Нас просто не было. Книга первая

Дюжева Маргарита

Начинает суетливо выкладывать на ленту свои продукты. Водка, селедка и прочие радости гурманов. Вот, казалось бы, плевать на него, а я стою и закипаю. Потому что он сопит и громко шмыгает носом каждые три секунды.

Да, твою мать, высморкайся ты, хватит уже соплями елозить!

Настала его очередь платить. Я уже чуть ли не лопаюсь от злости, ещё чуть-чуть и выскажу ему все, что думаю о сопливых, потных мужиках.

Он оплачивает, проверяет чек и заявляет, что ему пробили водку не по той цене, что была указана на ценнике. Кассирша доказывает, что все так,

а он упирается, говорит, что бутылка стоит на двадцать рублей дешевле. Дядя, блин. Заткнулся бы и не позорился со своими двадцатью рублями. В результате он бежит смотреть на ценник, а я вынуждена стоять, потому что за мной уже очередь, и в соседних кассах, как назло народу тьма.

— Девушка, а вы можете пробить мне одну бутылку воды? — спрашиваю у кассирши, — пока он ходит уточнять.

— Нет, — равнодушно отвечает она, — касса занята.

Потный хр*н вернулся через минуту, и со словами «у вас все схвачено, уже ценник успели перебить» ушел, отказавшись покупать водку. Капец. Жмот!

Наконец-таки очередь дошла до меня. Но тут девушка начала менять кассовую ленту, которая самым поразительным образом именно на мне и закончилась.

Чуть ли не рычу уже, и в голове мысль крутится сумасшедшая, что это Зорин во всем виноват. Из-за него тут застряла.

Блин, да что ж меня все так бесит?

После посещения гипермаркета отправилась на закрытую парковку, подошла к своей девочке, забралась внутрь, наконец, попила воды. Так, бензина осталось совсем немного, надо бы на заправку заехать, но отложу это мероприятие до вечера, сейчас мне нужно к Маринке съездить.

Мариша Ковалева — это моя двоюродная сестра, единственный родственник по маминой линии. Красивая, стройная брюнетка на пять лет старше меня. Многие, кто видел нас вместе, говорили, что мы чем-то неуловимо похожи. Куда ж без этого? Все-таки родные, как ни крути.

Она была для меня не просто старшей сестрой, подругой, но и одним из немногих людей, к чьему мнению я прислушивалась. Ковалева была умницей-разумницей, с изрядной долей женской хитрости, мудрости и чертовщинки. И я периодически спрашивала у нее совета или помощи как у старшего товарища, когда сама оказывалась в тупике.

В этот раз мне тоже нужна была ее помощь. Вернее помощь потребуется чуть позже, но надо все продумывать заранее. Поэтому я с радостью согласилась подвезти ее, когда она позвонила мне и попросила помощи. И ей помогу, и сама свою просьбу озвучу. Все здорово.

Ее дом располагался в коттеджном поселке, не в элитном, как мой отец, но все-таки.

Он располагался почти в черте города, и больше всего походил на муравейник, заставленный разномастными домиками.

Она жила с мужем и двумя пацанами. Одному недавно исполнилось семь, другому пять, так что ее жилище всегда походило на поле боевых действий.

Маринина семья была из «обычных». Она вышла замуж еще в восемнадцать лет, и они всего достигали вместе. Построили дом, машину купили, потом детьми обзавелись. В общем, нормальное среднестатистическое семейство. При этом она никогда не обращалась ко мне за материальной поддержкой,

не смотря на то, что мы родственники и мое финансовое положение в десятки раз лучше, чем у нее. Было…

Подъехав к их дому, посигналила, выбивая всем известную спортивную мелодию. Сеструха появилась буквально через минуту, закинула на заднее сиденье спортивную сумку, а сама плюхнулась рядом:

— Мелкая, привет!

— Привет, старая! — наше обычное приветствие.

Она чмокнула меня в щеку, уселась поудобнее, накинула ремень безопасности.

Поговорили о том, о сем, когда я наконец решила перейти к делу:

— Марин, прикинь, меня отец опять денег лишил, — пожаловалась на горькую судьбу.

— Ну и правильно сделал, — подколола она, — все равно фигню какую-то вечно покупаешь.

— Так, ты будешь меня выслушивать и утешать, или издеваться? — возмутилась я.

— Это как получится. Ну и сколько он тебе отписывает?

— Не поверишь, двадцать тысяч рублей в месяц, — продолжала я жаловаться.

Она посмотрела на меня квадратными глазами, а потом засмеялась:

— О, ты почти до моей зарплаты дотянула!

— Не смешно! — зашипела не нее.

— Смешно! — убежденно ответила Марина, не обращая внимания на мое недовольство. Ее, вообще никогда мой характер не задевал. Наверное, потому, что сама была практически такой же. Муж любя звал ее «мой маленький Гитлер». Хм, похоже, дурной характер — это у нас семейное?

— Не смешно! — сказала, как отрезала.

— И долго уже репрессии длятся? — с деланным участием интересуется она.

— Почти два месяца.

— Ах ты бедняжка моя. Приходи если что, накормлю, полтинничек подкину, вещами помогу.

— Марин, я тебя сейчас высажу! — проворчала, бросив на нее недовольный взгляд.

— Попробуй, — отмахнулась она от моих угроз, — он не сказал, как долго будут длиться воспитательные работы?

— Пока я не выполню его условие. Он заставляет меня идти на работу! — про второй вариант молчу, он ей вряд ли понравится.

— И чего ты хочешь от меня? Помочь тебе с поисками? — уже серьезно поинтересовалась она, поглядывая на меня.

— Нет, сама справлюсь.

— Тогда чего надо?

— Когда помирюсь с ним, и он соизволит восстановить мое финансирование, хочу начать откладывать на черный день. Но, поскольку, он все мои счета и карты контролирует, боюсь тайную заначку сделать не удастся, а хранить деньги дома под матрацем — не вариант.

— Хочешь, чтоб я счет открыла на свое имя? — догадалась она.

— Да. Я буду туда откладывать деньги, чтобы в случае чего, отец не смог мне перекрыть кислород. Ибо то, что сейчас твориться — это полный атас, — и я рассказала, как экономлю на всем, как мне отец гуманитарную помощь присылал. В общем, вывалила все о своем бедственном положении.

— Да не вопрос, — выслушав меня, она беспечно пожала плечами, — сделаю.

— Ты моя спасительница!

— А то, — подмигнула она мне, и я довольно улыбнулась. Приятно, когда есть человек на одной волне с тобой, который все понимает с полуслова.