Нас называли ночными ведьмами
Шрифт:
Наташа написала гимн полка, и мы пели:
На фронте встать в ряды передовые
Была для нас задача не легка.
Боритесь, девушки, подруги боевые,
За славу женского гвардейского полка.
Вперед лети
С огнем в груди.
Пусть знамя гвардии алеет впереди.
Врага найди,
В цель попади,
Фашистам от расплаты не уйти…
С тех пор, когда намечалась ночь «максимум», когда цели были определяющими, мы выносила знамя полка на старт, около него стоял часовой… К этому знамени потом были прикреплены два ордена - Красного Знамени и Суворова III степени.
Наташа Меклин - красивая невысокая девушка с обаятельной улыбкой. Знаменосцем полка она оставалась до последних дней войны. Хорошо писала стихи: про бравого штурмана, молитву летчика, Юле, Гвардейский гимн полка. Мы выписывали их в свои тетрадочки из литературных журналов эскадрилий. [73]
Наташа, мягкая и выдержанная, в 1942 году пришла ко мне с просьбой назначить ее штурманом к Ире Себровой, «когда увидела ее одну, печальную и одинокую». Неуверенность в себе появилась у Иры после двух тяжелых аварий. Наташа сумела вернуть Ире веру в себя, их экипаж стал одним из лучших в полку. Около года летали они вместе, а дружили потом всю жизнь…
Оставив штурманскую должность, Наташа села в первую кабину летчика. Штурманы любили с ней летать, в ней не чувствовалось страха, она была спокойна и внимательна, умело выходила из прожекторов и обстрела. И если у Себровой к концу войны было 1004 боевых вылета, то Наташа имела 980. Это тоже было больше, чем у других…
В Ивановской же произошло с нами чрезвычайное происшествие. Во время боев на Таманском полуострове Отдельной Приморской Армией командовал легендарный генерал Иван Ефимович Петров, герой обороны Одессы и Севастополя. Он не смог приехать к нам, когда полку вручали Гвардейское знамя, был занят. Встреча наша произошла несколько позже…
В тот июньский день после ночных полетов летный состав отдыхал, механики сидели на моторах: чистили, смазывали, чинили, были все в бензине и масле. В землянке командного пункта находились только двое дежурных: от полка Бочарова и от нас.
Случайно (потом говорили, что водитель заблудился) машина с командующим выскочила на наш аэродром, подъехала к КП (опять-таки злые языки рассказывали, что какая-то девушка из БАО не поприветствовала генерала и на его замечание ответила, что она первая с незнакомыми мужчинами не здоровается)…
Генерал Петров вышел и объявил боевую тревогу… Принял ее дежурный от Бочарова, передал в свой штаб, и братцы начали собираться.
А наши кукурузники, на хвостах которых уже был изображен гвардейский значок, и не шевелились. Петров выразил удивление, и только после этого наша дежурная срочно передала сигнал тревоги к нам в штаб. Никогда, ни после этого события, ни до него, днем нам не объявляли тревогу: поднять в воздух полки По-2 в то время, когда ходили немецкие самолеты, казалось невозможным. Поэтому мы к боевой тревоге не были готовы. БАО не смог быстро подать машины к общежитию, чтобы привезти летный состав на аэродром. Кто-то прибежал сам, кого-то привезли. Бершанская распределяла зоны, куда взлетать… [74]
Полк взлетел, потом, по сигналу ракеты, сел. Петров стоял на старте, велел привезти мишени, и вылезавшие из самолетов экипажи стреляли по ним. Я видела, как у девушек дрожали руки… Генерал выстрелил сам, все пули в центре: «Вот как надо стрелять». Потом было построение частей. Отдельно - БАО, полк Бочарова, наш полк.
Перед строем БАО Петров снял его командира, объявил выговор Бочарову перед строем его полка! Потом подошел к нам.
Конечно, я понимаю, что строевое впечатление мы производили так себе, ниже среднего - механики в серых грязных комбинезонах, летчики - кто в строевой форме, кто в комбинезоне… У кого-то Петров проверил, как затянут ремень, - ему не понравилось, и он показал, как надо: «Вот такой должна быть заправка», - а потом произнес гневную речь…
Он говорил о том, что на нас навешали ордена за красивые глаза, что никогда не получить бы нам гвардейского звания, если б он видел нас раньше. Он был контужен, голова его дрожала… [75]
Петров велел нам вырыть себе землянки и жить на аэродроме, приказал заниматься строевой подготовкой и стрельбой, объявил Бершанской выговор и уехал… Кажется, поехал прямо к Вершинину.
Летчики стали заруливать самолеты «по хатам», а командование село на травку в саду и стало обсуждать, что же нам делать дальше.
У меня вдруг до боли стали чесаться коленки, не было сил терпеть, майор дала свою машину, и повезли меня в санчасть. Оказался резкий приступ крапивницы на нервной почве, красные пятна слились в единую багровую нашлепку. Сделали внутривенное вливание и уложили…
По рассказу Петрова был издан приказ Вершинина. В нем было написано, как долго полки собирались по тревоге, какая плохая у нас строевая подготовка, объявлено по выговору командирам полков… И была там еще: «Грязные уши и шеи»… Приказ по всему фронту, где ни появись: «Так вы из того полка, где грязные уши и шеи?…»
Землянок на аэродроме для нас не построили, но прислали капитана, который занимался с нами строевой подготовкой… [76]
Вот тогда и написала Наташа Меклин «Молитву летчика»:
Господи, избавь нас от строевой,
Дай нам цель на передовой,
Пошли нам боевую задачу
И лунную ночь в придачу…
Выведи из ада в рай,
Дай бомбить передний край,
И чтоб долго нас не мучить,
Ты пошли нам склад с горючим…
Галя Докутович записала в дневнике: «Какой стыд для нашего полка! А в основном хорошо. Хватит гладить нас по головке и называть самыми красивыми. Разбаловали!»
Женя Руднева была еще решительнее: «Наконец нам сказали правду в глаза». Женя! Она была такая… не от мира сего.
Забегая вперед, надо сказать, что мы потом неоднократно встречались с Петровым и стали его лучшими друзьями. Он улыбался нашим девушкам, когда встретил их на рекогносцировке на передовой… Запомнил фамилии: «Ну как, Смирнова, все козлишь?»
Дважды приезжал Петров к нам в Пересыпь. Первый раз неожиданно: мы с Бершанской примеряли новые брюки на вещевом складе в соседней станице, когда нам сообщили об этом. Не помню, как мы вылезли из брюк, сели в машину и примчались в Пересыпь. Командующий ходил по аэродрому - один! Сказал Бершанской: «Тревоги не объявлял, а они все вылетели!» Полк по ракете посадили… Построили… Петров проверил заправку, постреляли… Командующий предложил объявить конкурс по стрельбе среди летных полков: «Вы все мужские полки победите».