Наполеон. Книга 1. Путь к славе
Шрифт:
— Сначала надо понять, какая обстановка в доме, — сказал Остужев. — Где находится спальня Колиньи, где Баррас, где часовые… Антон, ты сможешь это все узнать?
— Конечно. Главное, чтобы часовые перестали меня щипать, когда я мимо прохожу, — с тоской сказал Гаевский. — Ну все? Если решено, то я пойду. Буду готов — трижды мигну свечой. Окно ты знаешь, Мари. Отвернись, я пару пистолетов под юбку спрячу.
— Смотри, чтобы не выстрелили, когда часовые пощупают! — фыркнула девушка, отворачиваясь. — Александр, я прошу тебя: будь осмотрительнее! Не надо стрельбы. Если нельзя сделать тихо, лучше отступись. Ты отвечаешь еще и за жизнь этого мальчишки, помни.
Гаевский показал ей язык, подмигнул Александру и отправился к дому. Уже совсем стемнело, и караульные окликнули его. Звонким девичьим голосом, слышным в ночной тиши даже на таком расстоянии, Гаевский весело сообщил им, что тетя заболела и служанка решила заночевать в хозяйском доме.
— Я написала Дюпону, чтобы он прислал ответ сюда, в сад. Посыльный доберется нескоро, а значит, я буду сидеть тут и ждать, что вас там, возможно, обоих пристрелят, — вздохнула Мари. — Нет, Остужев, ты поступаешь неправильно. Дюпон запросил помощи, очень скоро мы станем куда сильнее и тогда доберемся до Колиньи.
— К тому времени он может исчезнуть вместе со львом. Я решился, Мари, не отговаривай.
Время тянулось медленно. Обитатели дома Богарне и их гости, кажется, угомонились и легли спать. Наконец в одном из окон появился огонек, который трижды мигнул. Мари молча встала и потянула Остужева за собой. Девушка ко всему прочему и в темноте видела, как кошка. Аккуратно обойдя посты, а кое-где заставляя Александра пригнуться, она подвела его к стене дома точно под мигнувшим окном.
— Надеюсь, у тебя хватит сил не только подняться, но и сделать это тихо, — чуть слышно сказала она. — Удачи, и будь благоразумен.
Сверху Антон аккуратно спустил свою свежеесплетенную из разорванных простыней веревку. Подергав для проверки, Остужев решил, что все должно получиться. Подтягиваться на руках оказалось очень тяжело, будто и не он сегодня дважды дрался с множеством противников и совершенно не устал. Наконец его схватила за плечо рука Антона, и мгновение спустя Саша оказался в комнате.
— Втяни веревку, — шепотом сказал Александр. — Если будем уходить тихо, то снова выбросить недолго.
— Подожди, пока Мари заберется, — усмехнулся Гаевский. — Разве что ей помочь? Но она лазает по канатам, как матрос.
— Мари осталась в саду, ждать ответа от Дюпона.
— Да ну! — не поверил Антон и выглянул в окно. — Может, хотела остаться? Но не осталась, вот она, принимай.
Действительно, секунду спустя голова Мари показалась над подоконником. Выглядела девушка чрезвычайно рассерженной.
— Не могу вас одних оставить, — прошипела она. — Вот и все. Антон, где Колиньи?
— Да, теперь о самом интересном, — начал Гаевский, втягивая веревку. — Все очень плохо. Колиньи разместили в одной из лучших спален на втором этаже. Но он не спит, он попросил Барраса зайти к нему для какого-то важного разговора. Только что он пришел к Колиньи. Мне кажется, лучше нам дождаться, пока Баррас покинет его.
— Пойду послушаю! — решительно сказала Мари. — Ждите здесь.
Она выскользнула из комнаты и бесшумно сбежала вниз по знакомой лестнице. Рядом с отведенной для раненого спальней находилась небольшая кладовка. Мари вошла в нее, нащупала среди утвари чашку, которую не раз использовала, и прижала ее к стене. Слух, как и зрение, у нее был чрезвычайно острый.
Баррас сидел в кресле возле постели Колиньи. «Коммерсант», полностью одетый, если не считать обрезанной брючины на раненой ноге, лежал поверх одеяла и одну руку держал под подушкой.
— Благодарю вас за тепло, с которым вы меня приняли и защитили, — сказал Колиньи, опасливо поглядывая то на дверь, то на окно. — Какой все-таки ужас: засветло, на глазах у прохожих, целая шайка напала на мою карету. Куда катится Париж? Надо навести порядок, мсье Баррас, вы обязаны это сделать!
— Вы меня за этим сюда позвали? — Баррас, сложив руки на груди, с долей презрения разглядывал гостя. — За тепло и заботу скажите спасибо Жозефине, эта прекрасная женщина вас пожалела.
— Прекрасная женщина?.. — задумчиво протянул Колиньи и усмехнулся. — Да, она прекрасна. Но нет, я просил вас прийти не за этим. Скажите, Баррас, зачем вы водите дружбу с таким человеком, как Дюпон? Что вам вообще о нем известно?
При упоминании имени Дюпона Баррас резко выпрямился в кресле и насторожился.
— А вы что-то о нем знаете?
— Что-то знаю, — кивнул Колиньи. — Но не время о нем много говорить. Время много говорить о вас, о вашей судьбе. Баррас, вы любите деньги. Вам платит Дюпон? Я буду платить больше. Вы боитесь Дюпона? Я страшнее. Вы ведь чувствуете это прямо сейчас: я страшнее, много страшнее вашего Дюпона. И еще я могу вас от него защитить.
Баррас не понимал, что происходит. Этот малоприятный тип действовал на него просто магически. И вправду, Баррас уже не понимал, почему раньше боялся Дюпона и тех сил, что стояли за ним. Всесильный глава Директории не знал, что у Колиньи было много талантов, но умением убеждать, запугивая, он владел едва ли не лучше всего. Сейчас же, когда «тихий коммерсант» уже практически выиграл многолетнюю битву, азарт победы придавал ему новые силы, и сопротивляться напору Колиньи не смогли бы и куда более сильные, чем Баррас, люди.
— Баррас! — позвал Колиньи. — Ну, ответьте мне: вы согласны раздавить этого Дюпона как вшу, если я вам помогу и защищу?
— Да, — тихо сказал Баррас, в то время как ему хотелось кричать: «Да, тысячу раз да, я раздавлю всех! Если ты со мной, я никого не боюсь!» — Да, я хотел бы наказать Дюпона за то презрение, с которым он ко мне относился.
— Будем считать, что мы договорились. Завтра утром полиция и армия должна начать поиск этого проходимца, — распорядился Колиньи. — Я загнал его в угол, но в Париже слишком много углов. А когда его найдут, просто предоставьте его мне. И больше вы никогда не услышите о Клоде Дюпоне. Кстати, у вас тут все бродила такая девочка рыжая, некая родственница вашей жены, что ли. Она тоже мне нужна.