Направляй меня нежно
Шрифт:
– Я не смотрю телевизор.
– Неужели? – Ник повернулся и недоверчиво уставился на нее. – Все смотрят.
Дези вздернула бровь:
– Далеко не все.
Ник перечислил несколько популярных шоу, но она покачала головой, и он тяжело вздохнул:
– Ладно. Как насчет твоего любимого фильма? Или ты и фильмы не смотришь?
– Фильмы смотрю. Но не так-то просто выбрать один, как мне кажется. – Дези изо всех сил крепилась, стараясь не улыбнуться при виде его досады.
– Не усложняй.
– Тогда
– «Титаник».
Наступила очередь Дези недоверчиво уставиться на Ника.
– Ты подшучиваешь надо мной?
– Почему? – Ник уже не скрывал недовольства. – Это фантастический фильм. Любовь, страсть, опасность, возбуждение. Что из этого не должно мне нравиться?
– Ну, не знаю. Может, предательство? Попытка самоубийства, попытка убийства, бедность, айсберги, смерть. Не говоря уже о печально известном корабле.
– Ты оригиналка. Тебе кто-нибудь это говорил?
– Нет.
– Ну, тогда позволь мне стать первым. Ты настоящая оригиналка.
– Я реалистка.
Ник фыркнул:
– Ты нигилистка.
Дези хотела было возразить, но передумала. В конце концов, кого она хочет обмануть? Он совершенно прав.
– Просто зови меня Камю, – сказала она, пожимая плечами.
– Это из какого-то фильма? – поинтересовался Ник, наливая тесто на сковороду.
– Ты серьезно? – возмутилась она, следя за ним, как ястреб, и выискивая признаки насмешки.
Однако он бросил на нее взгляд, который иначе как простодушным назвать нельзя. Судя по всему, Ник на самом деле понятия не имел, о чем она говорит.
Хм. Может, не такой уж он и идеальный. Эта мысль привела Дези в необъяснимый восторг.
– Альбер Камю – французский писатель, – спустя секундную паузу объяснила она.
– О. – Ник пожал плечами. – Никогда о нем не слышал.
Эта новость заставила ее расслабиться.
– Ну, в таком случае многие сказали бы, что ты ничего не потерял.
– Но не ты.
– Может быть, да. А может быть, нет.
Ник усмехнулся, ставя перед ней тарелку, полную золотистых, хорошо прожаренных блинчиков.
– Но ты до сих пор так и не назвала свой любимый фильм.
– Я ответила, что не могу выбрать один-единственный. Не всем дано найти поэзию в тонущем корабле.
– Скорее жалость. – Он бросил на Дези лукавый взгляд, который заставил ее насторожиться. – Знаешь, я думаю, ты права. Я тоже не могу выбрать только один фильм. Чем дольше я об этом размышляю, тем больше могу назвать фильмов, которые мне нравятся.
– Вот как? И какие?
– Например, «Посторонний». И…
– Ах ты, паршивец! – перебила его Дези, отломила кусочек блинчика и бросила в него. Разумеется, Ник поймал вкусный снаряд. Ртом. И, похоже, без усилий. – Это самое известное произведение Камю.
– Да? – удивился он, изображая воплощенную невинность. – Я понятия не имел.
Дези пристально смотрела на Ника, пытаясь отыскать следы того, что он водит ее за нос. Совершенно очевидно, Ник лгал, но то, что она не сразу поняла это, было странно. Обычно Дези сразу распознавала вранье – и даже немного гордилась этим. Благодаря этому качеству ей хорошо удавались журналистские расследования. Но это же делало ее отвратительным репортером светской хроники.
То, что Ник так хорошо владеет собой, произвело на нее впечатление. И – одновременно – вызвало сильную нервозность.
Ник указал на ее тарелку:
– Ешь блинчики, пока они не остыли.
– Может, я люблю холодные.
– Да?
Взяв бутылку с кленовым сиропом, Ник полил им блинчики Дези, разрезал один на кусочки, подцепил на вилку и поднес к ее рту.
Несколько секунд он терпеливо ждал, когда она откроет рот. Дези продолжала молча смотреть на него, словно не замечая поднесенного ей кусочка. Ник округлил глаза:
– Мои блинчики не такие вкусные, когда остынут. Поверь мне.
Поверить ему? Это прозвучало настолько нелепо, что Дези едва не рассмеялась. Скорее ад заледенеет, чем она поверит ему. Мистеру Совершенство. Нет, премного благодарна.
И дело не в том, что она не доверяет мужчинам. Доверяет, но не всем. Жизнь снова и снова преподает ей один и тот же суровый урок: нельзя ни на что и ни на кого рассчитывать. Если ей что-нибудь нужно, то полагаться следует прежде всего на себя. Кто-нибудь другой запросто подведет.
Может, это нельзя назвать философией на все случаи жизни, и может, здесь есть капля нигилизма, но это – ее кредо. Дези придерживалась его большую часть своей жизни. Она не извлекла из этого слишком много, но и не нашла повода усомниться.
И все же, помня свои принципы, она – необъяснимо – подалась вперед и позволила Нику положить кусочек блинчика ей в рот. Дези понятия не имела, почему она так поступила, и уж точно не для того, чтобы осчастливить Ника. Совсем не поэтому.
Когда она прожевала и проглотила этот злосчастный кусочек, Ник всучил вилку ей. Неужели только она чувствует, что этой ночью случилось что-то волшебное?
Несомненно. Ник принадлежит к тем мужчинам, которые каждую ночь подцепляют новую женщину на очередной вечеринке. Вполне вероятно, что сегодняшняя ночь – потрясающий секс, увлекательная словесная дуэль и восхитительные блинчики – для него обычная процедура. «Ну и прекрасно», – уговаривала себя Дези, несмотря на сосущее чувство в животе.
Секс на одну ночь был ей чужд, но именно этого она ожидала, именно этого хотела, когда поехала домой к Нику. Но в середине ночи ей стало ясно, что она хочет большего, и это было очень плохо. И не важно, какое наслаждение подарил ей Ник или какое удовольствие она получает, сидя с ним на кухне.