Нас уже нет
Шрифт:
Минут через десять у ворот притормозила начищенная машина.
– Здравствуйте Алексей Максимович. Я думал, что вы еще на ;Москве;.
– Как видишь, нет.
– Что-то случилось?
– Да, с Каменевым возникли проблемы.
Максим сел за руль и подождав пока Жарков сядет завел машину. Алексей ждал вопроса:;Какие проблемы?; или что-то в этом роде, но Максим молчал и даже не просто молчал, а молчал настороженно, боясь,
– Ты ведь видел его, малыш? Я знаю, что видел. Это вы его забрали. А почему меня нет, ведь я был с ним.
– О чем вы Алексей Максимович?-Максим повернул к нему худое личико и, пробежав огромными глазами по лицу Жаркова, вздохнул.-Вы много не знаете Алексей Максимович. Во многом заблуждаетесь...Вы как маленький ребенок заблудившийся в лесу, но простите, я не могу вывести вас из чащи, нам не по пути.
– Он жив?
– Жив.-кивнул Максим,- но он там, где нет никого кроме него и его мыслей. Он не тот кого вы видели на той планете. Вам я думаю этого не понять. Вы еще не перешагнули ту линию, через которую перешагнул он.
– И что дальше?
– Дальше ничего.-Максим свернул к институту.
Все остальную дорогу Жарков молчал, ему почему-то стало зябко и он, накрывшись пледом, смотрел в окно, на медленно катившееся к горизонту здешнее Солнце и восходящий спутник Гора ;Розу;.
Когда они подъехали к институту, было уже темно. Максим открыл дверь Жаркову и, подождав пока тот, выйдет посоветовал:;Вы лучше сразу идите в свой кабинет.;
***
В институте было тихо и пусто. Только у входа встретился сонный охранник и худенькая девчушка лет 17 в сером платьице и больше никого. Даже Бертова, несмотря на просьбу остаться. Жарков поднялся на третий этаж и, подойдя к комнате ?23 увидел, что дверь в нее уже кем-то открыта. Он выдохнул и толкнул ее от себя. У стола на кресле сидел молодой человек лет 26-27 в синей тунике, положив ногу на ногу, он мечтательно смотрел в потолок. Жарков прошел в комнату, закрыв дверь.
– Здравствуй Леша.-тихо сказал юноша опустив голову.-Я долго тебя ждал, но знал, что ты придешь.
– Ты?-Жарков рассеяно улыбнулся,-Не ожидал. Кого угодно, только не тебя.
– Странно, я думал, что ты давно все понял.
– Зачем?...-Жарков обессилено взмахнул руками
– Каменева давно нет. Еще с того момента, как вы вместе с ним написали книгу. Он стал додумывать, дописывать свою ;Космическую анатомию; и все понял. Мало есть людей, которым свойственно это понять, к примеру, Лудянский никогда не поймет, да, он даже не пытается. А ты давно понял.
– Но зачем весь этот спектакль. Зачем? Зачем Марго?
– А с людьми по-другому нельзя. Вас надо подталкивать, тыкать носом, но нежно, как будто сам человек нечаянно ткнулся, а не кто-то его заставил. Это сложно объяснить.-Он встал, обошел стол.-На Земле почти уже нет Homo 2, 3 миллиона и все. Остальные уже другие те, какими мы их создали.
– Ты уже тоже не человек, Микаэль, как я понимаю?
– Я изначально им не был.
– А где те страницы, о которых ты мне говорил?
– Они всегда со мной. Это, как бы наша Библия, наша вера. Когда Коротков нашел вашу цивилизацию, вы были на краю пропасти, и с радостью туда бы прыгнули. Он любил вас. Он верил в вас. Он помог вам. Вы молились на него, но со временем ваша любовь к нам поостыла, вы уже многое умели, вы управляли многим это было естественно для вас, но не для Короткова. Он думал, что вы его дети. Его дети отвергли своего отца.-Микаэль улыбнулся.-У вас нет того самоосознания, которое есть у нас, вы не связываете результат с процессом. Коротков умер, но остались многие, многие другие кому вы обязаны. По нашей философии человек, живущий ради себя, несчастен он должен жить ради всех, а все должны жить ради него это сплочение дает особое чувство и мы решили дать его вам. В этих 20 страницах описаны страдания Короткова во время болезни, это придало нам уверенности в нашем деле.
– И что будет дальше?
– Ты уже задавал нам этот вопрос и, по-моему, получил исчерпывающий ответ.
– Что будет дальше со мной?...
***
Жарков медленно спускался вниз, ноги его немели и он, остановившись, сел на ступеньку.
– Вы отказались?-с сожалением спросил Максим, приблизившись к нему.
– Зачем Максим? Разве свобода выбора не лучше жизни. Разве счастье раба не надуманное счастье. Вы дали нам сотни разных дорог, но все они кончаются в одной и той же клетке. Вы оказались пастухами, пасущими чужое стадо, а я думал, что вы Боги...-Он съежился, как будто что-то давило его грудь, по щекам бежали слёзы и капали потом на воротник. Максим сел перед ним на корточки и обнял как можно крепче.