Наполеон - исчезнувшая битва
Шрифт:
Теперь Англия оставалась одна. И начала действовать. Англичане расправились с несчастным русским царем. Субсидировали заговор и возвели на престол этого хитрого византийца Александра... Они промахнулись на улице Сен-Никез, но попали в меня в Санкт-Петербурге... Но я был слишком силен, а новый царь слишком нерешителен, чтобы тотчас начать войну... Да и в самой Англии в это время шли рабочие бунты.
И англичане вынуждены были заключать со мной мир. Мир этот был для них очень тяжелый: все колонии, захваченные у французов, голландцев и испанцев, пришлось отдать... фактически мне.
Я обещал также вернуть Рим Папе. И сделал это с великой готовностью, ибо уже тогда у меня были большие надежды на понтифика. Они были связаны с будущем, которое было теперь уже не за горами...
Итак, Франция после одиннадцати лет непрерывных войн могла теперь наслаждаться прочным миром. В Европе впервые за много лет молчали пушки... Я становился хозяином мирной Европы...
Император карандашом быстро начертил на листе бумаги карту Европы, изобразив те свои, исчезнувшие нынче владения, и с удовольствием перечислил:
– Бельгия, Голландия, Италия, Пьемонт, левый берег Рейна... Делом ближайшего времени было присоединение беспомощной западной Германии... Причем слабая Пруссия и дважды поверженная Австрия уже были не соперники...
– Его карандаш заштриховал обе великие державы.
– Но тогда я надеялся... это непременно запишите, даже выделите - завоевать их мирным путем... Я уже тогда мечтал о едином европейском доме - объединить народы Европы под главенством французов и покончить раз и навсегда с бесконечными европейскими войнами... Мечта становилась явью, чтобы в конце...
Император не закончил фразу и зачеркнул все нарисованное.
– К тому времени я уже заключил конкордат с Папой. Католичество вернулось во Францию. Запишите: одно из главных моих достижений возвращение в страну религии. Я признал католицизм религией большинства нации. Но отнюдь не государственной религией, как это было при королях... Если кесарь и церковь соединяются - все заканчивается фарисейством и ложью. Но я постоянно подчеркивал свое покровительство религии. Я сказал прелатам в Милане: "Я предам смерти всякого, кто осмелится нанести оскорбление вашей религии!" Я выпустил из тюрем всех священников, отправленных туда в дни террора...
Я помню, как впервые после революции состоялась торжественная месса в Нотр-Даме по случаю Амьенского мира. Я присутствовал на ней... правда, с условием не целовать Святые дары и не участвовать в прочих безделицах, выставляющих на смех разумного человека.
Запишите мой разговор с Сийесом перед этой мессой. Узнав о предстоящем богослужении, бывший аббат сказал:
"Двести тысяч полегли, чтобы этого не было".
"Но теперь это будет".
"Осмелюсь спросить: разве вы сами верите, что Бог существует?"
"Как человек, я не знаю ответа на этот вопрос. Зато как Первый консул знаю отлично: народ без религии - жалкий корабль без компаса. Нет и не будет примеров, чтобы великое государство могло существовать без алтарей. Без религии человек ходит во тьме. Только она указывает ему его начало и конец. Христос полезен государству".
"Но целое поколение просвещенных людей воспитано Вольтером... Они смеются над религией. Вы не боитесь, что вас сегодня попросту освищут, генерал?"
"Если кто-то посмеет свистнуть, мои гренадеры попросту вышвырнут его из собора".
"Но ведь они солдаты революции и их учили думать, что..."
Я прервал глупца: "Запомните, гражданин, хорошие солдаты не думают, они исполняют приказы. А у меня - хорошие солдаты".
Месса прошла отлично. И даже Фуше, еще вчера привязывавший Евангелие к хвосту осла в Лионе, почтительно стоял в соборе. Пришел и епи
скоп-расстрига Талейран... Теперь в небе Франции вновь обитал Бог.
Но наши безбожники и вправду волновались. Ожеро, Ланн и Бертье - все заядлые вольтерьянцы - не захотели идти в Нотр-Дам. Но я настоял - заставил их прийти и простоять всю службу. И потом любил расспрашивать их о впечатлении...
Но, упоенный успехами, я забыл, с кем имею дело. Британский парламент ратифицировал Амьенский мирный договор с оговоркой: "В ожидании, пока события не примут более благоприятный оборот". Проклятое английское коварство! Проклятая Англия... мой вечный враг.
В который раз я подумал тогда: "Но зачем же он сдался англичанам?" А он поглядел на меня... Мне даже показалось, что он хотел что-то ответить. Но лишь загадочно улыбнулся.
– Они всегда мечтали меня уничтожить, - продолжал император, - и, как поймет будущий историк, всегда на меня нападали... Они не могли мне простить, что я - лицо нового мира, молодость Европы...
Непрестанная травля в английских газетах! Я составил целый список английских газет, ежедневно клеветавших, несмотря на заключенный мир. И я отвечал им в "Мониторе". Разоблачал английских дипломатов, которые плели интриги в Австрии и России, сколачивали против меня новую коалицию. При всем этом англичане нагло позволяли себе не выполнять условия мира. Они не ушли с Мальты... Пора было действовать...
Двадцатого мая я известил Законодательное собрание и Сенат, что обязан заставить Англию соблюдать мирный договор и уважать достоинство французского народа. Францию принуждают начать войну, и мы будем вести ее со славой... Обе палаты согласились со мной.
Король Георг... этот текст ему, конечно же, написали... посмел обратиться к моему парламенту: "Вы вооружаетесь против Конституции и независимости английского народа. В итоге Франция покроет себя стыдом и падет в бездну великих бед..."
В этот момент за окнами каюты прошел адмирал Кокберн - как некое осуществление пророчества старого короля. Император на миг вернулся в действительность.
– Что ж, насчет бед, может, и правда... Но стыдом, как видите, покрыли себя они. А тогда я довольно удачно ответил королю в "Мониторе": "Ваша Конституция и ваша независимость - что общего они имеют с возвратом Мальты?"