Нарушитель
Шрифт:
Арч вскипел.
— Слушай, я парень простой. Подстебов не люблю. Мне они поперек печенки, понял?
Он поднес кулак к самому носу Тила. Тот ухмыльнулся, хотел было что-то съязвить, но вдруг замер, уставившись на пальцы Арча.
— Мать честная, — выдохнул Тил. — Эхелала…
— Что Эхелала?
— Сыпь…
Не сразу Арч сообразил, в чем дело. Потом осмотрел свою руку. На коже кое-где высыпали крохотные черные прыщики. Ссадины припухли, Арч провел по ним ногтем, но боли не почувствовал,
— Неужто черняшка? — убито проговорил Тил.
— Похоже.
— Она ведь бывает и ложная…
— Нет. Это настоящая. Если б ложная, болело бы.
Закрыв глаза, Арч привалился спиной к стене. Вот и конец, теперь уж окончательный. Все впустую — он бессмысленно, упорно пытался выжить наперекор судьбе, не зная, что гибель уже растворена в его крови, что комочки грязи, прилипшей к ранкам, давно вынесли ему смертный приговор. Он обречен, спасения нет.
Тил осторожно коснулся его лба.
— Вроде бы жара нет, — сказал он.
— Значит, будет. У тебя часы имеются?
— Да.
— Глянь, сколько времени.
Из-за пазухи Тил вытащил поцарапанные, с надтреснутым стеклом, пружинные часы на тесемочке.
— Седьмая осьмуха на исходе, — сообщил он.
Ночь близилась к концу. Скоро солнце покажется из-за горизонта и двинется своей неторопливой, протяженностью в двое суток, дорогой к закату. А когда оно зайдет, Арч будет лежать в беспамятстве и жутких корчах.
— Мне надо попасть в мой квадрат, — вдруг сказал Арч. — М8, ты можешь меня туда провести?
— Зачем тебе?
— Надо.
— Погоди, дай сообразить, — наморщив лоб, Тил задумался. — Это, вроде, другой радиус. Да, точно. Чтобы туда добраться, большого крюку придется давать.
— Сколько?
— По времени — больше суток.
— Не дойду.
Тил молчаливо согласился. Потом сказал:
— Объясни толком, зачем тебе туда. Может, вместе придумаем.
— Попрощаться.
— Чудак, ты же не пройдешь по квадрату. До первого патруля…
— Плевать. А вдруг проскочу.
— Тебе вправду это надо?
Арч поднес к его глазам усыпанную черными точками руку.
— Мне больше ничего не остается. Только это. Я должен ее напоследок увидеть, — он помолчал и добавил. — За себя не беспокойся. Если что, живым не дамся. Только выведи меня где-нибудь поближе к турникету.
Он взял кусок ветоши и стал обматывать им колено. Поколебавшись, Тил последовал его примеру.
— Будь по-твоему, Эхелала.
До нужного люка они добрались на исходе ночи. Тил приподнял крышку, вслушался, выглянул.
— Давай быстрее, — сказал он.
Арч вылез следом за ним, отцепил от пояса тяжелый сверток, в котором трудно было распознать пневмач. Вокруг, в тесном тупичке, громоздились контейнеры из-под маринованных водорослей.
— Вон там дрезинная линия, — показал рукой Тил. — По ней пойдешь направо, через два перекрестка увидишь турникеты.
— Спасибо тебе. Не поминай лихом.
— Прощай, Эхелала.
Кажется, Тил хотел что-то добавить, однако махнул рукой и скрылся в люке. Арч остался один. Он выглянул из-за контейнеров. Напротив, над воротами пакгауза, тускло светился ртутный фонарь. Не видно ни души. Скоро смена окончится, и люди заспешат к турникетам. Поблизости от гавани жилья нет, большинство портовиков живет как раз в том квадрате, куда необходимо попасть Арчу, где в маленькой одноместной каюте, свернувшись клубочком, спит в неведении Ама.
Представив ее, безмятежно спящую, Арч ощутил, как его первоначальная решимость улетучивается. В самом деле, что он скажет ей, вломившись на рассвете, грязный, оборванный, покрытый черной сыпью? Что любит ее? Что пришел проститься? Что смертельно болен, и ему остались считанные сутки? Зачем это ему и, главное, зачем ей? Ведь простились уже, расстались раз и навсегда. Не лучше ли оставить, как есть, пускай блаженно дремлет, пускай никогда не узнает, когда и почему он сгинул…
Послышались шаги — усталые, с подшаркиванием. Трое грузчиков прошли мимо, руки в карманах, береты надвинуты на брови, под сизыми небритыми щеками гуляют, переваливая жвачку, крутые желваки. Арч проводил троицу взглядом, сидя за контейнерами. Нет, с такой компанией ему не совладать. Он и одного насилу обратает, слабость во всем теле, видать, жар начинается.
Сумерки рассеиваются, сейчас тут станет многолюдно, одни — со смены, другие — на смену. Тогда вообще не высунешься. Похоже, его затея окончится ничем.
Снова раздался звук шагов. Арч осторожно выглянул из-за контейнеров и увидел, что к его укрытию приближается парень в форменной безрукавке путеобходчика. Один, вокруг никого. Повезло.
Отогнув краешек тряпки, прикрывавшей дуло пневмача, он сжал рукоять и положил палец на гашетку. Обходчик поравнялся с ним, и Арч выскочил из-за контейнеров с пневмачом наперевес.
— Стоять! — гаркнул он.
Парень остановился, глядя на обмотанный ветошью ствол с удивлением, но без испуга.
— Ну-ка, сюда, — кивком Арч указал ему на тупик. — Шевелись, живо.
Обходчик пожал плечами и подчинился. Контейнеры скрыли их от глаз случайных прохожих.
— Если не будешь дурить, останешься цел, — посулил Арч. — Предъявляйся, быстро. Имя, год, адрес. Жизняк сюда.
Увидев, что его приказание не спешат выполнять, он слегка повысил голос.