Нарушенное обещание
Шрифт:
Мне уже все равно, что я говорю. Он нужен мне. Он нужен мне внутри меня.
— Я хочу твой член, Лука, пожалуйста, пожалуйста, трахни меня, о боже, пожалуйста. — Слова срываются с моих губ в порыве, когда я тянусь к нему, желая притянуть его к себе, и когда последнее наслаждение срывается с моих губ, Лука стонет, его тело опускается на меня, когда его рот заявляет права на мой в обжигающем поцелуе.
Он входит в меня одним длинным, жестким толчком, его член заполняет меня полностью, когда он погружается по самую рукоятку, его бедра располагаются поверх моих. Я чувствую, как он вздрагивает, по его позвоночнику пробегает волна удовольствия, и я провожу руками по его спине, когда он снова целует меня, не двигаясь, пока он наслаждается вкусом моих губ. И затем Лука отстраняется, его глаза темнеют от вожделения, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Я не смогу действовать медленно, София, — стонет он хриплым голосом. — Мне нужно…
— Не сдерживайся.
Я обвиваю руками его шею, притягивая его вниз для еще одного поцелуя, и он начинает толкаться. Каждый удар жесткий и быстрый, и я чувствую его потребность, его голод, все, что он пытался сдержать с той ночи, когда прижал меня к своей двери и впервые поцеловал. И это так чертовски приятно. Я хочу большего, я хочу его всего, и я выгибаюсь вверх, прижимаясь грудью к его мускулистой груди, когда целую его в ответ, мои бедра отвечают на каждый его толчок, мои ноги обвиваются вокруг его, когда я прижимаюсь к нему, удовольствие тоже поднимается во мне. Я хочу кончить снова, хочу кончить с ним. Я слышу, как его стоны усиливаются, его толчки все сильнее и сильнее, пока он трахает меня с такой дикой самоотдачей, что теперь я знаю, это именно то, чего я хотела.
— Да, — слышу я свой шепот между поцелуями. — Да, о боже, Лука, это так приятно…
— Так блядь хорошо, — стонет он, содрогаясь от новых толчков. — Ты такая чертовски тугая, о, черт, София, ты была создана для меня… Блядь. — Он прерывает поцелуй, его глаза встречаются с моими, когда он прижимается ко мне. Я чувствую, как головка его члена прижимается к чувствительному месту глубоко внутри меня, подталкивая меня к краю, когда его бедра перекатываются поверх моих.
— Я собираюсь кончить, София, черт возьми, я не могу…София…
Он стонет мое имя, его губы наклоняются к моим, когда он целует меня так сильно, что это почти причиняет боль. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него, содрогаясь от удовольствия, когда он толкается еще раз, с силой, а затем начинает содрогаться.
— Я кончаю, — рычит он, слова выдавливаются сквозь его зубы, когда он прижимается ртом к моему плечу. Я чувствую, что тоже в третий раз схожу с ума, мое тело сотрясается вокруг него, когда я жестко кончаю на его член, обвиваю его руками и ногами, когда он толкает меня обратно на подушки, и я чувствую, как его член пульсирует внутри меня, он извергается, горячий поток его спермы наполняет меня, и я беспомощно стону, настолько охваченная удовольствием, что я не смогла бы остановить это, даже если бы попыталась.
Его рот прижимается к моему плечу, его бедра все еще двигаются напротив меня, и я понимаю, что он все еще возбужден.
— Я не могу остановиться, — бормочет он. — Черт, София. Ты как чертов наркотик, клянусь…
Он слегка отстраняется, глядя на меня ошеломленными глазами. Он выглядит так, как будто никогда раньше не испытывал ничего подобного. Я думаю обо всех женщинах, которые, должно быть, лежали в этой самой постели, в которых он был внутри вот так, и я чувствую приступ жгучей ревности, которая угрожает поглотить меня. Но, глядя в лицо Луки, я знаю без его слов, что такого никогда не было. Что бы он ни чувствовал ко мне, он никогда не чувствовал раньше.
Я беру его лицо в ладони, его щетина царапает их, и я смотрю в глаза моего мужа, когда я обхватываю его ногами, мои бедра двигаются навстречу его медленным толчкам.
— Не останавливайся.
ЛУКА
У меня такое чувство, будто я в тумане. Это лучше, чем быть под кайфом, лучше, чем любой секс, который у меня когда-либо был в жизни, лучше, чем все, что я когда-либо представлял. Я только что кончил сильнее, чем, думаю, когда-либо прежде. Тем не менее, я все еще тверд как скала, постанывая от удовольствия, ощущая, как тугая киска Софии трепещет вокруг меня от ее оргазма. Я все еще чувствую ее вкус на своих губах, ее аромат, окружающий меня, и я не хочу останавливаться. Я не могу остановиться и продолжаю входить в нее, приподнимаясь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, медленно покачивая бедрами, наслаждаясь ощущением ее влажного, бархатного тепла, скользящего по длине моего члена снова и снова.
Я не могу ее отпустить. Это половина причины, по которой я не хочу прекращать трахать ее, потому что я чувствую, что каким-то образом, если я остановлюсь, если я выйду из нее, если я засну, когда я проснусь, ее здесь больше не будет. Она будет в своей собственной комнате, или она уйдет, потеряна навсегда. Это нелепая, бредовая мысль, но я перестал пытаться разобраться в ней с того момента, как ступил на борт самолета, возвращающегося домой.
Это все, чего я хотел. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Не останавливайся.
Я теряю счет тому, как долго это продолжается. Я хочу сделать больше, чем просто трахнуть ее вот так, в миссионерской позе, но я не хочу выскальзывать из нее достаточно надолго, чтобы сменить позу. Я продолжаю толкаться, долго и медленно, целуя ее снова и снова, пока, наконец, она не сжимается вокруг меня и снова не вскрикивает. Я чувствую, как мой член начинает пульсировать, когда я снова проливаю в нее свою сперму во второй раз, содрогаясь, когда я обнимаю ее и увлекаю за собой, перекатываясь на бок, ее нога обхватывает мою.
После этого мы ненадолго засыпаем, мой наполовину твердый член все еще внутри нее. Голова Софии прижата к моей, ее лицо прижато к моей груди, и я чувствую тепло ее дыхания на своей коже. Я никогда не делал этого раньше. Несколько раз женщины оставались у меня на ночь, когда я был слишком измотан, чтобы утруждать себя вызовом такси, но я никогда не держал женщину в своих объятиях после секса, никогда не засыпал, прижимаясь к чьему-то телу. Я никогда не думал, что захочу. Мне нравится мое пространство, моя огромная кровать, возможность растянуться, как король в своем замке. Я не думал, что когда-нибудь найду женщину, которую захочу сделать своей королевой.
Когда я снова просыпаюсь, София шевелится у меня на груди, часы показывают пять утра. В какой-то момент она перевернулась, прижавшись ко мне так, что я обнимаю ее. Когда ее спина слегка выгибается, а ее задница прижимается к моему паху, я чувствую, как мой уже частично возбужденный член полностью твердеет, мои яйца ноют, когда я, не задумываясь, терзаюсь об нее. София стонет, ее голова откидывается на мое плечо.
— Опять? — Сонно спрашивает она, ее голос легкий и дразнящий даже в полусне, и мой член пульсирует.