обдумывать минувшее. Но вскоре к нему пришли. В неловких выражениях, сбивчиво ему дали понять, что присутствие бывшего императора во дворце создает некоторые трудности, что временное правительство стеснено в своих действиях, что…
Не надо было продолжать, все было понятно. С Парижем все покончено. Он выехал в Рошфор, к морю.
А что же дальше? Куда же ехать? На этой огромной, бескрайней земле он не находил себе места. В Австрию? В Пруссию? В Россию? В Италию? Нет, нет, нет! Он не хотел быть пленником этих монархов. В Соединенные Штаты Америки, как советовали его братья? Тоже нет. Но и во Франции нельзя оставаться ни часу. Завтра он будет пленником Бурбонов. Тогда он принял решение, неожиданное и дерзкое, как он это часто делал в своей жизни, самое невероятное из всех возможных решений. Он решил доверить свою судьбу самому непримиримому, самому беспощадному своему врагу — Англии. «Как Фемистокл, я ищу приюта у очага британского народа», — писал он в письме принцу-регенту, датированном 13 июля 1815 года в Рошфоре.
В субботу 15 июля 1815 года, в утренний час, когда солнце уже высоко поднялось на небе, Наполеон вышел на берег, с тем чтобы на бриге «Ястреб» добраться до английского корабля «Беллерофонт», стоявшего на рейде. Все было кончено. Игра была завершена. «Finita la comedia» — так говорили на родном ему итальянском языке. «La comedia»? Но о чем идет речь? «La Divina comedia» Данте осталась в прошлом; «La comedie humaine» — «Человеческая комедия» Бальзака еще не была создана. Герой этого повествования Наполеон Бонапарт явился в мир на рубеже двух эпох, чтобы сыграть роль, которую нельзя было ни исправить, ни изменить.
Сопровождавшие его люди, описавшие жизнь этого необыкновенного человека, отмечали, что перед тем, как подняться по трапу на покачивающийся на зыбкой волне бриг, Наполеон Бонапарт в последний раз оглянулся, бросил взгляд назад. Что он увидел? Высокое синее небо, яркую зелень травы, легкий голубоватый дымок, подымавшийся над крестьянскими домиками прибрежной деревни. Это и была Франция, его жизнь.
Он повернулся и сделал решительный шаг вперед — шаг по дороге, уводящей в никуда, шаг в небытие.
Эпилог
Великий полководец, знаменитый государственный деятель, человек необыкновенной судьбы Наполеон Бонапарт сошел с исторической сцены в июле 1815 года.
Шесть лет после этого на затерянном в океане скалистом острове еще теплилась жизнь человека, пережившего свою славу. Это была растянувшаяся на долгие месяцы агония узника, обреченного на медленную смерть. Английское правительство, на великодушие которого рассчитывал Наполеон, не оправдало его ожиданий. Оно поставило своего пленника в тяжелые и унизительные условия мелочной и придирчивой опеки, отравлявшей последние годы его жизни. В эти долгие дни испытаний и несчастья он показал мужество и твердость духа, заставившие забыть о многих его прежних преступлениях.
Оторванный от страны, с которой столько его связывало, от всего мира, он жадно прислушивался к голосам, доходившим с далекой от него земли, на которую он никогда не вернется. Он смог убедиться в том, как ошибочны были расчеты тех, кто надеялся, избавившись от него, перехитрить историю и не допустить возвращения Бурбонов. Они были вновь посажены на престол штыками иностранных интервентов, и их вторичное возвращение знаменовало начало мстительной, злобной расправы со всеми, кто их не хотел. После того как был расстрелян Мишель Ней — расстреляна слава Франции! — все поняли, что наступает глухая пора беспощадной, не останавливающейся ни перед чем реакции. Маршал Брюн был убит в Авиньоне без суда. Генерал Рамель был убит в Тулузе, генерал Лагард — в Ниме. Наступило время белого террора. Карно, Друэ д'Эрлон, Лаллеманы спаслись бегством за границу. Даже человек, больше других содействовавший возвращению Бурбонов, Жозеф Фуше, несмотря на все старания, все вероломство и предательство, должен был умереть в изгнании в Триесте, всеми отвергнутый и забытый. Рассказывали, что, когда его хоронили, неожиданно поднялась буря необыкновенной силы; вихри ветра, ливень смели гроб Фуше с катафалка на мостовую, и останки герцога Отрантского в гробу долго еще швыряла из стороны в сторону разбушевавшаяся стихия.
Но узника на острове Святой Елены это уже не трогало. Его дни были сочтены, и он торопливо диктовал свои воспоминания — пристрастные, личные, порой неточные, но которые — он был в том уверен — будут прочитаны всеми последующими поколениями. Он теперь осознавал и отчетливо видел допущенные им ошибки — не все, но некоторые. Одной из главных своих ошибок, имевших для него фатальные последствия, он признал войну против России. Многое он понимал теперь иначе, чем в дни кипучей жизни. Но было уже поздно. 5 мая 1821 года он умер; ему был пятьдесят один год.
Уже в последние годы жизни — годы заточения на острове Святой Елены — его имя в противопоставлении с мелкими низостями и преступлениями власти Бурбонов, беспощадной политической реакции и мракобесием Священного союза стало обрастать легендами.
Пушкин в стихотворении «Наполеон», написанном в 1821 году, не забывая о том, что «до последней все обиды отплачены тебе, тиран», все же заканчивал его так:
Да будет омрачен позором Тот малодушный, кто в сей день Безумным возмутит укором Его развенчанную тень! Хвала!.. Он русскому народу Высокий жребий указал И миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал [1244] .1244
А. С. Пушкин. Полн. собр. соч., т. II. М., 1957, стр. 65.