Наш маленький грязный секрет
Шрифт:
– Пей, пей, хороший чай, «со слоном», – ободрила меня бабулька и вытащила из буфета на свет божий вазочку с тремя сушками. Одну из них она принялась размачивать в своем стакане.
– Нина Ивановна, так как же умер Фридрих Марксович? – Мне не терпелось узнать подробности.
– Ну, как они все умирают, – неторопливо завела старушка, – водки поддельной выпил, с какими-то там сивушными маслами, да и все дела.
– Водки? – Я была немного разочарована. Признаться, я ожидала услышать скорее о насильственной смерти. Чего уж
– Один как перст. Уж я-то знаю, кто к кому идет, всем дверь открываю. А к нему в тот день никто не приходил, это точно. – Нина Ивановна вытащила сушку из чая и попробовала ее на зуб. Сушка показалась старушке все еще слишком жесткой, поэтому была возвращена на место. – Да и Люська вряд ли позволила бы ему выпивать с кем-то, кроме нее.
– Кто-кто? – Собственное имя, да еще в таком контексте, резануло слух.
– Люська. Она по паспорту вообще-то Люсьена Витальевна, но так ее отродясь никто не звал. Тоже в нашей квартире живет, в десятиметровой комнате. Дружила она с Фридрихом с тех самых пор, как он у нас комнату обменял.
– А давно это было?
– Да лет семь назад. – Нина Ивановна наклонилась ко мне и зашептала: – У него тогда денег было – ну просто море. Уж и не знаю откуда, ведь не работал нигде. Вот Люська и стала к нему захаживать на рюмочку. Прямо не разлей вода стали, точнее говоря, не разлей водка. Ты, вообще, если хочешь чего поподробней про Фридриха-то узнать, к ней обращайся.
– А вы знаете, где она сейчас?
– Отчего ж не знать, – усмехнулась бабулька, – у себя в комнате. Спит, должно.
– Спит… – Я прикидывала, не лучше ли будет прийти завтра. – А когда она обычно просыпается?
– Да когда будят. Ты зайди к ней, не стесняйся. И вот что… – замялась бабулька. – Ты Люське бутылку водки купи, она тогда поразговорчивей будет. А так она просто запослать может, если не в настроении.
Ага, понятно: «не в настроении» – это, значит, с бодуна. Следуя инструкциям Нины Ивановны, я вышла из подъезда, обогнула дом с правой стороны и обнаружила там небольшой магазинчик.
Отдел спиртных напитков поразил меня своим ассортиментом. Никогда бы не подумала, что существует сорок сортов водки, а их здесь было как минимум столько. Какую бы выбрать для Люськи?
Интеллигентного вида мужчина с чистеньким пудельком на поводке отошел от прилавка с бутылкой «Гжелки» в руках.
– Это хорошая водка? Как на ваш вкус? – поинтересовалась я у него.
Мужчина холодно оглядел меня с ног до головы.
– Не знаю, я водку не пью. Мне для компрессов.
– Какие могут быть компрессы в такую жару? – недоуменно пожала плечами немолодая продавщица, когда покупатель с пуделем вышел из магазина. – А вам что?
Меня вдруг осенило.
– Вы Фридриха Марксовича знаете?
– Кого?
– Ну, живет в соседнем доме, сухонький такой, лохматый…
– Нет,
– А Люську, тоже рядом живет? – не теряла я надежды.
– Люську? Конечно, знаю, она у нас полы моет.
– А какую водку она обычно покупает?
– Ну, она не мелочится, – рассмеялась продавщица. – Уж и не знаю, на какие деньги дамочка шикует, но всегда берет только самый дорогой товар. «Абсолют», например.
Я взглянула на ценник «Абсолюта». Да, Люська действительно берет от жизни все.
– А чего-нибудь подешевле, но такого же уровня есть?
Продавщица достала бутылку замысловатой формы:
– Вот. Новая марка. «Зеленый змий» называется. По крайней мере не подделка.
– А вы откуда знаете? – заинтересовалась я. Да уж, хватит в квартире и одного трупа – Нечаева.
– Да потому что просто не успели еще подделать, она всего неделю как продается в Москве, – охотно объяснила продавщица.
Я пробила в кассе «змия», а также торт «Птичье молоко» для Нины Ивановны. Когда старушка своим почти беззубым ртом грызла сушку, у меня просто сердце разрывалось от жалости. А сама я в целях экономии могу, в конце концов, пару дней обойтись без сладкого. Может быть, заодно и похудею, чем черт не шутит.
На звонок Нина Ивановна открыла мгновенно, как будто ждала под дверью. Торту старушка обрадовалась необычайно:
– Ой, зачем же ты, деточка, тратилась? Спасибо большое! Надо Анечку из сорок восьмой квартиры пригласить! Мы с ней давненько сладенького не пробовали.
Не удивлюсь, если эта Анечка, как и сама Нина Ивановна, разменяла восьмой десяток.
Бабулька проводила меня до комнаты Люськи, а сама заторопилась к своей подружке.
Дверь в комнату подруги Нечаева была чуть приоткрыта. Я постучала, но никто не ответил.
– Люсьена Витальевна! – позвала я.
Молчание.
Тогда я осторожно вошла. В углу на допотопной железной кровати с шишечками прямо поверх покрывала спала женщина. Я приблизилась к ней и в течение минуты разглядывала ее лицо. Выглядит лет на сорок, в молодости была, наверное, довольно симпатичной, нос курносый, короткие волосы окрашены в ярко-рыжий цвет, у корней густо пробивается седина.
Неожиданно Люська заворочалась и открыла глаза, которые оказались карими.
– Ты кто такая? – хрипло поинтересовалась она, не отрывая головы от подушки.
– Люсьена Витальевна, я к вам пришла спросить насчет Фридриха Марксовича, – пролепетала я.
– Ишь, «Люсьена Витальевна», – со странной ухмылкой проговорила женщина, приподнимаясь с кровати. – Да ты кто такая?
У меня возник соблазн ответить: «Я – Люся», – но я вовремя сообразила, что женщина решит, будто над ней издеваются. Честно говоря, мне не хотелось ничего объяснять ей про себя. Тем более что правда звучит довольно странно, а ничего приличного я по собственной недальновидности не удосужилась придумать.