Наш демон-хранитель
Шрифт:
На Карневана, когда он вызывал демона и давал ему инструкции, было неприятно смотреть.
– - Постепенно, шаг за шагом, она должна скатываться к безумию, -говорил он.
– - Пусть у нее будет время понять, что с нею происходит. Устрой ей серию необъяснимых происшествий. Я дам тебе более точные указания, когда разработаю их. Однажды она сказала мне, что ее нелегко испугать.
Карневан встал, чтобы налить себе выпить. Предложил он и демону, но тот отказался.
Азазел сидел неподвижно в темном углу комнаты, поглядывая иногда в окно, туда, где далеко внизу раскинулся Сентрал-парк.
Карневану вдруг пришла в голову некая мысль.
– - Что ты обо всем этом думаешь? Демоны по определению злы. Тебе доставляет удовольствие причинять людям страдания?
Лицо-череп повернулось и взглянуло на него.
– - А ты знаешь, что такое зло, Карневан?
Карневан налил себе еще.
– - Ясно... Разумеется, зло -- понятие произвольное. Человечество установило свои нормы...
Раскосые глаза Азазела вспыхнули.
– - Это моральный антропоморфизм. И эготизм. Вы не принимали во внимание среду. Физические свойства вашего мира привели к тому, что добро и зло стали такими, как вы их знаете.
Это была уже шестая порция, и в Карневане проснулось желание подискутировать.
– - Я не совсем понял. Моральность -- это вопрос разума и эмоций.
– - У каждой реки есть свое начало, -- ответил Азазел.
– - Однако есть разница между Миссисипи и Колорадо. Если бы люди развивались... ну, к примеру, в моем мире, вся система понятий добра и зла была бы совершенно иной. У муравьев тоже есть общественная структура, но она не похожа на вашу. Иная среда.
– Люди тоже отличаются от насекомых.
Демон пожал плечами.
– - И мы не одинаковые. Мы еще менее похожи друг на друга, чем люди и муравьи. Дело в том, что вас с муравьями объединяют два общих инстинкта: инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода. Демоны же не размножаются.
– - С этим согласилось бы большинство авторитетов, -- признал Карневан.
– - Вполне возможно, это объясняет и причину возникновения выродков. А как получилось, что существует столько видов демонов?
Азазел широко раскрыл глаза.
– - Ну, знаешь -- гномы, кобольды, тролли, джинны, оборотни, вампиры...
– - Видов демонов куда больше, чем известно людям, -- объяснил Азазел.
– - Причина этого вполне очевидна. Ваш мир стремится к порядку, к равновесию. Ты, конечно, слышал об энтропии. Конечной целью вашей вселенной является однородность, неизменная и вечная. Ответвления вашей эволюции в конце концов встретятся и образуют один общий вид. Такие ветви, как птица моа или тур, вымрут, как вымерли динозавры и мамонты, и в конце концов воцарится застой. Моя же вселенная стремится к физической анархии. Вначале существовал только один вид, в конце же будет полный хаос.
– - Твоя вселенная что-то вроде негатива моей, -- задумчиво произнес Карневан.
– - Но подожди! Ты сказал, что демоны не могут умереть. И что они не могут продолжать рода. Как в такой ситуации возможен прогресс?
– - Я говорил, что демоны не могут совершить самоубийство, -- поправил его Азазел.
– - Смерть может настигнуть их, но лишь из внешнего источника. То же самое касается размножения.
Это было слишком сложно для Карневана.
– - Но вы должны испытывать какие-то эмоции. Страх перед смертью, например.
– - Наши эмоции не похожи на ваши. Я могу проанализировать и понять реакции Филлис с клинической стороны. Она получила очень суровое воспитание и испытывала подсознательный протест против навязанных ей ограничений. Даже себе самой она никогда не признавалась, что хочет вырваться на волю. Ты же был для нее символом, в глубине души она восхищалась тобой и завидовала, потому что ты мужчина и в ее понимании способен сделать все, что захочешь. Любовь -- лжесиноним продолжения рода, так же как душа -- это просто стремление дополнить акт творения, вытекающее из инстинкта самосохранения. Ни того, ни другого реально не существует. Разум Филлис -- это лабиринт запретов, страхов и надежд. Пуританизм для нее -- гарантия безопасности. Именно потому она не могла простить тебе романа с Дианой. Это была отговорка, чтобы вернуться в безопасную скорлупу прежнего образа жизни.
Карневан слушал с интересом.
– - Продолжай...
– - Когда я ей показался, она пережила нервное потрясение. На время заговорило ее подсознание, и благодаря этому она вышла из ступора и простила тебя. Она эскапистка; поскольку ее прежняя безопасная пристань оказалась не такой уж безопасной, то, соглашаясь выйти за тебя, она удовлетворяет одновременно и свое желание бегства, и потребность оказаться под чьей-то опекой.
Карневан смешивал очередную порцию, и тут ему кое-что вспомнилось.
– - Ты только что сказал, что души не существует, верно?
Тело Азазела шевельнулось под накидкой.
– - Ты плохо меня понял.
– - Не думаю, -- сказал Карневан, корчась от холодного ужаса, пробившегося сквозь теплое пьяное отупение.
– - Мы договорились, что ты служишь мне в обмен на мою душу. Каковы же твои истинные мотивы?
– - Ты сам стараешься испугать себя, -- буркнул демон, и взгляд его жутких глаз стал настороженным.
– - На протяжении всей истории религия опиралась на гипотезу о существовании души.
– - А она существует?
– - Почему бы ей не быть?
– - И как же выглядит душа?
– - спросил Карневан.
– - Ты не сможешь этого представить, -- ответил Азазел.
– - Не с чем сравнить. Кстати, две минуты назад умер Эли Дейл. Ты теперь старший компаньон фирмы. Прими мои поздравления.
– - Спасибо, -- Карневан кивнул.
– - Сменим тему, если ты так хочешь, но рано или поздно я хочу докопаться до правды. Если у меня нет души, значит, ты что-то крутишь. А теперь давай вернемся к Диане.