Народный мститель
Шрифт:
В просторной комнате у двери, напротив зарешеченного окна, скучали двое милицейских сержантов. У ярко освещенной белой стены рядом с Андреем Лариным стояло еще четверо мужчин, примерно одинакового с ним роста. Катя переводила взгляд с одного лица на другое. Андрей избегал смотреть ей в глаза. А вот те, кого выставили рядом с ним для процедуры опознания, наоборот, взгляды не отводили. И Кате казалось, что каждый из них вот-вот потеряет терпение, вслух подскажет ей, что глупо жертвовать своей молодостью. Всех-то дел – показать
Розовощекий следователь терпеливо ждал рядом с Катей.
– Здесь нет того человека, о котором вы меня спрашиваете. Я никого из них не узнаю, – непослушным языком произнесла девушка, в ее голосе чувствовалась нерешительность, словно она не договорила до конца.
Следователь прочувствовал это настроение и вкрадчивым шепотом произнес:
– А ты еще раз посмотри. Повнимательнее.
– Этого человека здесь нет, – уже твердо, как отрезала, сказала Катя и обреченно опустила голову: мол, делайте со мной все, что ходите.
Следователь тяжело вздохнул, а затем почему-то радостно, что абсолютно не вязалось с ситуацией, и даже немного развязно выпалил:
– Ну что ж. На «нет» и суда нет. Свободны.
Скучающие сержанты, статисты, выставленные для опознания, и сам следователь вышли за дверь. Катя замерла в растерянности, не понимая, что происходит. Ведь она ожидала, что все произойдет так, как обещал ей следователь. Морально она уже готова была очутиться в камере СИЗО. Ларин подошел к девушке, обнял ее за плечи:
– Извини, Катя, за этот спектакль.
– Какой спектакль? – Девушка отстранилась от Андрея. – А как же следователь, милиционеры? – Она смотрела по сторонам. – Я же не первый раз попадаю в милицию.
– Это проверка. И не я ее придумал. Извини, что потрепали нервы.
– Ты хотел убедиться, что я тебя не предам? Ты в меня не верил? – Злость переполняла Катю, и она уже забыла, что раньше обращалась к Андрею на «вы». – Да кто ты такой?
– Это не я придумал. И по-другому было нельзя.
– Да кто ты такой, черт возьми? Скажи!
– Со временем и это узнаешь. А теперь мне потребуется твоя помощь. Без нее никак. Ты не передумала помогать?
– После всего этого ты еще и о помощи просишь?!
Ларин попытался вновь обнять девушку, но та стала вырываться, колотила его в грудь плотно сжатыми кулачками. А затем вдруг затихла, прижалась к нему, вздрогнула и расплакалась.
– Ладно тебе, успокойся, – Андрей погладил ее по волосам.
– Ты, дурак, понимаешь, что я люблю тебя, люблю? – всхлипывала Катя. – Ты последний мерзавец, если можешь со мной так поступать.
– А вот про любовь не надо. Я тебе в отцы гожусь.
– Не в отцы, а в старшие братья.
– Тогда тем более, – Андрей, продолжая обнимать девушку, вышел с ней в коридор. – Все, хватит нюни распускать. Вытри слезы. На нас люди смотрят, – прошептал он Кате на ухо, когда
Глава 12
Если бы не крупная взятка, уже полученная судьей Кривошеевым за смягчение приговора, он бы ни за что не приехал на работу – так его напугала гибель Базанова. Но судебное заседание было назначено на два часа, вот и пришлось покинуть квартиру.
Тучный судья с пышными седыми усами трясся от страха на заднем сиденье машины. Боковые стекла прикрывали шторки. Кривошеев, выглядывая в щелочку, тут же запричитал, стоило водителю притормозить у главного входа в здание суда:
– Только не здесь! К служебному входу давай!
– Зря беспокоитесь, – проговорил Соломахин, сидевший рядом с судьей. – Вы просили у Матюкова охрану? Он вам ее предоставил. Я вас сопровождаю, мои люди уже здесь. Вон в том микроавтобусе.
– Это же маньяк… Почему Матюков до сих пор его не обезвредил?
– Все под контролем, – решил отделаться дежурной фразой начальник охраны холдинга «АРА-М» Соломахин.
– Какое «под контролем»? Что вы мне зубы заговариваете? – Кривошеев щурился, придерживая край занавески. – Вон, видите, это же Мария Сайкова. Какого черта она здесь делает? А рядом с ней телевизионный оператор, только видеокамеру в сумку спрятал!
– Не можем же мы их просто так задержать. Для этого нужны основания. Не волнуйтесь вы так. На сегодняшнем судебном заседании «отстреляетесь», а там со спокойной душой и в отпуск можно. Вы, кажется, на Канары улетаете?
Машина нырнула в арку, за ней тут же закрылись глухие металлические створки.
– Вот и все, – сказал Соломахин, глядя на нервно улыбающегося Кривошеева. – Все страхи позади. Не думаете же вы, что этот мститель проберется в здание суда. Тут даже всех сотрудников через арку металлодетектора пропускают. А судебное заседание закрытое.
Кривошеев покосился на урну возле входной двери. Соломахин произнес укоризненно:
– Так у вас скоро мания преследования разовьется. Ну, скажите мне, пожалуйста, кто и каким образом смог бы подложить в урну бомбу?
Кривошеев несколько раз глубоко вдохнул, повертел головой и проговорил:
– Нервишки у меня ни к черту, – и выбрался из машины.
Соломахин вместе с судьей поднялись на третий этаж в его кабинет.
– Жалюзи опустите, – попросил Кривошеев и только после этого сел в кресло, принялся просматривать бумаги.
– Я вам больше не нужен? Пойду к своим ребятам. Встретимся после заседания. Думайте только о хорошем, – попрощался Соломахин и покинул кабинет.
Мимо парадного крыльца здания суда неторопливо проехал старый «Вольво» с вместительным багажником. Катя включила левый поворот и, пока пропускала встречный автомобиль, успела краем глаза заметить Марию Сайкову.